— Совершил глупость. Идиот.

— Я отпустила Уилмслоу, сделав ему официальное предостережение, — сказала Эрика.

— И, думаете, у него это не вызовет подозрений? Мы применяем суровые меры к тем, кто провозит контрабандой сигареты и пускает их на черный рынок. Его задержали за хранение двадцати тысяч контрабандных сигарет, он ударил сотрудника полиции. Разве его не насторожит, что за все это ему позволили отделаться предостережением?

— В голову к нему залезть я не могу, но он профессиональный преступник. Такие всю жизнь существуют на грани паранойи и экзальтации.

— Эрика, Уилмслоу — единственное звено в обширной сети преступников, участвующих в совершении насилия над детьми, к которому нам удалось подобраться. На операцию «Хемслоу» потрачены миллионы, и если его потеряют…

— Его не потеряют, сэр.

— Вы теперь руководите операцией «Хемслоу», Эрика?

— Нет, сэр. Все еще жду вестей о своем повышении…

Марш мерил шагами кабинет. Эрика прикусила губу. «Почему порой я никак не могу удержать язык за зубами?» — укорила она себя.

— Есть подвижки в расследовании убийства Грегори Манро? — наконец спросил Марш.

— В доме Манро сняли отпечатки с одной из картинных рам. Я жду результатов дактилоскопии. Похоже, преступник, проникнув к нему в дом, забрал его сертификат ГМС. Об этом стало известно лишь после того, как криминалисты произвели осмотр и вернули дом Эстель Манро. Также соседи из дома напротив возвратились из отпуска. По их словам, за две недели до убийства они видели, как в дом Манро в разное время входили молодые люди. На вид «мальчики по вызову». Завтра у меня будут их фотороботы.

Марш остановился и посмотрел на нее.

— Передайте все материалы дела одной из групп, специализирующихся на расследовании убийств на сексуальной почве.

— Что?

— На месте убийства обнаружено гей-порно, в его телефон загружено приложение, обеспечивающее доступ к геосоциальной сети для геев, теперь еще и соседи утверждают, что видели, как к нему домой приходили мальчики по вызову…

— Личности этих молодых людей еще не установлены, — заметила Эрика, жалея, что упомянула мальчиков по вызову. — Если мы передадим это дело, оно затеряется в море других дел. А я уже близка…

— Близки к тому, чтобы провалить многомиллионную операцию, вызвать подозрение у опасного преступника, что за ним ведется скрытое наблюдение?

— Сэр, вы несправедливы.

— Послушайте, Эрика. Я настоятельно советую вам отказаться от расследования этого дела и передать его другим службам. А я позабочусь о том, чтобы это не выглядело как провал с вашей стороны.

— Сэр, прошу вас…

— Все, это не обсуждается. Скомпонуйте все материалы по убийству Грегори Манро и будьте готовы передать дело завтра к обеду.

— Слушаюсь, сэр. — Эрика хотела добавить что-то еще, но передумала. Она повесила на плечо сумку и вышла из кабинета Марша, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

Эрика припарковалась возле своего дома и заглушила мотор. При мысли о том, что надо идти домой, ей стало еще тоскливее. Она опустила стекло и закурила. Дымила сигаретой, вслушиваясь в шум дорожного движения на Лондон-роуд и стрекот сверчков в кустах.

Что-то в этом деле ускользало от нее. Кто убийца — Гэри Уилмслоу? Или один из мальчиков по вызову, навещавших Грегори Манро? Может, у Грегори что-то было на Гэри, поэтому от него и избавились? Эрику не покидало ощущение, что ответ где-то рядом. Простой ответ. Обычно это маленькая зацепка вроде пропущенного стежка на одеяле. Нужно только найти эту зацепку, потянуть за нее, и клубок распутается сам собой.

Эрике было обидно, что не она найдет убийцу Грегори Манро. Завтра придет на работу и скажет своим коллегам, что дело передается другой следственной группе, как раз в тот момент, когда начинается самое интересное.

ГЕРЦОГ: Получила?

СОВА: Да. Только что. Пропустила доставку почты. Пришлось забирать из отделения… Если бы они знали, что внутри.

ГЕРЦОГ: Все было запечатано?

СОВА: Да.

