— Да, конечно, — ответила та.

— У тебя в комнате есть письменные принадлежности? — спросила Пенни.

— Не особо, но перо и бумага есть, — ответила Ариадна.

— Нет, я совсем не против! Пойдём посмотрим, — громко сказала Пенни, беря Ариадну за руку. — Я на минутку, — обратилась она ко всем остальным. К этому моменту подошла Дженевив, согласно кивнувшая, несмотря на то, что выглядела озабоченной. Мириам казалась совершенно озадаченной.

Добравшись до комнаты Ариадны, Пенни не стала терять времени, приготовившись писать письмо.

— Для кого оно будет? — спросила её молодая спутница.

— Для Мордэкая, но мне нужно, чтобы ты сохранила его в тайне, — сказала она Ариадне.

— Ты кажешься ужасно серьёзной, Пенни — ты уверена, что я больше ничего не могу сделать?

— Нет, ты уже сделала достаточно, но мне нужно, чтобы ты кое-что мне пообещала, — сказала Пенни.

Ариадна задумчиво посмотрела на Пенни:

— У тебя сейчас та же напряжённость, какая была в тот вечер, когда ты попыталась убить Дэвона Трэмонта во время танца.

Пенни удивилась острой проницательности Ариадны, но в этот момент не могла себе позволить потерять её поддержку. Она попыталась попробовать честность:

— Между этими двумя случаями есть некоторое сходство, Ариадна, но мне нужно, чтобы ты мне доверилась.

— Почему? — спросила та.

Пенни сделала глубокий вдох:

— Я верю всем, кто здесь находится, но я видела кое-что, и если они это осознают, то это изменит исход событий. Это понятно звучит? — с тревогой ответила она.

Ариадна кивнула:

— У тебя было видение?

— Да, поэтому я потеряла сознание во дворе. Оно пришло ко мне сразу после отбытия Мордэкая, и это всё усложняет, — сказала Пенни.

— Потому что тебе нужно что-то ему сказать?

— Да, — с чувством сказала Пенни. — Мне нужно послать ему сообщение. Сообщение будущему Мордэкаю, когда он вернётся — и мне нужно сделать это, не вызвав ни у кого подозрения в настоящем.

— А разве я не должна входить в число этих «ни у кого»? — спросила Ариадна.

— От тебя мне нужно лишь сохранить мою тайну на несколько часов, — сказала ей Пенни. — После этого разницы особой не будет — к тому моменту самое худшее уже произойдёт.

— С чего мне хотеть позволить случиться худшему?

Пенни пожала плечами:

— Это худшее не для всех, только для отдельных людей — но если оно не случится, то все умрут.

Ариадна подозрительно прищурилась:

— Все — это кто?

— Все.

— Все в Лосайоне? — спросила Ариадна.

— Все, — сказала Пенни.

— Все в Гододдине?

— Всё человечество, — ответила Пенни. — Я говорю о возможном вымирании нашей расы.

Ариадна Ланкастер расправила плечи, прежде чем ответить:

— Это звучит весьма драматично, но, зная тебя, я отложу своё обычное недоверие. Скажи мне кое-что другое… предположим, что я тебе помогу — кто те люди, с которыми в ближней перспективе произойдёт что-то ужасное?

Пенни отрицательно покачала головой, не доверяя своему языку.

— Это настолько плохо? — спросила Ариадна.

Смелость могла поддерживать Пенни только до определённого предела, и она наконец дала слабину, заставив женщину залиться слезами. В итоге Ариадна долгие минуты её утешала, прежде чем та вернула себе самообладание. Взяв себя в руки, она спросила:

— Ты поможешь?

— Я не вижу, чтобы у меня был какой-то выбор — полагая, что я тебе верю, а я — верю. Что ты от меня хочешь? — с некоторой покорностью ответила Пенни.

— Дай мне закончить эту записку. Потом я запечатаю её, и отдам тебе. Мне нужно, чтобы ты завтра или послезавтра нашла кого-нибудь, чтобы отнести её Джо МакДэниелу, в Уошбрук. О нашем разговоре не сообщай никому, — сказала Пенни.

— Это не кажется таким уж сложным, — сделала наблюдение Ариадна.

Пенни горько засмеялась:

— Ещё будет. До этого момента произойдут некоторые события. Пожалуйста, не поддавайся искушению передать кому-то мои слова, — сказала она ей.

