— Джозефа поместят в тот же сумасшедший дом, что и Питера? — спросил Джейк.

Собирался ли Джейк назвать Питера «отцом», но в последний момент передумал? Нет, всякий раз, когда они были вынуждены говорить о нем, они называли его «Питер» и никак иначе.

— Нет. Сначала они хотели, но потом в полиции решили, что лучше держать их по отдельности, — сказала Кейт.

Она задумалась, признают ли Джозефа Касл-Мидса в достаточной степени вменяемым, чтобы предстать перед судом? Сейчас в дело вмешалась его семья, нанявшая лучших адвокатов и пустившая в ход все свои связи. Журналистам, решившим сделать себе имя на скандальной истории, связанной с известным в высших кругах Торквилом Касл-Мидсом и его сыном, не удастся выйти сухими из воды.

Стоя у церковных ворот, они увидели приближающихся к ним мужчину и женщину. Им было лет по пятьдесят, и они оба были хорошо одеты. По фотоаппарату, висевшему на шее у мужчины, Кейт поняла, что они из местных новостей.

— Кейт Маршалл? Можно вас на минуточку? — спросила женщина, сжимая в руке крошечный диктофон.

— Нет, извините, — ответила Кейт.

— Мы просто хотим услышать ваш комментарий, — сказала журналистика. — Вы, наверное, слышали, что Королевский адвокат Торквил Касл-Мидс и его жена вернулись в Великобританию, чтобы разобраться с новостями о том, что их сын — серийный убийца, ответственный за смерть четырех девушек и придумавший безумный план по воссозданию преступлений, совершенных Каннибалом с Девяти Вязов. Некоторые новостные агентства ссылаются на то, что Торквил Касл-Мидс во время суда по делу Каннибала с Девяти Вязов нелестно отзывался о ваших отношениях с Питером Конуэем. Вы считаете справедливым, что теперь ему самому придется столкнуться с тем, что его сын является серийным убийцей?

Она сунула диктофон прямо Кейт под нос, жадно выпучив глаза. Кейт вспомнила все те случаи, когда люди плохо отзывались о ней. Она могла бы скормить этой журналистке парочку смачных цитат и сравнять счет, но ей не хотелось. Ей хотелось просто жить дальше.

— Без комментариев, — сказала она.

— А как насчет Энид Конуэй? Полицейские пытаются найти доказательства ее причастности к этому делу. Вы знаете, как они с Питером обменивались сообщениями в Лечебнице Баруэлла? И как вы относитесь к тому, что ваша… эмм… свекровь может остаться на свободе?

Кейт едва удержалась от соблазна рассказать им историю о том, как Энид выловили из воды в Портсмутской бухте, точно тонущую крысу. Кейт испытала невероятное удовлетворение, и от души посмеялась над этой историей, но, тем не менее, решила повести себя достойно.

— Извините, без комментариев.

— И наконец, что вы чувствуете, зная, что Питер Конуэй, Каннибал с Девяти Вязов, будет жить дальше и, возможно, в дальнейшем совершит еще одну попытку сбежать? Ведь скоро его переведут из больницы обратно в лечебницу Баруэлла.

Кейт испытывала смешанные чувства по этому поводу: ужас, опасение и даже стыд. Она бы никогда и никому не пожелала смерти, но все-таки смерть Питера Конуэя стала бы для нее большим облегчением.

— Без комментариев, — ответила она, не заметив, как к ним подошли Малкольм и Шейла с заплаканными после прощания с дочерью глазами.

— Уходите, кыш, — сказал Малкольм журналистам, и те нехотя отошли, оставив всю компанию в покое.

— Я знаю, что мы уже тысячу раз это говорили, но спасибо вам, Кейт, и вам, Тристан, — сказала Шейла, заключая их обоих в объятия. — Для меня просто знать, что душа ее упокоилась и что я могу прийти к ней на могилу и поговорить с ней, это… — Она снова расплакалась.

