Я наблюдал, как Дориан будто завял на миг, а потом, когда его противник нанёс следующий удар, Дориан выпрямился, и поймал того за запястье и плечо, прежде чем резко его развернуть, и вогнать в один из немногих оставшихся дубовых столов. Плотная древесина выдержала удар, но мой друг ещё не закончил… прежде чем его враг пришёл в себя, он поднял того обеими руками, и снова вогнал в стол, на этот раз прибавив к силе удара вес своего собственного тела. Стол раскололся, и хотя я не мог видеть, что случилось с врагом Дориана, с пола он уже не поднялся.

Всё это заняло менее минуты. Лишённый своей магии, я не мог вмешаться, а Уолтэр реагировал медленно. Бой закончился, когда Дориан прикончил оставшихся противников Сайхана и Томаса… сперва метнув остатки разломанного им стола, а затем вступив в бой с обломанной доской в руке, чтобы обеспечить их врагам переход от «раненного» состояния к «мёртвому».

Легко понять, что привлечь его внимание было нелегко.

— Не убивай их всех! — крикнул я. — Мне нужен один, чтобы поговорить! — попросил я Дориана, но он не послушался, размозжив импровизированной дубинкой череп очередного ещё шевелящегося берсерка.

Мой друг детства выглядел совсем не таким, каким я его помнил. У него больше не было бороды, бровей, и порой смущённой улыбки — их сменила голая кожа, покрытая кровоподтёками и подпалинами. Я пока не услышал от него ни одного членораздельного слова. Он издавал лишь глубокие, рычащие звуки, настолько низкие, что они находились почти за пределом слышимости. Однако они были слышимыми, и от этих диких звуков у меня пробежал холодок по спине.

Я приблизился, осторожно держась вне пределов досягаемости его импровизированного оружия.

— Дориан! Ты в порядке!? — громко сказал я, и он наконец меня заметил.

Доска в его руке дёрнулась, когда его взгляд впился в меня, оставив меня гадать, насколько близко я был к тому, чтобы стать целью очередного смертельного удара, но сдвинулась она не более чем на дюйм. Он застыл, озадаченно пялясь на меня. В его горле зародился звук, но изо рта донёсся лишь бессловное ворчание.

Я улыбнулся ему, и шагнул ближе, разводя руки в дружеском жесте:

— Это я, Мордэкай. Можешь расслабиться, друг мой. Ты меня узнаёшь, Дориан?

Его губы разошлись на секунду, когда он попытался улыбнуться, и я мельком увидел внутри гранитные зубы. Это зрелище меня обеспокоило, поскольку означало, что он зачерпнул слишком много силы из своих уз. За последние несколько лет из-за подобных изменений мне пришлось освободить от уз двух моих рыцарей. Один из них был связан узами лишь несколько месяцев, прежде чем начал меняться, а другой продержался пару лет. Я всё ещё не понимал, почему некоторые обращались быстро, а другие пока почти не выказывали признаков, но процесс этот был опасен.

Дом моих предков в Албамарле содержал живое напоминание о судьбе людей, которые слишком много использовали узы с землёй. Голем Магнус сторожил дом, и являлся лишь каменной оболочкой человека, некогда бывшего телохранителем Мойры Сэнтир. Я всегда боялся, что когда-нибудь такая же участь может постигнуть одного из моих рыцарей, и Дориан был последним, кого я хотел потерять. «Я не могу освободить его без моей магии… и не могу помочь ему полностью вернуть себе человечность», — безмолвно подумал я про себя.

Дориан вроде немного успокоился, поэтому я протянул руку, и фамильярно положил ладонь ему на плечо:

— Ты выглядишь ужасно, — честно заметил я.

Что-то будто бы осыпалось внутри него, и его лицо смягчилось:

— Морт? Ты жив? — спросил он, сжав меня своими большими руками в медвежьем объятии, и я почувствовал, как содрогается его тело. Я не мог быть уверен, не имея своего магического взора, но мне и так было понятно, что по его щекам текли слёзы.

— Я в порядке, — успокоил я его, похлопывая ладонями по его спине. Спина ощущалась не совсем правильно. Кожа была грубой, и что бы ни лежало под её поверхностью, оно было слишком твёрдым, чтобы являться нормальными плотью и костями. — Я больше о тебе беспокоюсь.

