Марш взял снимки, сделанные на месте преступления: окровавленное расчлененное тело в чемодане; расплющенное лицо — сплошное кровавое месиво.

— Эрика, как мы можем быть уверены, что это именно Дэниел де Соуза?

— Его мать официально опознала тело сына.

— Тело изувечено, обезображено до неузнаваемости. Может, необходим анализ ДНК? Для полной уверенности? — предложил Марш.

— Вчера мы отправили к миссис де Соуза одного из сотрудников по связям с родными. Дэниел де Соуза — кубинец, и на внутренней стороне левой руки он вытатуировал себе марипосу[139]. — Эрика показала фото татуировки, сделанное уже после гибели жертвы. Белый цветок с четырьмя лепестками. Светлые чернила, использованные для окраски изображения, на фоне смуглой кожи создавали эффект призрачного сияния. — Его мать знала про татуировку, и эта примета сыграла ключевую роль при официальном опознании, — ответила Эрика чуть более резким тоном, чем следовало. — Далее. Я хотела бы предать огласке некоторые подробности его убийства. Мы выяснили, что Дэниел — гомосексуал, и я предлагаю разместить данную информацию в соцсетях, ориентируясь в первую очередь на гей-сообщество.

— Хорошо, — согласилась Мелани. — Давайте подключим Коллин Скэнлан.

— Думаете, это убийство на почве гомофобии? — спросил Марш.

— Не знаю. Прежние жертвы принадлежали к другим социальным группам. Просто, на мой взгляд, общество преступлениями не удивишь, о них постоянно говорят и пишут, и если мы сделаем акцент на гомосексуализме, это убийство сразу же выделится на общем фоне и получит более широкое освещение в прессе, — сказала Эрика. — Я отправила патрульных собирать информацию в барах Сохо, и мы рассматриваем несколько мест, где де Соуза был замечен в субботу вечером. — Она помолчала. — Также в поле моего зрения попал неопознанный труп, обнаруженный в дренажной трубе близ М40 и одного из селений в Оксфордшире. Он не был расчленен, но по некоторым характеристикам имеет сходство с расчлененными жертвами.

Марш и Хадсон переглянулись.

— То есть вы думаете, что у нас объявились Бонни и Клайд?

— Не знаю. Как раз об этом я предпочла бы пока не распространяться. Прежде чем публиковать какие-либо заявления, я должна убедиться, что могу связать воедино все эти убийства. И прессе я пока бы не говорила, что убийц двое. Я хочу начать с фотографии женщины. Сейчас я жду от экспертов результатов осмотра «Ягуара», который Шарлин Селби взяла из автосалона родителей. Я также хочу побеседовать с водителем микротакси, который подобрал всю четверку в Слоу. Насколько я понимаю, в мое отсутствие, пока дело находилось в ведении старшего инспектора Харпера из Отдела по борьбе с наркотиками, ничего не предпринималось. Его попросту запихнули в долгий ящик.

— Но это дело позволило им выйти на широкую сеть наркоторговцев, — указала Мелани.

— Нет. На широкую сеть наркоторговцев им позволило выйти нападение на меня, совершенное двумя наркодилерами мелкого пошиба, — резко возразила Эрика, приподнимая загипсованную руку. Возникла неловкая пауза. Марш и Мелани делали вид, будто изучают материалы, разложенные на столе.

— Думаю, все это в совокупности сыграло свою роль, — примирительно произнес Марш. Эрика с трудом сдержалась, чтобы не закатить к потолку глаза. — И еще, Эрика, проследите, чтобы ваша команда не увлекалась прозвищами — Бонни и Клайд… Тельма и Луиза. Пресса это непременно подхватит.

— Вы плохо думаете о моих людях, сэр. В моей команде нет болтунов. И кстати, это ведь вы дали им прозвища. А журналисты и без нас прекрасно обойдутся, и, к сожалению, мы не можем заткнуть им рты, — возразила Эрика.

— Просто имейте в виду, что глупые прозвища быстро запоминаются, — произнес Марш. — Они разжигают панику в обществе и привлекают его внимание к полиции, и мы всегда предстаем перед гражданами в невыгодном свете.

