— Я не получала всю информацию о развитии событий, — возразила Мелани.

— Получала, — повернулась к ней Эрика. — Но ты была где-то на конференции, и мы не могли поговорить.

— Это была конференция по расовой осознанности, мэм.

Камилла предупреждающе подняла вверх руку с идеальным маникюром.

— При чем здесь это?

Мелани только открывала и закрывала рот. Она была совершенно сбита с толку.

— Если бы это была конференция по яблочным воришкам, вы бы с тем же пафосом мне об этом сообщили?

— Я просто информирую, — уязвленно ответила Мелани.

— Мне нужна полезная информация, а не пиар.

— Да, мэм, — выговорила Мелани, пытаясь справиться с лицом.

Эрике было ее почти жалко.

Камилла снова уставилась в папку.

— Вы в курсе, что журналист из одной национальной газеты приезжал к родителям Эллы Уилкинсон, коими являются отставной старший суперинтендант Уилкинсон с женой, и проинформировал их о вашей спецоперации на ферме?

— Нет, — ответила Мелани и посмотрела на Эрику, которая тоже покачала головой.

— Им рассказали, как вы в срочном порядке подняли два наряда спецназа и направили их в дом мистера Дариуса О’Кифа и его престарелой недавно овдовевшей матери. По чистой случайности мистер О’Киф оказался еще и известным трансвеститом, он выступает под именем Магические Яйца.

Камилла сделала театральную паузу, и Эрика заметила, как на лице молодого сотрудника, который вел протокол, проскользнула улыбка. И.о. командира Мейсон продолжал сидеть со строгим выражением лица, разместив на столе свои маленькие аккуратные руки.

— Мистер О’Киф также изъявил желание подать официальную претензию, — продолжила Камилла. — По его словам, полиция вела себя вежливо, но в принадлежащем ему магазине костюмов был произведен выстрел винтовкой Heckler&Koch G36, в результате чего получил повреждения пластиковый манекен с пластиковым пистолетом в руках. На него был надет инкрустированный кристаллами Swarovski бюстгальтер стоимостью семнадцать тысяч фунтов. Остается только ждать, когда вся эта информация всплывет в масштабе всей страны. И кульминацией истории будет то, что через считанные часы после этого дочь бывшего старшего суперинтенданта Уилкинсона была найдена мертвой.

Эрика взглянула на Мелани, но та лишь вжалась в стул и смотрела в одну точку на полированном столе.

— Мэм, вы знаете, что в прессе факты искажаются так, чтобы выставить нас некомпетентными, — вступила Эрика. — Мы перешли к действиям, получив информацию из — как нам показалось — заслуживающего доверия источника, который среагировал на наше телевизионное обращение. Я знала, что Элла Уилкинсон числится пропавшей уже три дня и что время истекает. Нашим долгом было поехать туда и проверить потенциально опасного человека, который вполне мог оказаться тем самым убийцей, уже расправившимся с двумя девушками. Очень легко сейчас сидеть здесь и пересказывать эту историю, как смешной анекдот.

— Я не нахожу это смешным, — отрезала Камилла.

— У нас было очень мало времени на принятие решения, и я считаю, что я сделала все, что могла, в этой сложной ситуации.

Повисла холодная тишина. Эрика посмотрела на Мелани в надежде, что та вставит хоть слово, но та молчала.

— Дело не в том, что мы считаем, Эрика, — ответила Камилла. — Дело в том, каким образом формируется общественное мнение. А в наше время многие наши действия и решения продиктованы общественным мнением. Оно влияет и на бюджеты, и на стратегии. Пресса сейчас все выставит так, что мы напали на гомосексуала, нанесли ему ущерб, и не забудет упомянуть, во сколько налогоплательщикам обходится срочный выезд двух нарядов спецназа.

— Какой вообще был смысл устраивать эту встречу? — воскликнула Эрика. — Ведь вы уже сами разделяете этот зашоренный взгляд на факты и видите их через призму таблоидов.

— Эрика, что за тон, — попыталась урезонить ее Мелани.

— Значит, теперь ты, наконец, решила высказаться и показать, кто здесь начальник, — Эрику несло.

