Мои мысли неслись вскачь после откровения о том, что Пенни всё ещё была жива. «Я этого не знаю, он мог иметь ввиду её тело», — мысленно поправил я себя. Тем не менее, намёк был на то, что она была живой… в качестве объекта для торга. «Торга с кем?».

— Это зависит от того, кто обладал им последним, иначе я понятия не имею, где начать, — сказал я, отвечая на его вопрос. — Какую сделку ты заключил с Королём Эдвардом? — спросил я. Это был рискованный вопрос, потому что было возможно, что заключал её кто-то другой, и в этом случае я зря истратил свой ход. Однако если я угадал верно, то сэкономил себе один или два вопроса.

После неопределённо долгой паузы существо заговорило:

— Мы предложили ему твою жену и её стража в обмен на Обещание Иллэниэла, который при тебе также называли Роком Иллэниэла. Как ты думаешь, он сможет выполнить свою часть сделки?

— Нет, — ответил я честно. — Я сомневаюсь, что он имеет хоть какое-то понятие, где это искать. Почему ты не стал с самого начала иметь дело напрямую со мной?

Существо, которым стал Тимоти, засмеялось:

— Судя по тому, как ты сюда вошёл, я сомневался, что мы могли бы серьёзно поговорить. Королю нужно было средство воздействия, чтобы контролировать тебя, и он утверждал, сможет заставить тебя отдать то, что мы ищем, когда заполучит это средство. — Оно долгую минуту глазело на меня. — Зачем ты пришёл сюда?

— Чтобы уничтожить тебя, — просто сказал я. — Зачем тебе «Обещание Иллэниэла»?

— Чтобы восстановить мою расу, — просто ответило оно. — Можем ли мы предложить тебе что-то, если ты его найдёшь?

У меня по спине пробежал холодок, прежде чем смениться приливом адреналина. Наш разговор почти подошёл к концу, и я чувствовал, как от существа исходило предвкушение, почти осязаемый голод. Я оскалил зубы:

— Будь я проклят, если заключу с тобой сделку, и выйти тебе отсюда я тоже не дам. Шиггрэс — не раса, вы — создание, которое нужно уничтожить.

Оно нахмурилось:

— Ты ошибаешься, смертный. Мы сами создали себя в качестве последнего акта отчаяния. Мы — духи Ши'хар, — произнесло оно, подняло руку, и начало плести знаки, которые я не мог опознать, хотя и увидел начавшие формироваться в воздухе колдовские символы.

Я уже был готов — направив в него свой посох, произнёс: «Пиррэн тайлен!» — и сфокусированный луч огня и силы ударил в находившуюся передо мной мерзость. Я уже применял это заклинание прежде, и раньше в комбинации с моим посохом оно легко разрезало щиты направляющих, однако на этот раз оно распалось и испарилось, ударив по висящим между нами в воздухе светящимся символам. Тимоти засмеялся, когда на моём лице отразились шок и смятение.

Стоявшие рядом с ним немёртвые чудища не остались безучастными — они прыгнули вперёд, но лишь встретились с мечами Харолда. Он нырнул под удар массивной лапы одного из них, и отрубил ему переднюю лапу по плечо. Развернувшись волчком, он приготовился встретить другое, но оно двигалась с неожиданной скоростью, и удар пришёлся прямо по нему. На этот раз его отбросило как тряпичную куклу, швырнув в дальнюю стену. Он впечатался в неё с гулким шумом, и я стал гадать, сможет ли он оправиться от такого удара. Удар должен был по меньшей мере оглушить его, не пробив броню.

Однако у меня не было время думать, потому что похожее на ребёнка существо, с которым сражался я, уже начало плести новые знаки. Символы извивались в воздухе, будто сделанные из живого синего огня. Изгибаясь, они быстро потянулись ко мне, расходясь, и пытаясь охватить мой щит подобно сети. Я их ненадолго остановил, прежде чем ощутил, как они стали прожигаться внутрь, разъедая силу, из которой состоял мой щит, и заставляя его прогибаться. Это было странное ощущение, одновременно похожее на физическое касание шиггрэс, однако это касание съедало лишь мою магическую силу.

