— Это еще кто такой? — спросила Эрика.

— Похож на папарацци, — предположила Мосс.

Они выглянули из окна. Мужчина уже спустился на газон. Полицейских в саду за домом не было. Эрика посмотрела на Мосс, и они бросились из комнаты.

Эрика с Мосс помчались к лестнице, едва не сбив с ног эксперта, державшего в руках хрупкий поднос, на котором лежали упакованные в прозрачные пакеты предметы, изъятые с места преступления. Бегом они спустились в жилую комнату открытой планировки и подскочили к окну от пола до потолка, выходившему во внутренний двор. Эрика попыталась открыть его. Фотограф с синим ирокезом бежал к забору с правой стороны сада.

— Откройте, быстро! — заорала Эрика. Криминалисты в синих комбинезонах обратили на нее взгляды, но их лиц под масками она не различала — видела только блеск любопытных глаз.

— Босс, сюда! — крикнула Мосс, появляясь из двери, что находилась рядом с холодильником металлического цвета. Эрика кинулась за ней. Дверь вела в хозяйственное помещение, где стояли большая стиральная машина и сушка. Узкое вытянутое вверх окно выходило в ухоженный благоустроенный сад, но фотографа нигде не было. Мосс подергала ручку крепкой деревянной двери. — Заперто! И ключа нет, черт возьми! — в досаде воскликнула она.

Они глянули из окна в сад и увидели, что фотограф уже перелезает через забор. Над стиральной машиной и сушкой висели полки с упаковками бытовой химии. На нижней Эрика заметила тяжелый железный ключ. Она взяла его, вставила в замочную скважину. Дверь открылась, и они выскочили в сад. Эрика рванула вправо, ухватилась за верх деревянного забора, подтянулась, перелезла в соседний сад. Мосс не отставала. Эрика приземлилась на выжженную траву, на бегу вытащила рацию.

— Он выскочит на Данэм-роуд, — крикнула сзади Мосс.

— Преследуем подозреваемого. Он бежит через сад, который граничит с Данэм-роуд в Далидже. Нужно его перехватить. Пришлите подкрепление. — Эрика достигла забора на противоположной стороне сада, снова подтянулась, перемахнула через стену, легко приземлившись в соседнем дворе. Впереди она увидела фотографа, его синий ирокез исчезал за следующим забором. Нельзя, чтобы он ушел со снимками места преступления. Их в считаные минуты загрузят в Интернет, думала Эрика.

Она бросилась через следующий сад, по пути обогнув пластмассовые качели, и, перепрыгнув через забор, бултыхнулась в пруд, где больно приземлилась на колени.

— Эй, вы нарушили границы частных владений! Там же карпы мои! — крикнула молодая женщина в коротком летнем платье и солнцезащитных очках, появившись на террасе.

— Полиция! — крикнула в ответ Эрика. Мокрая, она с хлюпаньем выбралась из пруда и помчалась к очередному забору, видя, что нагоняет фотографа. Тот уже добежал до края следующего сада и закидывал на стену ногу.

— Держи его! — крикнула Эрика. Этот вполне уместный возглас прозвучал нелепо. Она обернулась и увидела, что у нее за спиной Мосс, перевалившись через забор, ничком упала в пруд, подняв сноп брызг. Женщина на террасе закричала еще громче.

Зной стоял невыносимый. Эрика выбилась из сил и изнывала от жары во всей своей одежде, поверх которой на ней еще был надет синий комбинезон. Мосс выбралась из воды с водорослями в волосах.

— Я цела, босс. ЗА НИМ! — крикнула она. Эрика продолжила погоню. Перелезла через очередной забор, чувствуя, как ноги карябают щепки, проткнувшие комбинезон и одежду. Она увидела, что фотограф уже подбежал к краю последнего двора, огороженного высокой стеной из светлого кирпича.

— Стоять! — заорала она.

Фотограф обернулся. Он раскраснелся, синий ирокез торчал на его голове как плавник. Он поправил фотокамеру на плече, показал неприличный жест, подпрыгнул, хватаясь за верхушку стены, и подтянулся.