Эрика посмотрела на него, понимая, что он прибегнул к своей испытанной тактике — уклоняется от удара, одновременно нападая.

— Если б полиция получала нормальное финансирование, меньше занималась саморекламой и меньше беспокоилась о том, что думают о нас граждане, нам было бы проще выполнять свой служебный долг…

— Эрика, — перебила ее Мелани, — позвольте напомнить, что коммандер сумел отыскать для нас окно в своем расписании фактически по первому требованию.

— И я крайне признательна ему за то, что он соизволил уделить нам время, — парировала Эрика с нотками сарказма в голосе. — А сейчас мне хотелось бы обратиться к общественности за помощью в установлении личности этой женщины, если вы, конечно, не против, сэр.

Мелани переводила взгляд с Эрики на Марша. Те словно бросали вызов друг другу, и никто не собирался уступать.

— Вы хотели бы еще что-то добавить? — спросила Хадсон, обращаясь к Маршу. Он смотрел Эрике прямо в лицо, и она видела, что в глубине его глаз бушует буря эмоций. Он хотел бы многое ей сказать, но к работе это не имело отношения.

— Это все. Спасибо, Эрика. Держите нас в курсе, — произнес Марш.

И она вышла из кабинета.

После обеда, когда Эрика со своей следственной группой работала в оперативном отделе, Макгорри сообщил, что ее просят к телефону. Она попросила, чтобы звонок перевели на аппарат, который стоял на ее столе. Звонила Кариад Хемсуорт, руководитель группы криминалистов:

— Эрика, здравствуйте. Мы закончили осмотр «Ягуара». Выявлено пять наборов отпечатков пальцев: Шарлин Селби, Томаса Хоффмана, Джастина Селби, как я и ожидала, поскольку он является владельцем автосалона. Еще два набора, возможно, принадлежат той парочке, которая засветилась на видеокамере, когда они выходили из машины.

В оперативном отделе стоял гвалт, и Эрика жестом велела всем говорить тише.

— Эксперты также сняли отпечатки в квартире Дэниела де Соузы, — продолжала Кариад. — Среди них присутствуют те же два набора, принадлежность которых не установлена. Мы получили частичный отпечаток большого пальца и отпечаток указательного.

Эрика разрубила воздух рукой в гипсе, и все мгновенно умолкли, глядя на нее.

— Со мной также связалась по телефону Пэтти Камински, моя коллега из полиции долины Темзы в Оксфорде. Вы встречались с ней вчера по поводу неопознанного трупа.

— Да.

— Ее коллеги методом окуривания суперклеем исследовали два больших камня, что нашли в дренажной трубе рядом с телом, и им удалось снять один вполне пригодный отпечаток большого пальца. Он совпал с одним из отпечатков, обнаруженных в «Ягуаре» и в квартире Дэниела де Соузы.

Эрика стиснула в руке трубку телефона:

— Эти отпечатки будут приняты судом в качестве доказательств?

— По всем отпечаткам совпадение по двенадцати точкам. Мы также дополнительно проводим анализы ДНК генетического материала, оставленного на отпечатках пальцев, но это займет чуть больше времени.

— Спасибо… — начала Эрика.

— Это еще не все, — перебила ее Кариад. — Мы провели сравнительный анализ ДНК пряди волос, что вы обнаружили в дренажной трубе. Волосы принадлежат некоей Рейчел Тревельян. Она живет в Оксфорде, ей сорок пять лет, в 2009-м она была арестована за нанесение телесных повреждений. При аресте у нее взяли мазки для проведения анализа ДНК, но обвинение с нее было снято. Все вышеизложенные сведения я пересылаю вам по электронной почте. В том числе адрес ее проживания.

Положив трубку, Эрика поделилась информацией со следственной группой. Комната взорвалась радостными восклицаниями и возгласами.

— Вы оказались правы, босс! — вскричал Макгорри, расплываясь в улыбке. — Прямо как чувствовали, что все убийства связаны между собой.

Мосс выкинула вверх кулак. Крейн кивнул Эрике и поднял вверх два больших пальца — так держать!

— Да, это серьезный шаг вперед…

— Шаг вперед? Это чертовски блестящий успех! — поправил Эрику констебль Темпл. Его шотландский акцент слову «чертовски» придал особую смачность.