На реагирование у меня были лишь секунды. Видя, что повредить ему напрямую я не смог, я сменил тактику, и направил свою силу прямо на землю у него под ногами: «Грабол ни’таргос», — быстро произнёс я, открыв дыру в земле под похожим на ребёнка существом. Это было заклинание, которым я однажды вывел из строя Сайхана, и здесь оно сработало так же хорошо, как в тот раз. Немёртвый заклинатель упал в дыру, и магия, разъедавшая мой щит, исчезла, когда его концентрация оказалась нарушена.

Я произнёс ещё одно слово, чтобы закрыть дыру, и поймать существо в ловушку земли, а потом обратил внимание на двигавшегося ко мне огромного медведя. «Пиррэн тайлен», — снова сказал я, и в этот раз мой магический огонь впился в свою цель, разрезая немёртвого зверя на два больших, тлеющих куска. Я ощутил прилив торжества, когда тварь распалась, и повернулся, чтобы прикончить второе чудовище, ковылявшее ко мне на трёх оставшихся лапах. И тут свет, который я создал наверху, исчез, и подземная полость погрузилась в темноту.

— Неужели ты правда думал, что меня так легко поймать в ловушку? — послышались у моего уха тихие слова Тимоти, когда он подобно кошке спрыгнул с потолка. Он выбрался из моей ямы до того, как та закрылась, и теперь стоял прямо у меня за спиной, настолько близко, что я чуял запах его неестественной плоти. Мой щит исчез, полностью поглощённый его близким физическим присутствием, а потом ладонь существа легла на мою незащищённую шею.

Мир исчез, сменившись чёрной пустотой и чёрным ветром. Ветер был голоден, и рвал меня, затягивая в простиравшуюся передо мной пустоту. Я бился на этом ветру, но как ни старался, я не мог ухватиться за что-то, чтобы остановить своё неуклонное сползание в небытие. Я услышал, как вдалеке голос Харолда что-то прокричал. Он был слишком тихим, чтобы его понять, но я мог лишь предположить, что медведь нашёл его.

Затем мир рывком вернулся ко мне. Он всё ещё был чёрным в моём нормальном зрении, но мой магический взор видел Харолда, державшего окутанную пустотой фигуру маленького ребёнка, брыкавшуюся и жалко бившуюся в его крепких руках. Я поспешно отполз по полу назад, чтобы оказаться подальше, и тут моя рука нащупала мой посох.

Поднявшись на ноги, я проигнорировал своё утомление, и создал над нами новый свет. Освещение ещё яснее дало понять, что случилось. Харолд сразился с оставшимся медведем в темноте, и расчленил его. Один из его мечей всё ещё лежал на земле, рядом с изуродованной задней половиной медведя. Теперь, когда он снова смог видеть, Харолд готовился нанести другим мечом удар по немёртвому ребёнку, бившемуся в его подобной тискам хватке. От этой картины мне захотелось радостно закричать.

К несчастью, существо, которое теперь звалось Тимоти, пока отказывалось сдаваться. Когда Харолд занёс руку, чтобы разрубить его надвое, одна из рук существа прочертила ещё символов из синего огня, и они побежали по зачарованной броне Харолда, дымясь и горя везде, где находили щель, которая вела внутрь, к человеческой плоти. Закричав от боли и гнева, Харолд швырнул маленькое тело нашего врага через пещеру, и тот приземлился на расстоянии двадцати футов.

— Будь ты проклят! — гневно крикнул Харолд. Я не мог не согласиться с его мнением.

Подняв свой посох, я послал в существо поток огня, надеясь спалить его дотла раньше, чем оно возведёт ещё один защитный барьер. Однако прицелился я неважно, и существо с ослепительной скоростью вскочило с земли, прежде чем я смог нанести ещё один удар. Оно побежало ко мне быстрее, чем мои глаза успевали за ним следить, но прежде, чем оно достигло меня, на его пути встал Харолд, преграждая ему дорогу и нанося удар своим единственным оставшимся мечом. Его удар был точен, и одна из рук существа улетела вбок прежде, чем оно успело отступить.

— Ха! — вызывающе крикнул Харолд. — Не такой уж ты и храбрый перед лицом честной стали, а?

«Честной зачарованной стали», — мысленно добавил я, но я не думал, что сейчас было уместно упоминать об этом.

— Держись поближе ко мне, я попытаюсь сжечь его на расстоянии, — сказал я ему вместо этого.

Занимавшая тело Тимоти неестественная тварь решила, что с неё достаточно. Прежде чем я смог нацелить ещё один удар, она метнулась прочь, убегая в туннель, который вёл в туда, откуда мы пришли.