— Вот именно. Люди не понимают, что значит слово «поделиться».

— Это не такое уж трудное слово, шеф.

— Нет, но значение слова «делиться» — разделить что-то между некоторым количеством людей.

— Как-то так, да.

— Но когда ты «делишься» в соцсетях, разве ты не отдаешь что-то и от себя лично? Свою личную жизнь. Информацию. Соцсети бесплатны?

— Да. В том числе поэтому мы ими и пользуемся: мы можем общаться с братом Силии, с моей матерью. Хотя Силия разговаривает с этой старой каргой чаще, чем я.

— Возможность общаться — это здорово, но в обмен на эту бесплатную возможность не хотят ли они выведать о нас все что можно? Ведь этому убийце, наверное, даже из дома или из комнаты не пришлось выйти вплоть до самого момента похищения. О жертвах он узнавал все онлайн: куда они ходят, что любят, какие у них привычки. И люди даже не понимают, что они все это выкладывают сами. Если к тебе на улице подойдет незнакомый человек и захочет узнать, куда ты идешь или какие фильмы любишь, замужем ты или нет, где ты училась, где работаешь, это же будет странно очень или даже страшно… И то же самое с фотографиями — будет странно, если кто-то подойдет и попросит на несколько минут твой телефон, чтобы взглянуть на фотографии. А люди так беспечно выкладывают все на всеобщее обозрение.

— Конечно, никто ведь об этом не задумывается в таком ключе, — согласилась Мосс. — В соцсетях выкладывают фото, чтобы порисоваться. Вот какая у меня новая машина. А взгляните-ка на мой дом.

— И посмотрите-ка на моего сынишку, — закончила Эрика. Мосс печально кивнула.

— Ничего удивительного, что звезды через суд добиваются, чтобы на фотографиях папарацци лица их детей были затушеваны. Правда, я не думаю, что это все из-за людской глупости. Думаю, большинству жизнь кажется скучной, и они выкладывают свои достижения, поводы для гордости. Так они повышают собственную ценность.

— Они не задумываются, кто смотрит эти фотографии, — сказала Эрика. — Интересно, Джанель и Лейси, Элла и Бет думали об этом?

— Боже, когда их имена все вместе, это впечатляет. Четыре девушки.

— Три. Четвертую спасем. Она не умрет, — сказала Эрика.

Они замолчали. Мимо плыл второй буксир и дважды громко просигналил.

— Что? Где? — вздрогнул Питерсон и вскочил, ударившись головой об дверь.

— Храпящая красавица наконец проснулась, — сказала Мосс. — Или, скорее, храпящая и пердящая красавица.

— Отвали, Мосс. Пердеть — это по твоей части. Я с тобой в машине наездился.

— Ха-ха, — обернулась она и стукнула его по спине.

Он протер глаза и сел.

— Сколько времени?

— Без четверти шесть, — ответила Эрика.

— Скоро рассвет, — объявила Мосс. — Кто хочет еще кофе, пока не открылся офис?

Без нескольких минут восемь они вышли из машины и пошли по Боро-Хай-стрит к зданию «Генезиса», где работала Брайони Уилсон. Это было высокое коричневое кирпичное здание в трехстах метрах от уличной ярмарки. Они влились в группу сотрудников, которые, как сомнамбулы, поднимались по ступенькам к главному входу. У стойки ресепшен им пришлось пробиваться через сверхбдительного начальника охраны, но когда они предъявили удостоверения и объяснили, что расследуют убийство одного из сотрудников компании, он позвонил начальнику отдела персонала.

Им сказали ехать на шестой этаж, но по ошибке они вышли этажом ниже вместе с группой сотрудников. Увидев на стене цифру пять, они уже хотели было вернуться в лифт, но тут Мосс заметила коллаж с фотографиями персонала. Под некоторыми именами были золотые звезды. Брайони на фотографии сидела ссутулившись и изо всех сил улыбалась, обнажив десны. Под ее изображением сверкали три золотые звезды.

— Прошу прощения, — обратилась Эрика к проходящей мимо брюнетке. — Что означают эти звезды?

— Это бонусы, — ответила она, доставая из сумки пропуск. — За сверхурочную работу получаешь один бонус, и компания высылает тебе на мейл купон в «Айтьюнс» на 25 фунтов.