Ариадна обняла её:

— Я не знаю, что за ношу ты на себя взвалила, Пенни, но я не подведу тебя. Поверь мне.

Её объявление почти заставило Пенни снова расплакаться, но она поборола этот позыв. Кивнув, она вернулась к написанию своей записки. Она боролась с собой, пытаясь решить, что именно написать: слишком много — и Морт догадается, что произойдёт в будущем; слишком мало — и он не станет делать то, что было необходимо. В конце концов она остановилась на том, чтобы оставить записку простой и короткой, веря, что Мордэкай прислушается к её совету. «В любом случае, исход я не узнаю», — с грустью подумала она.

Вскоре они вернулись в главный зал, и Пенни пришлось принести несколько любезных извинений за своё отсутствие. Казалось, что теперь все о ней беспокоились. Наконец она уклонилась от вопроса о её возможной болезни, сославшись на усталость.

— Если вы не против, я хотела бы отдохнуть, — сказала она Дженевив

— Ну естественно хотела бы! — сочувственно сказала герцогиня. Не теряя времени, она позвала одного из слуг, чтобы тот отвёл Пенни в одну из гостевых спален.

— Я пойду с ней, — объявила Мириам. — Я и мечтать не смела бы о том, чтобы оставить мою сноху без надзора, — покровительственным тоном сказала она.

Хотя Пенни оценила этот жест, ей захотелось убедить её в обратном, но на это надежды почти не было. Дориан с охранниками выстроились, чтобы провести их по коридорам.

— В этом не будет необходимости, — возразила Пенни. — Дориан, тебя одного хватит, почему бы тебе не позволить людям отдохнуть?

Дориан помедлил, прежде чем ответить:

— Прости, Пенни. Я должен настаивать — я обещал Морту, что мы не оставим тебя без охраны, — произнёс он, снимая шлем, поскольку его ношение в замке казалось неучтивым.

Она с сожалением вздохнула. Пенни знала, что это не сработает, но она чувствовала необходимость попытаться. Взяв Мириам за руку, она позволила повести себя по коридору.

— Ты просто ужасно дрожишь, Пенни! Ты уверена, что с тобой всё в порядке? — взволнованно спросила Мириам.

— Не волнуйся, Мириам — думаю, что мне просто нужно съесть что-то после случившегося во дворе. Мой желудок чувствует себя ужасающе пустым, — солгала она. Её желудок чувствовал себя заполненным бабочками. На ходу Пенни подумала кое о чём, и, оглянувшись, осознала, что Дориан всё ещё был без шлема. — Дориан, ты не мог бы надеть обратно свой шлем? — спросила она.

Здоровяк посмотрел на неё с подозрением:

— Мы в замке, Пенни, — высказал он очевидное.

Она нагнала на себя свой лучший упрямый вид:

— Если ты собираешься настаивать на том, чтобы ходить за мной весь день, играя в телохранителя, то мне придётся настоять, чтобы ты носил броню, которую для тебя сделал мой муж.

Он долгий миг смотрел на неё, прежде чем надеть шлем обратно себе на голову.

— Вот, так лучше? — спросил он с лёгким снисхождением в голосе.

— Да, — ответила она, но я хочу, чтобы ты и забрало тоже опустил.

— Да ты шутишь, — не веря сказал он.

Она остановилась, вынудив Мириам остановиться вместе с ней.

— Я совершенно серьёзна, Дориан. Если ты не опустишь забрало, то я ни шагу дальше не ступлю.

Теперь на неё уставились все, включая мать Морта. Не будучи способной придумать объяснение своему поведению, Пенни прибегла к тому, чтобы выпустить несколько больше своей фрустрации в виде дикого выражения лица и толики слёз.

Мириам замахала руками на Дориана:

— Просто опусти чёртово забрало, Дориан — нам надо довести её до комнаты, — сказала Мириам с выражением лица, которое показывало, что она понимает его озадаченность.

Дориан подчинился требованию, хотя его жесты выражали, насколько глупым он это требование считал. Однако Пенни было всё равно — она была просто рада, что он был облачён в броню полностью. Несколько минут спустя они достигли гостевых покоев.

Зайдя внутрь, они сразу отвели Пенни в спальню, а трое гвардейцев были расставлены в передней комнате. Четвёртый должен был стоять на посту снаружи, в коридоре. Мириам всё ещё уделяла ей значительное внимание.