— Дориан! — окликнул я своего друга, чтобы привлечь его внимание. Он обернулся, посмотрев на меня, и я продолжил: — Ты ведь осознаёшь, что ты голый, верно? Тебе следует хотя бы попытаться найти какие-нибудь штаны, пока ходишь по замку.

Его лицо сменило несколько оттенков, прежде чем остановиться на густом красном, пока его разум обрабатывал мои слова. Захлопнув рот, Дориан поспешил прочь, и я услышал, как Уолтэр посмеивается рядом со мной:

— Позже из этого получится чудесная история, — заметил волшебник.

— Воистину так, — согласился я, — когда мы избавимся от нашего непрошеного гостя, — закончил я и, шагнув вперёд, уставился на лицо, которое отслеживало мои движения: — Не так ли, Дорон?

Рот парализованного воина раскрылся, но не имея контроля над своей диафрагмой, он не мог ответить. Вместо этого он раскрывал рот и тщетно шевелил языком, пытаясь заговорить.

— Прекращай свою игру, и предстань предо мной. Ты уже видел, что моим рыцарям ты не ровня. Кончай играть труса, и прими свою истинную форму — моё терпение на исходе, — сказал я, обращаясь к обездвиженному воину.

Его лицо обмякло, когда двигавшая его сила исчезла, и миг спустя я увидел, как над павшим телом в воздухе появился силуэт. Он быстро превратился из прозрачного тумана в твёрдое тело, когда сила Дориана собралась в одной точке. Если бы у меня ещё был мой магический взор, то могу вообразить, что тело было бы ослепляюще ярким, когда в него собрался эйсар бога, но в сложившейся ситуации мне не нужно было беспокоиться о том, что сила сияющего бога отвлечёт меня.

Пока Дорон обретал вещественность, Уолтэр исчез. Принятие истинного облика должно было сконцентрировать здесь силу божества, и, будучи неспособным защититься, Уолтэр снова рисковал пасть перед подавляющим присутствием Железного Бога. Старший Прэйсиан сделал себя невидимым для магии и для света, чтобы защитить свой разум. Исчезновение Уолтэра меня полностью устраивало, поскольку в этом случае его присутствие ничего мне не давало, и даже мешало, на самом деле. Волшебник в точности знал, какие карты я собирался разыгрывать, и это знание всё бы испортило, если бы Дорон мог вытащить его из головы Уолтэра.

Будучи невидимым и для магии, и для света, также делало Уолтэра полностью слепым. Он всё ещё сможешь слышать, но никак не сможет мне помочь, не убрав сперва защищавшую его невидимость.

— Твои друзья тебя бросили, — послышался низкий, басовитый голос Дорона. Голос был привлекательный, как и у всех богов, но без добавочного влияния его эйсара он был для моих ушей лишь голосом.

— У меня ещё, по крайней мере, есть друзья, — парировал я, — в отличие от тебя.

Железный Бог встал передо мной, скрестив руки. Его мышцы, казалось, чересчур выпячивались во все стороны, и его слегка смазанная маслом, бронзовая кожа лишь усиливала этот эффект. Форма, которую он принял, была большой, наверное почти семи футов ростом, и широкоплечей. Я всегда был высоким по сравнению с моими ровесниками, но рост Дорона позволял ему легко смотреть на меня сверху вниз в намеренной попытке меня запугать.

«Он полагается на свою физическую силу, чтобы впечатлять остальных», — молча подумал я, — «и он бы предпочёл вселиться в своих поклонников, и сражаться, а не использовать свою божественную силу напрямую». Пока что Железный Бог соответствовал моим предположениям о его природе.

— Поскольку ты счёл уместным поговорить со мной лицом к лицу, я предложу тебе шанс, — добавил я.

Казалось, что грудь бога расширилась, и вся его поза лучилась угрозой. В целом он напоминал мне кота, шипящего, и пытающегося казаться больше, вздыбив шерсть.

— Ты мне предлагаешь шанс, шанс на что? Не смеши меня, человек. У тебя нет ни силы, ни надежды.

Говоря это, он протянул ко мне одну из своих массивных рук. Он мог убить меня одним касанием, или просто применив свою силу. Его протягивающаяся рука была проверкой. «Он — существо физическое», — подумал я, — «он попробует наложить на меня свою руку, чтобы подтвердить моё присутствие, и продемонстрировать своё превосходство». Схватив меня, он меня убьёт, или будет пытать, и вся моя бравада будет впустую. Слова его не разубедят.

