Айзек встретил ее на пороге в шортах и футболке без рукавов. Из кухни неслись ароматные запахи его стряпни.

— Боже, кто эта элегантная красавица, что явилась моему взору? — произнес он, оглядывая Эрику с ног до головы: ее длинное летнее платье, стильно уложенные волосы, длинные серебряные подвески в ушах.

— Послушать тебя, так я всегда одеваюсь как бомжиха, — сказала она.

— Вовсе нет, но ты неплохо поработала над собой, — улыбнулся он. Они обнялись. Эрика ступила в дом и вручила ему запотевшую бутылку белого вина. Они прошли на кухню. Эрика обрадовалась, увидев, что других гостей нет.

— Стивен занят, работает… Просил передать, что любит тебя и приносит свои извинения. Ему скоро новую книгу сдавать, сроки поджимают, — объяснил Айзек. Он откупорил бутылку, пробка вытащилась с благозвучным хлопком. — Не против, если мы для начала выпьем вина с сигаретой на балконе?

Они вышли на балкон с бокалами, закурили. Низкое солнце отбрасывало длинные бархатные тени на простиравшийся перед ними город.

— Красота какая, — восхитилась Эрика, пригубив бокал.

— Пока не забыл. Стивен просил передать тебе кое-что. — Айзек исчез за дверью и вскоре вернулся с книгой. — Его последний роман. Точнее, последний опубликованный…

— «Из моих охладевших рук», — прочитала Эрика название. На обложке был изображен гроб, из которого высовывалась мертвенно-бледная рука, приподнимавшая крышку. В руке было письмо, с которого капала кровь.

— Это четвертый роман о следователе Бартоломью, но все они самостоятельные произведения. Читать предыдущие не обязательно. Кстати, он его подписал. — Айзек забрал у Эрики бокал с вином, чтобы она могла открыть книгу.

— «Эрикке, из моих теплых, живых рук, с наилучшими пожеланиями. Стивен», — прочитала она. Ее имя он написал с двумя «к». Она взглянула на Айзека, собираясь отговориться дежурной фразой, и увидела тревогу в его лице: ему отчаянно хотелось, чтобы она приняла подарок и подружилась со Стивеном. — Ой, как здорово! Непременно поблагодарю его при встрече. — Эрика сунула книгу в сумку и забрала у Айзека свой бокал.

— Ты не сердишься? — спросил он. — На прошлой неделе я напортачил с ужином, и…

— Ты уже три раза извинялся. Все нормально. — Она собралась было добавить что-то еще, но тут зазвонил ее телефон.

— Подожди, извини. — Порывшись в сумке, Эрика достала свой мобильник. Звонил Марш. — Прости, я должна ответить.

— Не буду мешать. — Айзек ушел с балкона.

— Сэр? — сказала в трубку Эрика.

— Кто, черт возьми, позволил Питерсону арестовать Гэри Уилмслоу?! — заорал Марш.

— Что?

— Час назад Питерсон задержал Уилмслоу, притащил его в отделение! Вулф уже его оформил, и он теперь в камере, ожидает допроса!

— Где он его задержал? — спросила Эрика, холодея.

— На Лорел-роуд…

— Я была там совсем недавно.

— Вот и нечего было уезжать. Гэри Уилмслоу вломился в дом, сказал, что ему надо забрать свои вещи. Привел Питерсона к тайнику с сигаретами.

— С сигаретами?

— Да — ерунда, нелегальный товар.

— Черт.

— Эрика, если он сядет за несколько пачек контрабандных сигарет, на операции «Хемслоу» можно ставить крест. Оборвется наша единственная прямая ниточка… Все многомесячные труды насмарку!

— Да, сэр, понимаю.

— Вряд ли. Зачем Питерсон его арестовал, черт возьми? Вы же слышали, что говорил Оукли на совещании. Вы расследуете убийство Грегори Манро, к которому Гэри Уилмслоу не имеет отношения! Я еду из Манчестера, возвращаюсь с конференции. Немедленно отправляйтесь в отделение и приструните своих подчиненных. Выпустите Уилмслоу под залог или, еще лучше, найдите способ обойтись официальным предупреждением и освободите его! — Марш повесил трубку.

— Проблемы? — спросил Айзек, возвращаясь на балкон с большим фарфоровым блюдом, на котором были красиво разложены сыр и оливки. Эрика с тоской посмотрела на угощение.

— Звонил Марш. Питерсон не сдержался. Поеду в отделение разбираться. — Она глотнула напоследок вина и отдала бокал Айзеку.

— Прямо сейчас?

