— Наверное, красиво цветет.

Эрика кивнула и вытерла глаза.

— Ладно, поехали. Просто хотела увидеть этот дом. Но теперь это просто место, просто дом. Моим он был, когда здесь жили мы, а теперь все другое. Здесь теперь живут другие люди.

Таро, или просто Т, как ему нравилось называть себя, ударил Мосс по затылку обтянутой кожей металлической дубинкой. Она всегда лежала у него в кухонном шкафу, и, готовя чай, он положил ее себе в карман брюк. Мозг у него бурлил, но страха и паники он не чувствовал. Ударившись головой об пол, женщина произвела много шума, но это случилось не рядом с окном, да и свет был выключен.

Тикали часы. Мимо проехала машина. Он присел, держа дубинку в правой руке на случай, если она будет сопротивляться. Левой рукой он взял ее за руку и нащупал пульс — медленный и стабильный. На какое-то время он оставил палец у нее на запястье, ощущая биение жизни в пульсирующем под кожей узелке. Затем переместил руку на затылок. На волосах была кровь. Он встал и положил дубинку в карман. Перешагнув через женщину, подошел к окну. Дорога была пуста. Он вернулся и перевернул ее.

— Большая девочка, — тихо сказал он.

Он стал ощупывать ее, не преминув сжать ей грудь и погреть руки между ног. Затем переключился на карманы, достал оттуда ее ключи от машины, телефон, кошелек и удостоверение. Сложив все на стойку у кассы, он нагнулся и одним махом забросил ее на плечо. Перед тем как включить свет, он пронес неподвижное тело через коридор и вернулся в комнату только через несколько минут.

Ковер в том месте, где она упала, был чистым. Крови не было. Тем не менее, он решил не рисковать и вычистить его. Взяв ее телефон и ключи от машины, он отпер дверь и вышел на улицу. Близлежащие парковочные места были все заполнены. Он направил ключ вправо, нажал на кнопку, но ничего не произошло. Налево — и замигал темный «Ровер» в пятидесяти метрах от него.

Т остановился и принялся размышлять, не переставая удивляться собственному спокойствию. Сердце билось быстрее обычного, и он чувствовал пульсацию крови в ногах и запястьях, но ситуацию он контролировал. Паники не было.

Сказала ли она кому-нибудь, куда едет? Время было обеденное. Полицейские редко настолько общительны. Ее могут хватиться только на следующее утро, но, когда все выяснится, к нему кто-нибудь придет и начнет задавать вопросы. Нужно будет признать, что она приходила и ушла. Он посмотрел на ключи и кошелек. Как можно обставить все так, будто она уехала?

Из-за угла показался автомобиль районной коммунальной службы — с открытым кузовом, в котором перевозят скошенную траву и растения. Он подошел к «Роверу» со стороны водительского сиденья и сделал вид, что открывает дверь. Быстро вытерев телефон Мосс о пиджак, он бросил его в открытый кузов проезжающего автомобиля — на кучу срезанных веток и опавших листьев. Затем он сел в машину Мосс и стал смотреть, как грузовик остановился на светофоре в конце улицы и уехал. Хорошо бы на кольцевую дорогу.

Таро завел двигатель и проехал три километра, стараясь не попадаться в камеры наблюдения. Он припарковал машину в самом конце тихой жилой Тресиллиан-роуд. Заперев машину, он вытер ключ и бросил его в канализационный люк.

Далее он неспешным шагом отправился назад в студию. На улице темнело, и людей в эти тихие дни между Рождеством и Новым годом почти не было. Идеальное прикрытие. Его никто не видел. Т пожалел, что не взял с собой противогаз — немного поразвлечься. Но он знал, что нужно возвращаться в салон и заняться женщиной из полиции.

Когда в дверь позвонили, миссис Фрятт сидела у камина и пила чай из своего любимого сервиза из костяного фарфора. Она не сразу вспомнила, что она в доме одна и дверь открыть некому. Пришлось нехотя подняться с любимого кресла.

До двери она добралась нескоро — и из-за габаритов дома, и из-за того, что после долгого сидения затекли ноги. Она открыла первую дверь и вышла на холодное крыльцо. Через стеклянную вторую дверь она увидела чернокожего мужчину в костюме и пять сотрудников полиции в форме.