ГЕРЦОГ: ТОЧНО?

СОВА: Точнее некуда. Ножом пакет вскрывала.

ГЕРЦОГ: Тогда ладно.

СОВА: Ты что так дергаешься?

ГЕРЦОГ: Думаешь, они вскрывают почту?

СОВА: Кто?

ГЕРЦОГ: Почтовая служба.

СОВА: Нет. Это противозаконно. Если только ты не террорист.

ГЕРЦОГ: Понятно.

СОВА: А я разве террорист?

ГЕРЦОГ: Конечно, нет.

СОВА: То-то же. Я делаю это на благо общества.

ГЕРЦОГ: Знаю. И общество будет тебе благодарно. Я благодарен.

ГЕРЦОГ: И все же может быть так, что пакет вскрыли, а потом снова запечатали?

СОВА: Но это же я делаю — НЕ ТЫ.

ГЕРЦОГ: Все равно я рискую. В инвойсе указана моя фамилия.

СОВА: Боже, Герцог. Ну ты и бздун.

ГЕРЦОГ: Я не бздун.

СОВА: Тогда заткнись.

Переписка на время прекратилась. Текст застыл на экране.

СОВА: Ты еще здесь?

ГЕРЦОГ: Ничего не принимай как должное. Будь осторожна.

СОВА: Он это заслужил.

ГЕРЦОГ: Заслужил.

СОВА: Моя ненависть столь сильна, что меня саму приводит в трепет, вдохновляет.

ГЕРЦОГ: Ты меня вдохновляешь.

СОВА: И он будет трепетать.

ГЕРЦОГ: Сообщишь, когда будет кончено?

СОВА: Ты узнаешь первым.

Сова катила по пустынным улицам зажиточного квартала Лордшип-лейн в южной части Лондона. Мимо мелькали окутанные темнотой частные магазинчики. Было тихо, слышались только поскрипывание колес горного велосипеда и отдаленный гул города.

Близилась полночь, но от асфальта по-прежнему исходил жар, и Сова, в черном спортивном костюме, обливалась потом. На машине было бы быстрее, но на каждом углу висели камеры видеонаблюдения, фотографировавшие людей и номерные знаки. Риск был слишком велик.

Установить адрес по Интернету оказалось совсем нетрудно. Он был личность известная, любил кричать о своей личной жизни в светской хронике. Сова обнажила в улыбке ряд мелких кривых зубов.

Слишком много болтает о себе.

Поскольку следующая намеченная жертва была публичной фигурой, к тому же нередко попадавшей в скандальные ситуации, Сова опасалась, что его дом находится под защитой надежной системы охранной сигнализации, однако одного простого визита в ясный жаркий день на минувшей неделе оказалось достаточно: один телефонный звонок с одноразового телефона, самодельный рекламный листок несуществующей компании «Белл. Надежные сейфы» — и все дела. Сова была шокирована тем, что увидела его лицо так близко. Ей было трудно скрывать свою ненависть, вести себя легко и непринужденно.

Сова свернула с Лордшип-лейн и остановилась у высокой стены. Тормоза горного велосипеда издали сдавленный визг, прозвучавший слишком громко в тиши улицы.

Вдоль дороги стояли в ряд красивые элегантные дома. За каждым домом был сад. Высокая стена служила боковым ограждением крайнего из них. Сова поставила велосипед за почтовым ящиком, стоявшим близко у стены, затем, используя его как опору, перелезла в сад. Четыре дома были оснащены системой охранной сигнализации. Все шесть садов сзади были обнесены единой высокой стеной, за которой находился автовокзал.

Перебраться через первый сад не представляло труда. Он был заросший, а в окнах большого дома, в котором обитала пожилая дама, свет не горел. Сова почти бесшумно перебежала скволь двор и через низкий забор перелезла в соседний сад.

Охранное освещение включено не было, но владелец этого дома сделал к нему огромную пристройку, из-за которой площадь сада сократилась до полоски травы у высокой задней стены. Первое окно нижнего этажа затемнено, но второе оказалось приоткрытым на несколько дюймов и из него сочилось мягкое многоцветное сияние. Это была просторная детская, где из мебели ближе к окну стояла только большая деревянная колыбель.