Неужели она действовала по приказу своего мужа? Может, напрямую управляли только им? В это я тоже поверить не мог. Доказательства указывали на то, что они оба взобрались по стене, чтобы проникнуть в покои Роуз через окно. Мэри Таннэр была здоровой женщиной, но у неё не хватило бы сил для такого подъёма, как и у её мужа. Никаких верёвок или приспособлений для подъёма найдено не было.

К тому же, описанное Роуз поведение нападавших указывало на то, что ими кто-то управлял. Нормальные люди не игнорируют смертельные раны так, как это сделала Мэри. И нормальные мужчины не игнорируют вогнанное им в пах колено.

Грэм пошёл было к двери, которая вела в его собственную спальню, но я предостерёг его:

— Постой.

— Я думал, что мы собирались всё обыскать, — сделал наблюдение он.

— Дай мне несколько минут. Ничего не трогай, — приказал я. — Я хочу тщательно всё осмотреть, прежде чем мы начнём ходить или чего-то касаться. — Я подчёркнуто закрыл глаза.

Уделяя всё внимание магическому взору, я стал осматривать покои подобно бесплотному призраку. «Одежда, украшения, чайник, чашки…». Я мысленно прочёсывал каждую комнату, обыскивая все щели. Всё казалось нормальным, всё было обычным, кроме одной маленькой странности.

«Вот оно».

В углу главной комнаты, рядом с камином, было что-то металлическое и неузнаваемое. Оно было плоским и имело неправильную форму, повторявшую контуры маленькой щели между обрамлявшими камин кирпичами. Я двинулся к этой штуке, Грэм пошёл следом.

Согнув колени, я уставился в то место, где эта штука находилась. Ничего не было видно, однако мой магический взор всё ещё показывал, что оно там. «Что-то невидимое?». Протянув руку, я удивился, когда штуковина зашевелилась. Я отдёрнул руку. Штуковина слегка приподнялась, будто собираясь соприкоснуться с моими пальцами. Однако мои глаза по-прежнему ничего не находили.

— Здесь что-то есть, — пробормотал я.

Создав щуп из чистой силы, я протянул его, пытаясь дотронуться им непонятной штуковины, но как только они соприкоснулись, на меня бросился будто бы жидкий металл. Он упал мне на ногу, но мой личный щит не позволил ему коснуться моей одежды или кожи. Резко зашипев, я изменил форму моего щупа, обхватив им металлическую хрень со всех сторон.

— Попалась, — воскликнул я. Подняв штуковину в воздух, я поразился тому, что в моей силовой сфере она стала видимой — толстая, текучая капля, будто состоявшая из жидкого металла. Объём её был небольшим — в общем и целом она уместилась бы, наверное, в чашке. Капля извивалась и двигалась в моей магической сфере, ища выход.

— Что это? — спросил Грэм, широко раскрыв глаза.

— Ничего хорошего, — ответил я.

Я стоял во дворе, перед кузницей, которую Мэттью использовал в качестве мастерской.

— Этого хватит? — спросил я. На земле передо мной лежала большая куча меди в виде неправильной формы кусков — результат очередного применения моей связи с землёй.

Гэри покосился на Мэттью, и чуть погодя оба кивнули:

— Должно хватить с избытком, — сказал андроид.

— Я всё ещё не понимаю, почему требуется так много материала, — признался я.

— Его и не должно много требоваться, — начала машина, — однако мы не знаем, какие частоты могут быть использованы врагом, поэтому мне нужно конструировать антенны разнообразных размеров и ориентаций, чтобы точно убедиться в нашей способности уловить всё, что использует АНСИС.

— Ориентация, — пробормотал я. — Так вот, почему они в форме креста?

Мэттью встрял:

— Именно. Если передатчик использует вертикальную антенну, то горизонтальная антенна сигнал упустит — обратное также верно.

— А что если они используют диагональную антенну? — задумчиво произнёс я.

— Тогда мы поймаем сигнал в половину мощности, — уверенно сказал Гэри.

— А почему нужны разные размеры? — спросил я. — Разве наиболее крупная антенна не способна уловить всё, что ловят маленькие?

