— Можно, но это распространенная модель. В нашей стране их тысячи.

— Он недостоин жить в этом мире после того, что он сделал! — с горечью воскликнул Дон, ударив рукой по столу.

— Мне невыносимо думать, что он может смотреть нас по телевизору. Я не буду плакать. Не хочу доставить ему это удовольствие, — Шарлотта явно держалась из последних сил. Дон обнял ее.

— Я сам все скажу, дорогая. — И он снова переключился на Эрику: — Вы считаете, это принесет результат?

— В прошлом публичные обращения позволяли сделать прорыв в расследованиях подобных дел, — ответила Эрика.

— Подобных дел. Вы имеете в виду серийных убийц?

— Я не утверждаю, что это именно серийный убийца. Они встречаются довольно редко, и мы не хотели бы делать скоропалительных выводов. Наша задача — держаться фактов следствия.

— Не пытайтесь меня заговорить, — сказал Дон, глядя ей прямо в глаза.

— Я и не пыталась.

В комнату вернулась Колин.

— Что ж, мистер и миссис Грин, у нас двенадцать минут до начала. Почти вся пресса в сборе, и у нас аншлаг.

Сказав это, она куда-то заторопилась, оставив родителей Лейси переваривать слово «аншлаг».

У Эрики зазвонил телефон, и она вышла. Пройдя по коридору, она нашла укромный угол вдали от людского потока. Мимо пробежал техник с половиной пончика во рту. Он нес осветительный прибор на высокой стойке.

— Босс, можете говорить? — спросил Джон.

— Недолго. Что у тебя?

— Только что пришло сообщение, что пропал еще один человек. Все похоже на наш случай.

— Похоже на нашего убийцу?

— Да. Пропала двадцатилетняя студентка по имени Элла Уилкинсон. В субботу вечером она должна была встретиться с мужчиной с сайта, в первый раз, в баре около станции метро «Энджел» на севере. Из дома вышла одна чуть раньше восьми. Не вернулась. В воскресенье вечером соседка по дому нашла ее сумку на земле неподалеку от бара. Элла общалась с этим мужчиной в интернете. Охранник в клубе говорит, что видел ее около бара, и вскоре мимо проехала красная машина. Потом он отвлекся, и она исчезла.

— Черт! — Эрика почувствовала, что сердце уходит в пятки. Она посмотрела на часы: до начала конференции оставалось менее десяти минут. — А раньше она не пропадала? Что-то известно про нее?

— Нет. Она студентка в Сент-Мартинс, ответственная на работе, из благополучной семьи. Я вам прислал ее фотографию и данные. Думаете, стоит о ней упомянуть?

— Упомянуть?

— На пресс-конференции. Посмотрите на фото — она очень похожа на Джанель Робинсон и Лейси Грин. И упоминается красная машина.

— Номеров нет?

— Нет. Она пропала три дня назад. Официальное заявление в полицию сделано сорок восемь часов назад. Если исходить из того, что он держит их где-то от трех до пяти дней…

В коридор вышла Колин и стала жестами подзывать Эрику.

— Джон, больше не могу говорить, начинается пресс-конференция, — мимо пронесли большой стол, Эрика прикрыла трубку рукой.

— Вдруг эта Элла — жертва номер три, босс? И она, скорее всего, все еще жива.

Эрику раздирали противоречия. Из конференц-зала доносился шум голосов, Колин приветствовала журналистку средних лет и ее седого оператора.

— Черт! Семью уведомили?

— Сейчас к ним едут сотрудники, чтобы официально уведомить их, но, судя по всему, им уже все рассказала соседка Эллы.

Сердце рвалось из груди. Времени больше не было.

— Джон, эта пресс-конференция готовилась для двух установленных жертв. Если начинать говорить о похищении еще одной девушки, мы должны быть абсолютно уверены, что это та же самая история. Мелани у себя? Что она думает?

— Я оставил ей сообщение, но она сегодня где-то на выездной конференции.

Журналисты начали заполнять конференц-зал, и к Эрике подошла Колин.

— Эрика, нужно наложить тебе тон, чтобы ты не выглядела слишком бледной на экране.

— Джон, выясни как можно больше, найди Мелани. Мне нужно идти.

Эрика завершила вызов, глубоко вздохнула и пошла за Колин в конференц-зал. Ей было дурно.