Эрика побежала через последний — голый и пыльный — двор, где стояли только растрескавшиеся, покрытые лишайником купалки для птиц. Мужчина, пытаясь взобраться на стену, чуть сполз вниз, и Эрике удалось схватить его за ногу. Он отбрыкнулся, задев ее по лицу, и, хотя на нем были всего лишь кроссовки, ее щеку пронзила боль. Она снова поймала его за ногу и сумела стащить с нее кроссовок, но он вырвался и перевалился через волнистый верх стены. Эрика услышала глухой стук и вскрик.

Благодаря высокому росту она с легкостью взобралась на стену. Сидя на ней верхом, Эрика увидела, что с другой стороны до тротуара не так далеко. Фотограф неудачно приземлился на босую ногу и теперь ковылял прочь, возясь с фотокамерой. Эрика спрыгнула на тротуар. Без труда приземлившись на обе ноги, она сумела быстро догнать мужчину и схватить его за руку. Он сопротивлялся, пытаясь вырваться.

— Не… уй… дешь… — выдохнула она, отдуваясь. Спустя мгновения на верхушке стены появилась Мосс. Она сползла на тротуар и подбежала к ним. С помощью Эрики ей удалось завести мужчине руки за спину и защелкнуть наручники.

— Проклятые сучки! — орал тот.

— Успокойтесь, — сказала Эрика.

— С какой стати? Я арестован?

— Задержан, — ответила Мосс.

— На каком основании?

— На том основании, что вы не остановились, сбежали с места преступления, а мы хотели с вами просто поговорить. Вы лягнули мою коллегу в лицо, — перечислила его прегрешения Мосс.

— Закон не запрещает фотографировать! — возразил он, пытаясь стряхнуть с себя полицейских.

— Вы фотографировали место преступления, — указала Эрика.

— Фотографировать место преступления законом тоже не запрещено!

— Да, но я изымаю у вас фотоаппарат как вещественное доказательство. Не исключено, что в нем содержится информация, которая поможет нам раскрыть дело, — заявила Эрика, пытаясь отдышаться. Она никогда не видела Мосс такой злой. У той волосы и комбинезон были мокрые, сама она обливалась потом. Эрика взяла в руки фотоаппарат, который все еще висел на плече репортера, открыла сбоку крышку, заглянула в гнездо.

— Где карта памяти? — спросила она.

— Понятия не имею. — Репортер с вызовом смотрел на нее маленькими глазками-бусинками.

— Где карта памяти? Выбросили? Мы обыщем все сады, — сказала Мосс.

— Ищите, — ухмыльнулся он, пожимая плечами.

— Как вас зовут?

Мужчина снова пожал плечами.

Эрика просунула ладонь между его сцепленными руками, вытащила из заднего кармана бумажник, открыла его, достала водительские права и прочитала:

— Марк Руни, тридцать девять лет. На кого вы работаете?

— Я — свободный художник.

— Зачем вы фотографировали?

— Глупый вопрос. Это же Джек Харт. Я же не знал, что он погиб.

— Где гарантия, что вы не повинны в его гибели? Официально о его смерти не объявляли. Официальное опознание не проводилось.

— Я же сказал: я не знал, что он умер. Вчера вечером он был жив-здоров.

— Вы были здесь вчера вечером? Зачем? — спросила Эрика.

— После того как та девушка покончила с собой, о нем вся пресса гудит.

— Что вы снимали вчера вечером?

— Как он приехал домой на такси. Потом сделал несколько снимков, когда он был в спальне.

— В котором часу это было? — спросила Мосс.

— Точно не скажу. В половине первого, в час.

— И вы здесь находились всю ночь?

— Нет.

— Почему?

— Мне дали наводку. Одна из Кардашьян сейчас в Лондоне. Сказали, что она будет тусить всю ночь. А снимки Кардашьян стоят куда дороже, чем фото Джека Харта…

— Ладно, поговорили и будет. А теперь — карту памяти, — велела Эрика.

— Я же сказал: у меня ее нет!

— Пять минут назад была.

— Должно быть, я забыл вставить ее в фотокамеру, — ухмыльнулся репортер. — Так бывает. Карты памяти — маленькие такие штучки. Да-да, теперь припоминаю, совсем из головы вылетело. Я забыл ее вставить.

— Ну все, мое терпение лопнуло, — сказала Мосс. Она выпустила руку фотографа, расстегнула комбинезон и достала из кармана брюк одну резиновую перчатку. Закатала рукав комбинезона, натянула перчатку. Свободной рукой схватила Марка за синий ирокез и запрокинула назад его голову.