— Что происходит? — спросила Эрика. — Вы меня слышите?

— Все назад, быстро, — зазвучал из рации голос инспектора Паркинсон. — Повторяю: все назад. Немедленно. Похоже, в кухне установлено самодельное взрывное устройство, на большом столе. На вид — маленькая граната, подсоединенная к проводу.

— Черт, — выругалась Эрика, поворачиваясь к Мосс.

— Необходимо эвакуировать весь дом и срочно вызвать саперов, — сказала Паркинсон.

Ранним утром, в половине восьмого, может, чуть позже, Мариэтта Хоффман пришла на кладбище Банхилл-Филдс и направилась к могилам. Солнце только-только всходило, расцвечивая небо золотисто-голубыми красками. Высокие деревья стояли голые, и ее белые кроссовки казались грязными на фоне оранжево-багряных листьев, ковром устилавших траву. Мариэтта несла две хозяйственные сумки: в одной лежали купленные продукты, в другой, поменьше, — ветоши и чистящие средства. Сюда, на этот островок покоя среди бушующего хаоса, даже гул дорожного движения едва пробивался. Мариэтта любила раннее утро, когда день только нарождался, суля массу новых возможностей. Она купила билет моментальной лотереи с выскребным сектором, который сейчас лежал в сумке вместе с молоком, сливочным маслом и свежим хлебом из непросеянной муки. Мысль о нем наполнила ее надеждой. Она навестит могилы, а затем вернется домой, нальет себе чашку душистого крепкого чая, приготовит парочку горячих тостов со сливочным маслом. Потом попытает счастье в лотерею. В прошлом месяце в гастрономе «Теско Метро» на ее глазах одна женщина выиграла 500 фунтов по билету моментальной лотереи стоимостью в один фунт, — а та, между прочим, на вид была вполне обеспеченной. Теперь наступил следующий месяц, и наверняка кому-то еще должна улыбнуться удача. Лично для нее даже сто фунтов были бы подарком небес.

Кладбище находилось менее чем в миле, от жилого комплекса «Пинкхерст», где жила Мариэтта, в квартире на первом этаже. Она часто наведывалась сюда, ей нравилось бродить среди заросших мхом надгробий. Встречались даже изысканно украшенные могилы — с надгробными памятниками из декорированного резьбой мрамора, которые венчали ангелы и херувимчики. Она часто останавливалась возле них, читая надписи на могильных плитах, установленных аж в XIX веке. В этих могилах покоились молодые женщины, скончавшиеся от чахотки, и младенцы, которые умерли от желтухи через несколько дней после появления на свет.

Пару недель назад возле скамеек на лужайке она развеяла пепел Томаса. У нее не было средств на то, чтобы купить место на кладбище или поставить могильный камень, и ей пришлось просить денег на кремацию у муниципалитета.

Лишь мельком глянув на те скамейки, Мариэтта свернула налево, на гравийную тропинку. В конце длинного ряда надгробий, там, где из-под земли выпирал толстый корень дуба, стояла квадратная могильная плита из простого черного гранита, на котором золотыми буквами были выбиты имена ее отца и матери. Родители купили место на кладбище незадолго до того, как его закрыли для новых захоронений. Оно было переполнено, как и весь остальной Лондон.

Мариэтта опустила на землю сумки, взяла совок для мусора, щетку и принялась за дело, подметая листья у основания надгробия. Потом достала тряпку, вытерла плиту, тщательно очистив от пыли и грязи золотую гравировку.

— Ну вот, теперь полный порядок. — Мариэтта выпрямилась и, на секунду положив тряпку сверху на плиту, полной грудью вдохнула холодный утренний воздух. Она полагала, что в столь ранний час будет на кладбище одна, но за деревом в соседнем ряду мелькнуло что-то цветное.

Из-за его ствола выступили Макс и какая-то девушка, шедшая за ним следом. На обоих были бейсболки с низко надвинутыми на лоб козырьками. Мариэтта отметила, что девушка выглядит тощей и изможденной. Лавируя между надгробиями, Макс поспешил к ней. Он нес рюкзак, девушка — тоже.

— Привет, мама, — поздоровался он.

Поджав губы, Мариэтта сунула тряпку в сумку.

— Это Нина, моя девушка.