Мэттью начал было говорить, но затем уступил Гэри. Тот объяснил:

— Это зависит от длины волны сигнала. Если антенна длиной в четверть, половину или в полную длину волны, то сигнал принимается хорошо, но если она значительно крупнее или значительно меньше, то не принимается. Нам нужно соответствовать резонансным частотам широкого диапазона возможных сигналов…

Он продолжил говорить некоторое время, и я обнаружил, что по большей части разбираюсь в его словах, но это было чересчур, и слишком быстро. Тема была захватывающей, но у меня и так уже было слишком много поводов для раздумий. Я решил, что придётся довериться его компетенции.

Но я всё равно слушал, запоминая его слова для будущего изучения. Когда он наконец выдохся и замолчал, у меня был готов следующий вопрос:

— Итак, вернёмся к функциональной стороне вопроса. Ты собираешься использовать эти маленькие кольцевые ворота, чтобы проложить провода от каждой антенны к центральной точке, которая расположена здесь, а затем всех их к себе присоединить?

Они кивнули, а потом Мэттью добавил:

— Нам также надо будет позаботиться о том, чтобы каждый провод от антенны до Гэри был одинаковой длины.

— Зачем? — спросил я.

— Чтобы точно знать, что он получает сигналы примерно в одно и то же время, — сказал Мэтт.

Гэри поднял ладонь:

— Ну, я не буду их получать одновременно, но я намереваюсь измерить разницу между временем получения для каждой антенны, и я не хочу, чтобы разница в длине проводов до антенн вносила искажения.

Тут я почувствовал себя идиотом. Мне следовало вспомнить о нашей предшествующей беседе насчёт трилатерации.

— Понял, — сказал я. — Кстати, я сегодня кое-что нашёл. Взгляни. — Запустив руку в мешочек, я вытащил стеклянную ёмкость, внутри которой находился серебряный металл, найденный мной в комнатах Роуз.

Стекляшка была открытой с одного из концов, но я воспользовался магией, чтобы нагреть и запечатать кончик, а затем для верности зачаровал стекло, делая его почти небьющимся. Рисковать я не собирался.

Мэттью нахмурился, а Гэри просто выпучил глаза. Оба молчали.

— Вы имеете хоть какое-то представление о том, что это? — спросил я. — Я нашёл эту штуку скрывающейся в развалинах жилой комнаты Леди Роуз.

Наконец Гэри ответил:

— Я думаю, это АНСИС — по крайней мере, его фрагмент.

Мэттью пробормотал:

— Серая жижа.

— Им таки удалось… — добавил андроид.

Их ответы были загадочными и раздражающими:

— А объяснить не желаете? Я устал от таинственных ответов.

— Это значит, что мы уже потерпели поражение, — объявил андроид.

Я подавил в себе желание его придушить. К тому же я сомневался, что это вообще поможет, поскольку он не дышал. Вместо этого я принялся ждать — с возрастом я стал терпеливее. Немного погодя он начал объяснять:

— Они создали программируемую материю. Этот стеклянный контейнер содержит огромное число невероятно маленьких машин, и все они общаются и координируют свои действия. Вместе они могут создать почти всё, что вы можете вообразить… например — более крупные машины. Полагая, конечно, что это именно они, а не просто колба с ртутью.

Я взвесил стекляшку:

— Ну, с таким объёмом материала они смогут сделать чашку, или что-то похожего размера. Каким образом это ведёт к тому, что мы уже проиграли?

— Саморепликация, — сказал Мэттью. — Если она работает так, как мне объяснили ещё в мире Керэн, то эта штука может увеличиваться за счёт другой материи. Она потенциально способна превратить весь мир в подобие себя.

Гэри кивнул:

— Мой создатель, изначальный Гэри Миллер, работал над программным обеспечением для АНСИС, но были и другие, смежные отделы, пытавшиеся создать что-то вроде этой штуки. Насколько я знаю, они добились некоторых результатов, но полного успеха так и не достигли.

— Тогда откуда взялась эта штука? — спросил я.

— АНСИС гораздо умнее чем те, кто его создал, — сказал Гэри. — Возможно, он добился успеха там, где они потерпели поражение. Однако я был неправ. Нам пока не следует терять надежды. Мы не знаем свойств этого нового наноматериала. Возможно, он не способен к саморепликации, о которой упомянул Мэттью. Возможно, для его производства всё ещё требуется более крупная аппаратура.