— Я хочу взглянуть на эти места, — сказала Кейт. — Это самые короткие маршруты, которыми они с определенной долей вероятности пользовались. Жители этих районов, возможно, что-нибудь да видели, или кого-нибудь, но просто не придали этому значения.

Дорога до места, где, как предполагали Кейт и Тристан, была похищена Кейша Смит, заняла у них час. Исследуя маршрут, они обнаружили точку, где две жилые улицы Холстед-роуд и Мархэм-стрит соединялись небольшим проулком.

На Холстед-роуд было шумно, но в том месте, где проулок соединял ее с Мархэм-стрит, был тихий закуток, окруженный кустами и просматриваемый из окон только одного дома, который как раз пустовал и был выставлен на продажу.

— Вот это было бы идеальное место, — сказал Тристан. — Здесь он мог припарковаться и поджидать ее.

У дома, расположенного по диагонали, Кейт заметила женщину, выходящую из машины. Она открыла багажник и достала оттуда небольшую коробку с чистящими средствами.

— Похоже, это уборщица, — сказала Кейт и решила воспользоваться моментом. — Посмотрим, захочет ли она разговаривать.

Тристан пошел следом за Кейт, и они догнали женщину прямо у калитки, ведущей к большому белому дому. Кейт представилась и протянула свою визитку.

— Мы пытается узнать что-нибудь о пропавшей девушке. Мы полагаем, что она часто ходила по этой улице.

Женщина глядела на них с подозрением, пытаясь определить, какие отношения связывают Кейт и Тристана. У нее была очень светлая кожа, короткие волосы, выкрашенные в черный цвет, и большие глаза, обрамленные щедро накрашенными ресницами.

— Мы не из полиции, — добавила Кейт. — Мы работаем в частном порядке, и нам нужна помощь.

Казалось, после этих слов женщина немного смягчилась.

— Я убираюсь в шести домах на этой улице. Провожу тут много времени.

— Вы убираетесь по четвергам? Девочка пропала в этот день, — спросила Кейт. Тристан достал распечатанную фотографию Кейши Смит и показал женщине.

Та хмыкнула.

— Я слышала про нее в новостях! Вы думаете, ее украли здесь?

— Это рабочая версия, — сказала Кейт.

— Я вчера видела новости. Тип в черном фургоне — ну, они думают, что этот мужик — убил ту девчонку, — сказала она, качая головой.

— Можете припомнить, работали ли вы… — Кейт достала телефон и пролистала календарь, — в четверг шестнадцатого сентября. В этот день пропала Кейша.

Женщина призадумалась.

— Когда у нас в августе были банковские каникулы?[163] — спросила она.

— Тринадцатого августа, — ответил Тристан.

— Да, я работала. Это как раз была неделя перед тем, как я уехала.

— Вы работаете допоздна? — спросила Кейт.

— До четырех-пяти часов, — сказала женщина.

— Вы не помните, в тот день вечером не стоял ли фургон вон у того места? — Тристан вытащил телефон. — Например, похожий на этот, принадлежащий «Юго-западной электромонтажной компании»?

Женщина посмотрела на фотографию на экране.

— Такого не было. Этот дом выставлен на продажу уже несколько месяцев. Старушка, которая там жила, умерла, пролежала там несколько недель… В общем… В это время там стоял один из этих охраняемых фургонов. Я его запомнила, потому что он был вроде как бронированный, ну, вы знаете, на таких наличку из банков возят.

— А день помните? — спросила Кейт.

Женщина пережевала вопрос, почти буквально, пошевелила губами, прикидывая что-то в голове.

— Я не уверена. Это было примерно в то время. Со временем все дни смешиваются, и невозможно отличить один от другого.

— Вы не помните, на машине был какой-нибудь логотип?

— Это точно был не Securicor, потому что я всегда хохочу над этим занудным женским голосом, который просит посторониться, когда машина сдает назад… ONV или OMG… Что-то такое. Написано золотыми буквами. Первая буква точно О.

— OMG часто расшифровывается как Oh My God[164], — сказал Тристан.