— Я видела ее фото в новостях вчера вечером, — сказала Мариэтта, взглядом окинув Нину с ног до головы. — На фотографии ты полнее. Тебе так было лучше.

Нина не знала, что на это ответить.

— Здравствуйте. Рада знакомству. Я не знала…

— Не знала, что у него есть мать?

— Он мне не говорил.

— Я от него отказалась. Это он тебе сообщил? Отдала приемным родителям. А потом, через много лет, он меня отыскал… Хотя лучше б не находил, если хочешь знать мое мнение. — Мариэтта подняла с земли сумки и зашагала прочь.

Нина с огорчением во взгляде посмотрела на Макса.

— И что нам теперь делать? — прошипела она.

Макс покачал головой, улыбнулся и кинулся догонять Мариэтту. Он поравнялся с ней и пошел рядом, отстегивая одну лямку на своем рюкзаке.

— Я дам тебе пять штук прямо сейчас, наличкой, и еще пять, когда мы будем уходить, — сказал он, вытаскивая из рюкзака одну из украденных пачек пятидесяток. Мариэтта остановилась. Медленно опустив сумки на землю, она взяла деньги, пальцами провела по краю пачки, перебирая купюры, понюхала их, что выглядело довольно комично. Потом бросила взгляд в сторону Нины, топтавшейся в конце тропинки.

— Что ей известно?

— Все. В том числе про Томаса и Шарлин. На самом деле Шарлин прикончила она.

Мариэтта поджала губы и, склонив набок голову, еще раз смерила взглядом Нину.

— По мне, так сопливая она. Избалованная цыпочка. Любительница острых ощущений, что ли?

Макс приблизил свое лицо к лицу Мариэтты.

— Слушай ты, старая карга. Деньги эти настоящие. И эти тоже. — Он показал ей еще одну пачку купюр достоинством пятьдесят фунтов. — Взамен мы хотим перекантоваться у тебя несколько дней. У меня есть план. Оглянуться не успеешь, как мы свалим с твоей облезлой башки.

Мариэтту, казалось, больше обидело не оскорбительное «старая карга», а то, что он назвал ее голову «облезлой башкой».

— Ладно, — согласилась она.

— Тебе не любопытно, где я достал эти деньги?

— Нет. — Она взяла пачку банкнот и спрятала ее в карман пальто. — Где твоя машина?

— Возле гаража.

Мариэтта вытащила из другого кармана связку ключей.

— Иди заведи машину в гараж. А я отведу ее домой. Встречаемся там.

Макс взял ключи и метнулся к деревьям.

— А ты бери сумки, — велела Мариэтта, протягивая Нине свою ношу. Та забрала у нее сумки. — Пойдем, я поставлю чайник.

Бросив взгляд вокруг, Нина нехотя последовала за Мариэттой.

Прошло несколько часов, прежде чем саперы обследовали весь дом и установили, что других взрывных устройств в нем нет. Маленькое взрывное устройство, найденное на столе в кухне, они обезвредили и унесли с собой для проведения более тщательной экспертизы. Незадолго до полудня Эрика и Мосс с командой экспертов-криминалистов вошли в квартиру, в которой жили Макс и Нина. Осматривая их крохотное жилище, Эрика была поражена тем, как мало здесь вещей. В холодильнике из продуктов — лишь просроченное молоко и небольшая баночка спреда. В ванной — только кусок мыла, бритва и пустая коробочка из-под тампонов. В гостиной — самая необходимая мебель и маленький телевизор. Ни журналов, ни DVD-дисков.

— Думаешь, они выбросили все свои вещи, когда СМИ показали фото Нины Харгривз? — спросила Мосс.

— Не знаю. Или же они — приверженцы минимализма, — предположила Эрика. В дверях в конце коридора появился один из криминалистов в защитном снаряжении.

— Взгляните сюда, — окликнул он их.

Эрика и Мосс пошли на его зов и оказались в спальне. Эрика не сразу сообразила, чем она отличается от других комнат. По всему периметру от пола до потолка громоздились книги — сотни книг самых разных форматов и толщины. Напротив кровати у стены стоял маленький шифоньер, а на нем и вокруг него тоже высились стопки книг. Стен вообще видно не было, не считая небольшого участка над дверью. Постель была не заправлена, в комнате пахло затхлостью.