— Брайони Уилсон на этом этаже работает? — спросила Эрика.

Мосс и Питерсон насторожились. Все же им полагалось ехать на встречу с начальником отдела персонала.

— Она мой начальник, — ответила девушка, приложила пропуск к сканеру и открыла дверь.

Они вошли следом в большое общее помещение. Девушка подошла к длинному столу, поделенному на сектора.

— Вот ее рабочее место, если вы хотите подождать.

За столом Брайони был порядок. В стаканчике стояли ручки, на концах которых сидели тролли с разноцветными волосами. Рядом с компьютером улыбалась, подняв большой палец, пластиковая фигурка Желтого M&Ms. Под столом виднелась подставка для ног и сменная пара лодочек.

— Она ходит на работу пешком, — объяснила девушка, поймав взгляд Эрики. — Простите, а вы кто?

Эрика достала удостоверение и представила себя и коллег.

— А почему вы ищете Брайони? — спросила она и настороженно села на стул.

— Без ордера не обойтись, если не пойдут навстречу с компьютером, — заметил Питерсон, рассматривая стол Брайони.

— Это ее постоянное рабочее место? — спросила Мосс. Девушка кивнула. — А Вас как зовут?

— Катрина Болард, — ответила она, заправляя за уши длинную прядь волос.

Эрика, Мосс и Питерсон обошли соседние рабочие места, заваленные вещами, документами и семейными фотографиями. Эрика остановилась у стола, где к монитору была прикреплена фотография крупной собаки с белой мордой. Порода была необычная — широкая морда стаффордширского бультерьера сочеталась с белыми, как у далматинца, пятнами.

— Прошу прощения, — послышался громкий резкий женский голос.

Они подняли головы и увидели идущую к ним миниатюрную женщину с прямыми темными волосами в платье-сарафане.

— Меня зовут Майна Анвар, я менеджер по персоналу.

Она подошла ближе и пробежала взглядом по их лицам, пытаясь вычислить, что они здесь делают.

— Спасибо. Мы, наверное, не на том этаже вышли, — сказала Эрика с обезоруживающей улыбкой.

— Давайте пройдем ко мне в кабинет, — протянула она руку, словно собирая их всех с собой. Остальные сотрудники стекались на свои места и недоуменно смотрели на происходящее.

— Ведите, — согласилась Эрика.

Когда они вышли в общий коридор к лифтам, у Эрики зазвонил телефон. Это был Джон. Дверь лифта тем временем звякнула и открылась.

— Шеф, мы всю ночь отсматривали съемку с камер. Нашли эту синюю машину около Южного кольца, и теперь у нас есть полный номер: J892 FZD.

Эрика подняла руку, и все остановились перед лифтом.

— Джон, это фантастическая новость!

— Машина зарегистрирована на тридцатисемилетнего белого мужчину Мориса Картрайта. Он работает на ферме, и у него две судимости за нападение на женщин, в 2011 и 2013 годах. Живет под Лондоном в деревне Дантон-Грин. Это рядом с Севеноукс.

Эрика быстро передала информацию Мосс и Питерсону, и Мосс снова начала боксировать в воздухе, а Питерсон закрыл лицо руками.

— Да! — вырвалось у него.

Майна ждала около лифта, придерживая постоянно закрывающиеся двери.

— Господа, у меня много дел, вы можете объяснить, что здесь происходит?

— Босс, идите с Питерсоном, — сказала Мосс. — А я останусь и все разузнаю о Брайони.

Эрика и Питерсон сели в ожидающий лифт, и Мосс улыбнулась им на прощанье.

— Удачи и берегите себя! — сказала она.

Пока они ехали вниз, Эрика думала только о том, чтобы не оказалось слишком поздно. Чтобы Бет все еще была жива.

Дэрила начало рвать посреди ночи с субботы на воскресенье. Тупая головная боль шла от основания шеи до виска. В обед мать сделала ему бутерброд, но, не успел он его откусить, все тут же вышло обратно. Боль и ощущение обреченности не отпускали его весь день. Вечером он спустился в гостиную, где родители смотрели «Инспектора Морса».

— Мам, мне нехорошо, — сказал он.

— Скорее всего, ты заболеваешь. Тебе просто нужно хорошенько выспаться, — ответила Мэри, посмотрев на него поверх своего бокала.