— Да. Прелести моей работы. Извини. Не знаю, сколько там проторчу. Я позвоню, — пообещала Эрика и поспешила к своей машине.

Айзек остался на балконе. Он смотрел на город, думая, что, возможно, в ближайшее время она не даст о себе знать, если только не обнаружат очередной труп.

Эрика вошла в отделение Луишем-Роу. В приемной никого, кроме дежурного. Вулф, сидя за своим столом, расправлялся с едой из китайского ресторана.

— Для Гэри Уилмслоу принарядились? — пошутил он, обратив внимание на ее летнее платье свободного покроя на тонких лямочках.

— Где он? — сердито спросила Эрика.

— В третьей допросной.

— Пропустите меня.

Вулф нажал на кнопку, дверь открылась. Эрика прошла мимо него в коридор. Вулф проводил ее взглядом, впервые заметив, что у нее, оказывается, неплохая фигура и довольно стройные ноги.

Эрика прошла в массивную стальную дверь, отделявшую блок с камерами для задержанных от помещений, где работали сотрудники полиции, и направилась в комнату, из которой велось наблюдение за ходом допросов. Там перед огромной панелью с видеоэкранами сидели констебль Уоррен и один из полицейских в форме. Один из экранов показывал с верхнего ракурса голый кабинет для допросов № 3, где посередине стояли стол и два стула. Один занимал Питерсон, на втором сидел Гэри Уилмслоу со сложенными на груди руками и самодовольной ухмылкой. В углу за Питерсоном сидела на стуле незнакомая Эрике молодая женщина.

— Кто это? — спросила она.

— Констебль Райан, — ответил Уоррен.

— Давай, Гэри, рассказывай. Где ты взял сигареты? — спросил Питерсон в допросной. В наблюдательской динамики придали его голосу металлический призвук.

— Они не мои, — пожал плечами Гэри. В ярком свете его бледная лысина блестела.

— Ты ведь знал, что они там, Гэри.

— Они не мои.

— Грегори Манро зарабатывал более двухсот тысяч в год. Плюс доход от аренды домов…

— Они не мои, — повторил Гэри скучным голосом.

— Он не стал бы рисковать своей карьерой из-за блока контрабандных сигарет…

— Они. Не. МОИ, — повторил Гэри, оскалившись.

— Ты за ними явился в дом? Узнал, что он перешел к Эстель Манро?

Гэри сидел, все также со сложенными на груди руками, и смотрел перед собой.

— Не прикидывайся шлангом, Гэри. Мы были наверху и слышали, как ты угрожал Эстель. Нравится стращать старушек? — не унимался Питерсон.

— Я ей не угрожал, — злобно отвечал Гэри. — Я ее защищал.

— Защищал? От чего?

Гэри рассмеялся, подаваясь вперед за столом.

— От тебя, чумазый. Знаю я таких. При виде белых женщин возбуждаетесь, как кобели. Даже дряхлые кошелки вроде Эстель вас заводят. — Он откинулся на стуле, ухмыляясь.

— Где ты взял сигареты, Гэри? — заорал Питерсон, явно теряя самообладание.

— Не понимаю, о чем ты, — ответил Гэри.

— Мы ясно слышали, как ты сказал, что пришел за своими сигаретами. А потом на чердаке мы нашли двадцать тысяч испанских «Мальборо Лайтс». Упакованных в пластик.

— Мне повезло, я несколько раз отдыхал в Испании, — отвечал Гэри с издевательской улыбкой на лице. — Сигареты тут ни при чем, я просто из вежливости поддерживаю разговор.

Питерсон, глядя на Гэри, придвинул к нему свое лицо почти нос к носу.

— Убери свою рожу от меня… Убери свою рожу…

Питерсон не шелохнулся, продолжая взглядом буравить Гэри.

— Убери от меня свою грязную рожу! — Гэри отклонил назад голову и со всей силы врезал ею Питерсону в лоб.

— Боже! — вскричала Эрика. Она выскочила из наблюдательской и в коридоре налетела на Мосс.

— Чем вы занимаетесь, черт возьми? Почему не там?

— Я пытаюсь разобраться с адвокатом Уилмслоу… — начала Мосс.

Эрика метнулась мимо нее к кабинету для допросов № 3 и рывком открыла дверь. Питерсон с Уилмслоу были на полу. Гэри сидел на нем верхом и кулаком бил его в лицо. Питерсон сбросил его с себя, отшвырнул к стене. Гэри быстро оправился и снова рванулся к Питерсону. Констебль Райан, увидев Эрику, кинулась помогать.