— Если мы когда-нибудь сможем что-нибудь для вас сделать… — сказал Малкольм. — Что, эти журналисты из местной газетенки сильно вас достали?

— Нет, бывало и хуже, — сказала Кейт.

— Вам, должно быть, понравилась та статья в Guardian? Нам было сложновато ее прочесть, но там про вас все правильно написали, что вы — отличный частный сыщик. И вы тоже, — добавил он, посмотрев на Тристана.

Шейла открыла сумочку.

— Я бы хотела отдать вам вот это, — сказала она, протягивая Кейт конверт.

Кейт открыла его и обнаружила внутри чек на пять тысяч фунтов.

— Мы не можем принять эти деньги, — сказала она, протягивая конверт обратно.

— Это деньги из государственного фонда для жертв преступлений… Компенсация за смерть Кейтлин, — сказала Шейла. — Мы бы хотели, чтобы эти деньги были у вас, чтобы вы покрыли свои расходы и, я надеюсь, продолжили заниматься тем, чем вы занимаетесь. Вы были нашей последней надеждой, и ваша работа вернула нам нашу маленькую девочку.

— Пожалуйста, возьмите их и пустите на благое дело, — сказал Малкольм.

Они все еще раз обнялись, после чего Малкольм с Шейлой ушли, а Кейт, Тристан и Джейк остались стоять у церкви.

Выглянуло солнце, и они потихоньку пошли туда, где стояла их машина. Джейк взял Кейт за руку.

— Я подержу тебя за руку. Меня тут никто не знает, — сказал он.

— Ну, буду довольствоваться этим. Ты скоро станешь взрослым мужчиной и уже не захочешь держать меня за руку, — улыбнулась Кейт.

— Кто хочет рыбы с картошкой? — спросил Тристан.

— Я, я, я! — закричал Джейк. — Я обожаю картошку из этого магазина в Эшдине.

— Но до Эшдина ехать несколько километров, — сказала Кейт.

— Тогда давайте найдем что-нибудь поближе, — сказал Джейк. — Мы же сможем сходить в тот магазин, когда я вернусь на две недели?

— Конечно, — сказала Кейт, и они загрузились в машину.

Джейк попросился приезжать к Кейт почаще, и Гленда согласилась.

— Так, давайте найдем ближайшее место, где продают рыбу с картошкой. Нам же еще надо отметить, что мы теперь стали профессиональными частными детективами, — сказал Тристан.

Кейт кивнула и улыбнулась. Она беспокоилась о будущем, о том, как Джейк в ближайшие годы будет справляться с полученной травмой. Но в тот момент он просто был счастливым ребенком, которому хочется пойти и поесть жареной картошки.

Кейт пообещала себе, что будет крепко держаться за это счастье и всегда помнить о том, что свет, так или иначе, в итоге всегда торжествует над тьмой.

^{28 августа 2012 года}

Саймон задыхался и захлебывался в солоноватой, ледяной воде, пытаясь спасти свою жизнь. Он отчаянно бороздил чернильно-черную поверхность огромного водоема, продвигаясь в темноту все дальше от гула моторной лодки. Луну на пасмурном ночном небе видно не было, и единственным источником света оставался Эшдин. Он находился в двух милях отсюда, и его оранжевое сияние едва достигало водохранилища и окружающей его вересковой пустоши.

Тяжелые кроссовки «Найк Эйр Джордан», которые он туго зашнуровал перед тем, как покинуть лагерь, тянуло вместе с намокшими джинсами, словно свинцовые глыбы, на дно. Стояло позднее лето, и там, где ледяная вода соприкасалась с благоухающим ночным воздухом, поднималась тонкая паутина тумана.

На маленькой и мощной лодке виднелся силуэт человека, которого ранее Саймон видел рядом с ней на берегу водохранилища. Фонарик Саймона высветил труп, который мужчина затаскивал в лодку. Обмякшее тело, туго завернутое в некогда белую, покрытую пятнами крови и грязи простыню.