Женщина глянула на него так, словно он только что усомнился в ее умственных способностях, и продолжила:

— Фургон был тонированный и, я помню, еще подумала тогда «Какого черта он тут стоит?» Тут же нечего делать, дом очень долго пустует. Разве что мусорщики приезжали один раз.

— Вы видели кого-нибудь в фургоне? Может, кто-нибудь выходил из него? — спросила Кейт.

— Нет.

— Полицейские с вами разговаривали?

Услышав эти слова, женщина прищурилась.

— Полицейские? Нет. Я не общаюсь с полицией. Только если выхода другого нет. Они, наверное, разговаривали с теми, кто тут живет, но я точно не знаю. Многие отсюда мотаются в Бристоль или даже в Лондон. А сейчас, простите, но мне пора.

После того как она ушла, Кейт и Тристан прошлись по проулку. Он представлял собой узкий, грязный и вонючий проход, с валяющимся на земле мусором и битым стеклом.

— Тут почти нет собачьих какашек, — сказал Тристан. — Значит, с собаками тут не гуляют.

— Выглядит так, будто люди вообще здесь особо не ходят, — согласилась Кейт. — Что думаешь по поводу фургона, который она видела?

— Она не сказала ничего конкретного. Ни точной даты, ни надписи на фургоне.

— Но что здесь мог делать инкассаторский фургон? Никакого банка рядом нет.

Они вернулись туда, где припарковали машину.

— Куда дальше? — спросил Тристан.

— Баттерворс-авеню, — сказала Кейт. — Туда, где, по нашим предположениям, похитили Лайлу Джеррард.

Фанат проснулся в темноте с пульсирующей болью в левом глазу. Он пошарил рукой рядом с кроватью и отдернул занавеску. Он был в своем загородном доме, спрятавшемся у меловых холмов на севере Уэссекса. В комнату через окно лился свет, и от неожиданной яркости он зажмурился. Он встал и пошел в ванную, где уставился на свое отражение в зеркале.

Кожа у него на лице и руках была покрыта красными пятнами. Особенно ярко они проступили вокруг левого глаза, который, к тому же, посинел и заплыл — эта сука еще и ударила его туда. Гель просочился через балаклаву и окрасил часть лица и шеи.

Ему нравилось, когда девчонки отбиваются, но он не ожидал, что эта почти одолеет его. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он пришел в себя, стоя над ее безжизненным телом, из-под которого на бетон лужей растекалась кровь.

Он убедился, что вокруг было темно, на дороге никого не было, только уличный фонарь иногда моргал. Он вернулся в фургон и заперся там, пытаясь отчистить гель, но он был повсюду. На полу в фургоне он нашел ее темно-синюю бейсболку с красной найковской «галочкой» впереди. Он натянул кепку и опустил козырек прямо на глаза, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы прикрыть измазанное краской лицо.

План, который он разрабатывал для четвертой жертвы, пошел прахом.

Он несколько раз сходил в ванную и принял душ, стараясь отмыться, но следы краски оставались, похожие на красноватые родимые пятна. Он прочитал в интернете, что они исчезнут через несколько дней, но тогда он пропустит самую важную часть плана.

Окольными путями он доехал до распределительного центра «Юго-западной электромонтажной компании» и сразу же поменял номера на машине, но теперь ему нужно было отмыть от красных пятен фургон, и он не мог доверить эту работу никому. В полиции узнают, что это за красная краска. В новостях этого еще не было, но его беспокоил тот старик. Он видел фургон.

Он планировал выбросить тело Абигейл в следующий вторник вместе с запиской, но теперь так сделать не получится, и это было уже не то идеальное преступление, которое он так тщательно планировал.

Если старикашка поговорит с полицейскими и они узнают, что он использовал фургон, сколько времени им понадобится, чтобы добраться до него? Фальшивые номера задержат их ненадолго.

Он снял белье и зашел в душ. Красные пятна шли вниз по шее и доходили до груди. Он взял баночку промышленного очистителя и насыпал едко пахнущего порошка в ладонь. Смешав порошок с водой, он принялся натирать им грудь, шею и лицо. Кожу щипало и жгло. Он включил настолько горячую воду, насколько мог вытерпеть, и с удовольствием увидел, как с него потекла бледно-розовая вода.