Опустив взгляд, он увидел, что уже был покрыт кровью. Движение и напряжение от переноски заставили её раны свободно кровоточить. Его взгляд затуманился, и он наконец смирился с неизбежным. Осторожно опуская её, он чувствовал горячие слёзы, чертившие дорожки по грязи на его щеках.
— Оставь мне меч, — сказала Алисса. — Если смогу, я их задержу.
Он безмолвно кивнул, и обнажил украденный им дешёвый клинок, и вложил ей в руки.
— Я люблю тебя.
— А я — тебя, — ответила она. — Если такое возможно, я найду тебя в следующей жизни.
Он поцеловал её, и встал, отворачиваясь от неё. Айрин наблюдала за ними со спины Грэйс, и её лицо было страшно смотреть. «Если она так выглядит, то как же, наверное, выгляжу я?» — задумался Грэм.
Грэйс побежала, и Грэм последовал за ней, позволяя своим длинным ногам размяться, и пытаясь не отставать. Оглянувшись, он увидел, как Алисса принимала сидячее положение, одинокая фигура в каменистой пустыне. Меч упирался остриём в землю перед ней, и она держала рукоять обеими руками, используя её, чтобы не упасть.
Они бежали дальше, пытаясь выжать из себя как можно больше скорости. Грэм подозревал, что Грэйс сдерживалась, легко скача на своих четырёх лапах. Он пытался не думать о том, что она говорила прежде. Потеря Алиссы и так была достаточно трудной — потерять Грэйс будет для него уже невыносимо.
Оглянувшись снова, он увидел, что всадники были лишь в четверти мили. Скоро они достигнут Алиссы, но она больше не сидела. Её тело обмякло, и она неуклюже свалилась на твёрдую землю. Она потеряла сознание… или того хуже.
Скрипя зубами, Грэм бежал дальше. Ветер щипал ему глаза, но ему было почти всё равно.
Прошло пять минут, и они достигли горного прохода, откуда изначально и вышли, но они чувствовали доносившийся позади лошадиный топот.
— Беги, Грэйс! Выжимай всё! — крикнул он.
— Это ты беги быстрее! — зарычала она в ответ.
— Я не могу быстрее! Не останавливайся! — Уходившие у него на бег усилия затрудняли ему разговор.
— Возьми Рэнни, — крикнула она. — Я задержу их у того скального выступа.
Она говорила о месте, лежавшем где-то в двадцати ярдах впереди. Это не было настоящим узким местом — скалы перекрывали правую сторону с крутым навесом, в то время как влево поднимался пологий, неровный склон, однако здесь можно было немного задержать всадников. Они могли объехать это место, но это заставило бы их выбрать путь по более пересечённой местности. С гораздо большей вероятностью они решат просто затоптать того, кто попытается удержать открытый промежуток в нижней части.
— Я не могу бежать достаточно быстро, — сказал он ей.
— Ужаснейший помощник, — крикнула она в ответ. — Твоя взяла, Грэм, но я тебе этого не прощу. — Тело Грэйс вытянулось, и её размашистый бег ускорился. Как Грэм и подозревал, она могла бежать гораздо быстрее.
Грэм замедлился, и остановился в узком месте, оставаясь поближе к нависавшему валуну. Всадники были близко, не более чем в двадцати ярдах позади него, и он видел их злые оскалы по мере того, как они приближались на полном галопе. Их было не менее пятидесяти, кто-то был с копьями, в то время как другие держали сабли и маленькие щиты.
Он в последний раз подумал о Дориане. «Я тебя не разочарую, Отец». Скоро они узнают, на что способен Торнбер».
Он стоял к ним лицом, с раскрытыми ладонями и безоружный, пока первый из всадников нёсся на него, направив копьё ему в грудь. Когда приближавшаяся лошадь была не более чем в пятнадцати футах, он призвал Шип, на этот раз в полной форме, как шестифутовый двуручник с вставленным в рукоять массивным рубином. Рубин он заметил с некоторым удивлением. «Отличное решение, Мэтт», — но времени оценить это у него не было.
С приливом сил, Грэм в последнюю секунду уклонился вправо, выбрав ту сторону, которую всадник меньше всего ожидал. Правша обычно пошёл бы влево, чтобы иметь возможность эффективнее бить таким большим оружием — хотя у всадника и не было шанса осознать, что его жертва теперь была вооружена.