К трем часам конференция подошла к завершению. Прямая трансляция шла по Би-би-си-Ньюз, а аналитическое освещение ожидалось в вечерних выпусках теленовостей и бесплатных лондонских газет.

Эрика вернулась в участок совершенно обессиленная. Ее команда по крупицам собирала информацию о пропавшей девушке, Элле Уилкинсон. Мосс, Питерсон, Джон и остальные отвечали на звонки.

— Поздравляю, босс, — подошел к ней Крейн. — Отличное выступление.

— Были перспективные звонки? — спросила Эрика. Стеклянную перегородку их рабочей каморки, претенциозно именуемой «комплексом», отодвинули и посадили туда четырех сотрудников отвечать на звонки по итогам пресс-конференции. Они сидели в абсолютной тишине и работали за компьютерами.

— Пока ничего. Думаю, что-то может всплыть вечером, когда по телевизору снова покажут телефон горячей линии.

— Дай знать, если что-то появится.

Эрика пошла в свой кабинет. Ей нужно было совершить несколько звонков и выйти на связь с Мелани, которая была где-то в Бирмингеме и по-прежнему не брала трубку.

Ближе к пяти к ней постучал Крейн.

— Звонит мужчина, хочет поговорить с тобой. Говорит, что он отец Эллы Уилкинсон.

Эрика отложила ручку и пошла за ним к телефонам. Операторы оторвались от работы и смотрели на нее. Один из них протянул ей гарнитуру.

— Это Эрика Фостер? — строго спросил мужской голос с северным акцентом.

— Да. А кто это?

— Разве вам не рассказали? Это Майкл Уилкинсон. Элла — моя дочь.

— Здравствуйте, мистер Уилкинсон. Сожалею о пропаже вашей дочери.

Эрика поняла, что новость о звонке распространилась, потому что Мосс, Питерсон и Джон подошли к перегородке и смотрели, как она говорит. Она дала сигнал Мосс, и та взяла еще одну гарнитуру и подключила ее к телефону.

— Я смотрел пресс-конференцию, старший инспектор Фостер. Не могу понять, почему вы не упомянули Эллу.

— Мистер Уилкинсон, мы ждем подтверждения, что исчезновение вашей дочери связано с…

— Не ври мне, женщина! — закричал он. — Я старший суперинтендант в отставке!

Эрика выразительно посмотрела на Мосс. Та схватилась за клавиатуру и стала вбивать его имя.

— Я не знала, сэр. Прошу прощения.

Мосс показала на экран компьютера с фотографией старшего суперинтенданта Майкла Уилкинсона — худого седого мужчины с добрыми карими глазами. Он был снят в парадном костюме на каком-то официальном мероприятии. Одними губами Эрика произнесла: «Черт».

— Я последние несколько часов пытаюсь в полиции найти хотя бы одного человека, который что-то знает! Меня передают по рукам, — говорил он срывающимся голосом. — Полный бардак! И вот, черт подери, я докатился до того, что звоню на эту проклятую горячую линию из новостей.

— Я могу вам перезвонить, сэр, если…

— И зачем мне, чтобы вы мне перезванивали? Мы уже разговариваем! Говорите мне все, что знаете.

— Сэр, мы не…

— Избавьте меня от чухни! Я посмотрел материалы дела двух пропавших девушек, и у меня есть информация о пропаже моей дочери. Говорите правду. Это все, чего я прошу, и я считаю, что я имею право ее знать.

Сотрудники, принимающие звонки, закончили разговоры и уставились на нее.

— Сэр, подождите на линии тридцать секунд. Я переведу звонок в свой кабинет, и мы поговорим.

Эрика, Мосс и Питерсон быстро переместились к ней в кабинет, закрыли дверь, и разговор продолжился там. Она рассказала все, что знала, упомянув, что ей сообщили о пропаже Эллы всего за несколько минут до начала пресс-конференции.

Он немного успокоился.

— Не могу похвастаться вниманием нашей местной полиции. Как раз когда началась пресс-конференция, к нам в дом пришли двое… и, мне показалось, Эллу просто добавили в длинный список беглянок и пропавших. Мне пришлось доктора для жены вызывать… Столько лет проработал в органах, а теперь я по другую сторону баррикад. И совершенно беспомощен.