Шагнув назад, я отодвинулся на расстояние вытянутой руки, оглядывая его. Кусок металла, впившийся в его грудь, уродливо торчал из его левой грудной мышцы, но если он заметил боль, то виду не подал. В самом деле, из раны почти не сочилась кровь, что волновало меня уже совсем иным образом.

— После того, как ты исчез… я не был уверен, что именно произошло, — скрипучим голосом начал Дориан. — Я думал, что тебя убило, а этих стало появляться всё больше и больше, — сказал он, указывая на мёртвых берсеркеров, разбросанных по кухне в гротескных позах. — Где ты был?

Я улыбнулся ему, и одновременно мой взгляд увидел, что один из трупов стрельнул глазами в нашу сторону. Это было тело человека, чью шею Дориан сломал. Судя по всему, хотя тело было парализовано, в нём всё ещё оставалось достаточно жизни, чтобы Дорон мог им двигать. Повысив голос, я ответил на вопрос своего друга:

— Я разбирался с Карэнтом. Теперь, когда с ним покончено, мне нужно найти Дорона. Жаль, что ты всех их убил.

— Дорона? — спросил Дориан.

Я кивнул:

— Да, того бога, с которым вы сражались. Похоже, что он разделился во множество своих почитателей, наделив их силой и скоростью. Их ещё сколько-нибудь осталось? Всё очень бы упростилось, если бы я мог с ним поговорить.

Дориан посмотрел вокруг, прежде чем одарить меня извиняющимся взглядом:

— Прости. Я не подумал никого из них приберечь. До недавнего момента казалось, что они никогда не кончатся.

Сайхан застонал, поднимаясь с пола:

— Я не думаю, что их могло остаться много. Мы с целой кучей сражались в коридорах.

— А с тобой что случилось? — спросил я, поскольку потерял его из виду, когда булава ударила его сзади.

— Я только приходил в себя от удара булавой, когда мне прямо в грудь влетел стол, — ответил он, зыркнув на Дориана.

— Я тебя не заметил, — ответил Дориан.

Сайхан кашлянул, и изогнулся в сторону, пытаясь снять напряжение в спине, когда внезапно поморщился и остановился.

— Я, наверное, что-то сломал, — объяснил он. Бросив взгляд на Дориана, он продолжил их разговор, будто сломанная кость была для него чем-то не особо важным: — Я не удивлён, что ты меня не видел. После того, как тот бог сбил с тебя броню, ты будто с ума спятил. Ты был ещё более диким, чем они, — сказал он, указывая на одно из тел.

Взгляд всё ещё следил за мной, но я не показывал, что заметил это, помогая двум рыцарям вытащить Томаса из-под кучи мертвецов. Трудно было сказать, насколько тяжело он был ранен под своей бронёй, но более молодой рыцарь ещё дышал, по крайней мере, хотя и казался находящимся в бессознательном состоянии.

— Где остальные люди? — спросил я у них.

Выражение на лице Сайхана не внушало оптимизма, хотя он вообще был известен отнюдь не своим радостным нравом:

— Нас разбросало в бою. Многие враги взобрались по стенам, и спустились по лестницам. Я полагаю, что люди наверху были убиты. Я видел, как некоторые из оставшихся рыцарей пали в различных сражениях по всему донжону. Некоторые из них всё ещё могут быть живы, но я сомневаюсь, что многие из них ещё способны сражаться.

— Вам двоим следует посмотреть, сколько их осталось. Кому-то из них может требоваться помощь, — предложил я.

Двое рыцарей поглазели на меня с миг, прежде чем Дориан заговорил, озвучивая то, что пришло на ум им обоим:

— Нам вообще-то не следует оставлять тебя без защиты. Тут могли остаться ещё враги.

Я сразу же отмахнулся от их беспокойства:

— Если я могу управиться с Богом Правосудия, даже не вспотев, то не думаю, что мелкие приспешники Дорона станут для меня проблемой. Делайте, как я прошу. Я подожду вашего возвращения здесь.

Их взгляды перешли с меня на Уолтэра, а потом обратно на меня, прежде чем оба встали, и направились к двери, которая должна была привести их в главный зал. Я не стал утруждать себя гаданиями о том, насчёт чего они безмолвно переговаривались — покуда они следовали моим приказам, я был удовлетворён. На ходу они подобрали несколько предметов вооружения, и, когда они шагнули прочь из помещения, мне в голову пришла случайная мысль.