«Чернокожий!» — недовольно подумала она, отпирая дверь.

— Миссис Эльза Фрятт? Инспектор Джеймс Питерсон, — представился тот и предъявил удостоверение.

— Что вам угодно? — высокомерно спросила она.

Она была низкого роста, но входная дверь была настолько выше уровня пола, что миссис Фрятт находилась примерно на одном уровне с пришедшими.

— У нас есть ордер на обыск вашего дома в связи с убийством Мариссы Льюис, — ответил он, передавая ей ордер.

— Бесполезно. Без очков не вижу, — сказала она, возвращая ему документ.

— Я и не собираюсь ждать, пока вы его прочтете, — сказал Питерсон.

Он ступил на крыльцо, нависнув над ней. Она выставила руки, чтобы его остановить, но он аккуратно их отодвинул и прошел в дом.

— Не трогайте меня этими вашими черными руками! — заверещала она. Полицейские тем временем вошли в дом и принялись надевать латексные перчатки. — Что вы делаете? Почему вы заходите ко мне в дом?

Молодая сотрудница в форме начала выдвигать маленькие ящички столика в холле, и миссис Фрятт бросилась их закрывать.

— Мэм, отойдите, иначе мы вас арестуем.

— На каком основании?

— Препятствование обыску.

Миссис Фрятт отошла к лестнице, и ей оставалось только смотреть, как полицейские рассеиваются по дому. Она подошла к телефону и трясущимися руками набрала мобильный номер сына.

— Чарльз? Здесь полиция! Говорят, у них есть ордер на обыск. Они здесь все переворачивают вверх дном.

Она слушала торопливые вопросы сына, наблюдая за тем, как в гостиной полицейские берут с полок книги, перетряхивают их и бросают на пол.

— Я не знаю. Я не в очках. Они не отчитываются мне о своих действиях. А один еще и трогал меня на крыльце. Хорошо, давай быстрее.

Она положила трубку и попыталась найти какое-то место в доме, где можно было бы спокойно дождаться сына, но полицейские были повсюду. Казалось, их не шесть, а гораздо больше. Миссис Фрятт вышла на крыльцо и присела на маленький стульчик, на котором обычно обувалась. Руки у нее дрожали — и не только от холода.

Чарльз Фрятт появился на пороге через час.

— Где тебя носило столько времени? — зашипела она, открывая дверь.

— Ордер где? — вместо ответа спросил он.

Взяв его, он внимательно прочел текст и проверил подпись. В коридоре они столкнулись с Питерсоном, который спускался по лестнице.

— Вы Чарльз Фрятт? — спросил он.

— Да. Это все какой-то бред, каким образом моя мать может быть причастна к убийству Мариссы? — спросил Чарльз. — Посмотрите на нее, ей девяносто семь лет.

Питерсон словно не слышал.

— Спальня, что выходит на улицу, — ваша, миссис Фрятт?

— Да! Вы что, туда заходили? Вы? — вскричала она.

— Да.

— Такое задание нужно было поручить женщине! Вы, наверное, трогали своими руками мои личные вещи!

Чарльз бросил на мать предупреждающий взгляд.

— Мама. Следи за тем, что говоришь!

— В моем доме я могу говорить все, что захочу. Свободу слова не просто так придумали!

— Нам нужно будет открыть сейф у вас в шкафу, — сказал Питерсон.

Чарльз посмотрел на мать, выпучив глаза от страха.

— Как я понимаю, выбора у меня нет? — спросила она.

— Нет. Либо вы его открываете, либо мы его вскрываем дрелью.

Они преодолели два пролета ступеней и вошли в спальню миссис Фрятт, где стояла огромная кровать с балдахином, большой туалетный стол у эркерного окна и встроенный шкаф во всю стену. Его средняя дверь была открыта, и за ней виднелся тяжелый металлический сейф с кодовым набором.

— Комбинацию знаю только я, — надменно сказала миссис Фрятт.

— Может, ты ее забыла? — подсказал ей Чарльз, но она, хромая, подошла к сейфу и медленно опустилась на колени.

— Все должны отвернуться, — сказала она.

Питерсон, Чарльз и двое полицейских отвели взгляд в сторону. Послышались тихие звуки нажатий, и сейф открылся. Чарльз все пытался поймать взгляд матери, но она намеренно не смотрела на него.