— Мелани — ваш суперинтендант, — впервые подал голос Мейсон.

— И.о. суперинтенданта, — поправила его Эрика. — И, прошу прощения, сэр, но вы принимали непосредственное участие в принятии этого решения. Может, добавите что-нибудь?

Мейсон поежился.

— Мне не нравится, когда меня пытаются поймать с поличным.

— Поймать с поличным! — вскричала Эрика. — Мы на совещании касательно операции спецназа, которую утвердили лично вы, сэр!

— Пожалуйста, подождите за дверью, Эрика, — вмешалась Камилла.

Эрика вспомнила, как накануне дня своей смерти Спаркс говорил о несправедливости претензий Камиллы в его сторону. Ей захотелось, чтобы он был сейчас здесь. Просто потому, что он не боялся ей возражать. Мелани же сидела тихо, как трусливая мышь.

— Я бы только хотела кое-что добавить к протоколу. Несмотря на то, что полиции действительно необходима поддержка общества, у общества нет и не может быть полной картины расследования.

— Эрика.

— И прошу вас не допускать, чтобы ходом расследования управлял родственник одной из жертв. Мои люди день и ночь работают и ищут убийцу этих трех женщин. Это наш приоритет, мэм.

Камилла растянула губы в еле заметной улыбке.

— Спасибо, Эрика, на этом все, — сказала она.

Когда Эрика выходила из комнаты, у нее пар валил из ноздрей. Мелани так и продолжала смотреть в одну точку.

Эрика ждала Мелани в полицейской машине без опознавательных знаков. Еще до встречи они договорились, что потом вместе поедут на похороны Спаркса. Через десять минут Мелани вышла из здания Скотланд-Ярда и села на заднем сиденье рядом с Эрикой. Было видно, что она крайне раздражена.

— С этого момента я хочу знать обо всем, что происходит, — холодно сказала она, когда машина тронулась. — Хочу, чтобы ты информировала меня о каждом своем решении.

— Значит, я лишь продолжу делать то, что и так делала. А уже от тебя зависит, будешь ты отвечать на сообщения, которые я тебе оставляю, или нет, — парировала Эрика.

— Я твой начальник! — закричала Мелани, повернувшись к ней.

— Тогда так себя и веди! — в тон ей крикнула Эрика.

Они впились друг в друга глазами, а затем отвернулись каждая к своему окну и стали смотреть на проплывающие мимо здания.

— Прошу прощения, напомните, во сколько похороны? — спросил водитель.

— Через час, так что лучше надавите на газ, — откликнулась Эрика.

— В случае необходимости разрешаю включить мигалку, — добавила Мелани.

Водитель взглянул на Эрику в зеркало заднего вида.

— Ты знаешь, это вообще-то незаконно. У нас нет никакого основания включать мигалку, если мы просто опаздываем на похороны, — заметила Эрика.

— Да. Просто хотела, чтобы мы не опоздали на прощание с коллегой.

— Постараюсь побыстрее, — ответил водитель.

— Спасибо, — сказала Эрика.

Остаток пути они проехали молча.

Похороны суперинтенданта Спаркса проходили в маленькой церкви в Гринвиче, расположенной на небольшом холме с видом на Королевский военно-морской колледж и на город. Они приехали как раз к самому началу службы и пробрались на один из последних рядов. Народу пришло много, учитывая, что Спаркса нельзя было назвать миролюбивым и дружелюбным коллегой. Эрика подумала, что многие пришли просто по долгу службы. На переднем ряду сидела его жена с пожилой супружеской четой и маленькой девочкой в черном бархатном платье и с черной лентой в волосах. Гроб сиял в ярком свете ламп. Он был покрыт цветочной композицией из белых и красных роз и гипсофил.

«Интересно, любил ли Спаркс розы, — думала Эрика. — Ходил ли в церковь? Сколько людей из общины в самом деле его знали?» Все эти мысли потоком проплывали у нее в голове. На похоронах полагается думать об умершем, но очень часто возможности для этого просто нет. Эрика вспомнила похороны Марка и то, как ей пришлось заниматься выбором цветов, музыки, речами. Все это казалось совершенно непохожим на Марка и ненужным ему — молодому, энергичному человеку.