Копьё промахнулось по нему, а клинок Шипа аккуратно отрубил лошади передние ноги, послав всадника в смертельное падение, но Грэм не останавливался. Снова нанеся вперёд удар большим мечом, он крутанулся, нанося удар вверх, и перерубая горло скакуну второго всадника. Сталь легко прошла сквозь правую сторону лошадиной шеи, прежде чем продолжить движение, пробив грудь всадника.
За несколько секунд пространство вокруг него превратилось скотобойню из крови и кричащих лошадей. Задние всадники замедлились, чтобы не врезаться в своих умирающих товарищей. Грэм в такой сдержанности не нуждался… он только-только разогревался.
Побежав среди них, он бил Шипом, рубя людей и животных, прорубая себе усыпанную трупами дорогу. Копья били по нему, но он уклонялся от каждого удара с нечеловеческой грацией, а когда против его меча поднимался щит, он его игнорировал. Шип рубил плоть, кости, и даже стальные щиты с одинаковой лёгкостью.
Шип пылал в его руках, и чем дольше Грэм сражался, тем мощнее он становился. Лихорадочная энергия текла из красного камня в рукоять, и скоро он двигался с невероятной скоростью. Грэм шагал сквозь врагов, которые будто двигались слишком медленно, и в руках своих он нёс смерть.
Время текло медленно, пока он шёл среди них. Люди рыдали и умирали, пропитывая землю своей кровью. Он разбивал мечи, выбивал людей из сёдел, а когда они просили пощады, их слова не находили в нём отклика.
После неопределённого промежутка времени битва встала. Оставшиеся всадники отступали, убегая прочь в страхе и ужасе от демона, зарубившего столь многих. Позади них, где-то в пятидесяти ярдах, ехал бронированный мужчина, небрежно пробиравшийся вперёд.
Их лидер имел чёрный вид — то был не просто цвет его скакуна, или брони, но казалось, что само солнце не могло коснуться его. Он был тёмным пятном на горизонте, и сочился зловещей мощью, которая будто давила Грэму на плечи.
Тёмный всадник держал в руках чёрный посох, и он направил его на Грэма подобно копью. С посоха потекло что-то невидимое, давя на него. Его колени ослабели, и он почувствовал волю всадника, душившую его непокорность подобно тяжёлому одеялу. Всё ещё находясь в тридцати ярдах, всадник прошептал слова, но Грэм ясно услышал его голос:
— На колени.
Дрожа, Грэм силился удержаться на ногах, но его силы убывали.
Шип запылал в его руке, и он услышал голос своего отца: «Нет». Своим внутренним взором Грэм вновь увидел отца, стоявшего позади него, сведя свои большие ладони над его собственными, поддерживая меч и придавая ему сил… обнимая его. «Выпрямись, Сын».
Он поднял голову, и выпрямил спину. Давление осталось, но он не сгибался.
Всадник немного понаблюдал за ним, а потом поднял свой посох выше, указывая им на что-то у Грэма над головой. Появилась вспышка пурпурного света, разорвавшая воздух, пролетая у него над головой. Она оставила яркое послесвечение, и Грэм на секунду подивился тому, что незнакомец намеренно целился мимо. Оглянувшись, он мгновенно понял, почему.
С неба падал дракон.
«Неужели Королева?». Грэм отбросил эту мысль — дракон был слишком маленьким, чтобы быть Каруином, драконом Ариадны. То существо выросло до громадных пропорций за прошедшие после получения его годы, в то время как этот выглядел длиной не более чем в десять футов от носа до кончика хвоста. На драконе был всадник, и они падали по спирали вниз. Если они не остановят падение, то скоро должны были удариться о землю неподалёку от того места, где стоял Грэм.
Графине дали дракона — Грэм это знал, потому что тот дал ей силу и скорость, но пока никто зверя не видел. Однако он не думал, что это была она — всадником был мужчина.
Тёмный всадник снова прицелился, готовясь их прикончить.
Грэм метнулся вперёд, и понёсся на своего неизвестного противника. Кто бы ни ехал на драконе, это был друг — в этом он был уверен.
Его враг бросил на него взгляд, приметив его наступление, а потом выбросил его из головы. Несмотря на его скорость, Грэм не мог добраться до всадника вовремя, да и всадник не выглядел особо взволнованным. Зная, что не успевает, Грэм нашёл большой камень, выпиравший из земли перед ним, и коротким прыжком забрался на него. Используя свою значительную инерцию, он снова прыгнул, вкладывая в прыжок как можно больше силы.