Я не дёрнулся, вместо этого я спокойно смотрел на него снизу вверх, пока его ладонь опускалась, и за миг до того, как он меня коснулся, я сверкнул зубами в дерзкой улыбке. Тут-то он и остановился, держа ладонь в дюйме над моим плечом. Я почувствовал внутри себя, как мой страх пошёл на убыль, а моя уверенность воспарила. «Вот и попался, ублюдок. Ты уже потерпел поражение в этой игре». Скрыть выражение триумфа на своём лице я даже и не пытался.

— Так близко, — внезапно сказал я, — однако ты медлишь. Быть может, у тебя больше мудрости, чем у твоего брата.

Рука потянулась назад, когда брови Дорона сошлись домиком в озабоченном выражении. Железный Бог явно не умел прятать свои эмоции.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил он.

— Я уверен, что ты заметил отсутствие Карэнта, — спокойно заявил я. — Ты, наверное, гадал, не бросил ли он тебя сражаться со мной в одиночку, но я боюсь, что правда — гораздо хуже.

— У тебя нет силы. Мои глаза тебе не обмануть, — объявил он, но на лице его была неуверенность.

В моём голосе звучала сталь, когда я ответил:

— Можешь проверить это мнение, но должен тебя предупредить, что как только ты коснёшься меня, наши переговоры закончатся. Второго шанса я тебе не дам.

Полная неспособность ощущать моё настроение или читать мои эмоции наверняка отвлекала Дорона. Я уже определил, что он был не самой светлой головой в их семье, образно говоря, но не имея возможности читать моё ментальное состояние, он терялся. Мне было его почти жаль. Почти.

— Что ты мне предлагаешь? У меня уже есть всё, в том числе — ты, — похвастался Дорон.

— Шанс избежать судьбы твоего брата. Я подозреваю, что явиться сюда было идеей Карэнта, поэтому я подумал о том, чтобы позволить тебе уйти в целости и сохранности… если только ты не предпочтёшь разделить участь Сэлиора, — просто сказал я ему.

— У тебя нет магии. Твои угрозы — пусты, — прорычал Железный Бог.

Я снова улыбнулся:

— Так почему бы тебе не спросить Карэнта?

— Где мой брат?

Мой взгляд не отрывался от глаз Дорона:

— Я мог бы тебе показать, но я не думаю, что тебе придутся по нраву мои методы.

— Если ты настолько могуч, то почему ты говоришь со мной? Ты предлагаешь мне уйти? Почему бы просто не привести свою угрозу в исполнение?! — воскликнул сияющий бог, и со злорадством высказал своё внезапное озарение: — Твои слова предают твою слабость!

Я держал свой голос спокойным и ровным:

— Я и не говорил, что «позволю» тебя уйти. Я предложил тебе шанс. Ты дашь мне кое-что ценное, или я сомну тебя в безмозглый сосуд силы, подчинённый моей воле. Однако я начинаю подозревать, что у тебя нет ничего, ради чего стоило бы договариваться, — выдал я сочившиеся злобой слова.

— Я — Дорон Разрушитель, и у меня есть сокровища, которых ты и представить не можешь, смертный, — сказал возмущённый бог. Однако его поза сказала мне всё, что мне нужно было знать — он поменял тактику, и теперь хотел впечатлить меня своей ценностью. Не признав этого вслух, он уже отдал мне выигрышную позицию.

Я поднял его на смех:

— Да мне плевать на твоё богатство. Ценность для меня представляет лишь одно… — позволил я своим словам повиснуть, не договорив.

— И что же это? — сказал Дорон, подаваясь вперёд, заглатывая наживку. Теперь он полностью был у меня в руках.

— Знания.

Я видел, как на лице по-детски простого бога промелькнули его мысли, когда он осознал, что может сбежать ценой всего лишь нескольких слова. В отличие от своего брата, Дорон на самом деле не осознавал важность знаний.

— Что ты хочешь у меня узнать? — сказал он чуть погодя.

— Почему ты, твой брат, и Миллисэнт покинули ваш дом? Как вы перешли из одного мира в другой? — сразу же спросил я.

— Мал'горос, — ответил Дорон. — Он стал невообразимо силён благодаря скормленным ему тобой жертвам. Он поглотил своих собратьев, и стал ещё сильнее. Он открыл путь.