— Это уже когда он стал работать вышибалой? — уточнила Эрика.

— Да, он работает в одном из ночных клубов Пекама — «H2O» или «Эйч двадцать», как называют его патрульные, — особый объект их ненависти по выходным. Адвокат Гэри Уилмслоу доказал, что его подзащитный действовал в целях самообороны, и Гэри осудили на два года. Через год он вышел по условно-досрочному… Что интересно, адвоката ему нанял не кто иной, как Грегори Манро.

Эрика повернулась к демонстрационной доске, глядя на фото Гэри. Остальные, откинувшись на спинки стульев, тоже молчали, осмысливая информацию.

— Ладно. Мы выяснили, что Гэри Уилмслоу — подонок. Судимостей у него выше крыши. Но он ли убийца? — спросила Эрика, показывая на фотографии с места преступления, на которых Грегори Манро лежал мертвый на кровати: руки привязаны к спинке изголовья, голова под полиэтиленовым пакетом неопределенной формы.

— Гэри Уилмслоу представил нам алиби, — сообщил Крейн.

— Свое алиби пусть в задницу засунет. Они все вместе смотрели дома телевизор! — язвительно произнес Питерсон, едва скрывая свою неприязнь.

— Да, но помните, что он находится на пробации, и Пенни стоит за него горой. Давайте не будем делать скоропалительных выводов, — сказала Эрика.

— Босс! Да вы посмотрите его досье! Он запросто мог убить. Я считаю, что нужно его арестовать.

— Я поняла вас, Питерсон, но это убийство было тщательно спланировано и столь же ювелирно исполнено — ни одной улики. Гэри Уилмслоу — злобный отморозок. — Эрика взяла у Крейна досье и пролистала его. — Все эти преступления совершены из внезапно возникшей неприязни — в порыве исступленной ярости.

— Наследование денег Грегори — очень серьезный мотив, — не сдавался Питерсон. — Три дома в Лондоне, медицинская практика. А страховку его видели? Грегори Манро наверняка застраховал свою жизнь на кругленькую сумму. К тому же Гэри его ненавидел. А способ проникновения можно было инсценировать.

— Хорошо, поняла, — сказала Эрика. — Но для его ареста у нас должно быть больше оснований.

Поднялся констебль Уоррен.

— Да. Что у вас? — спросила Эрика.

— Босс. Из лаборатории пришли дополнительные результаты. Четыре нитки, что сняли с проволочного ограждения в глубине сада… они с одежды черного цвета, хлопок с добавлением лайкры. К сожалению, биологического материала обнаружить не удалось.

— А что за домом? Железная дорога?

— Э… парк, — с запинкой отвечал Уоррен, нервничая из-за того, что Марш, сидя в конце комнаты, молча наблюдал за ходом совещания. — Небольшой. Местные жители разбили семь лет назад. С четверть мили он тянется вдоль железнодорожных путей в сторону центра Лондона, кончается перед железнодорожной станцией у Онор-Оук-роуд… Я уже запросил в компании «Юго-Западные железные дороги» записи с камер видеонаблюдения за тот вечер, когда произошло убийство.

— А какова протяженность парка в противоположном направлении? — спросила Эрика.

— От дома Грегори Манро парк простирается ярдов на сто и там упирается в тупик. Я запросил записи с видеокамер на прилегающих улицах, но несколько из них давно отключили.

— В целях экономии, очевидно? — предположила Эрика.

— Э… — замычал констебль Уоррен, — я точно не знаю…

— Вот не пойму, почему эти идиоты в правительстве решили, что отключение камер видеонаблюдения каким-то образом поможет сэкономить деньги… — начала Эрика.

— Старший инспектор Фостер, — перебил ее Марш, — камеры отключают не только здесь — по всему Лондону. В столице тысячи камер. У правительства просто не хватает ресурсов на то, чтобы все их обслуживать.

— Да, полтора года назад, когда мы пытались выследить убийцу, эти же камеры тоже не работали. Если бы мы имели доступ к записи хотя бы с одной из них, полиции это сэкономило массу денег и времени…

— Я вас понимаю, но здесь не место для обсуждения данной проблемы, — заметил Марш. — Продолжайте, пожалуйста.

Возникла неловкая пауза. Полицейские смотрели в пол.

— Ладно. Достаньте все записи, какие можно. Посмотрите, не засветился ли на них кто-то подозрительный. Нужна любая информация: рост, вес… Прибыл на поезде, на велосипеде, на автобусе, на машине…

— Слушаюсь, босс, — сказал констебль Уоррен.

— Что с поквартирным опросом? Удалось достать выписки с банковских счетов и информацию с телефона жертвы? — спросила Эрика.

Поднялась констебль Сингх.

— Многие из тех, кто живет на Лорел-роуд, сейчас находятся в отпусках, многих в вечер убийства не было дома. В такую погоду народ после работы идет в парки и пабы, гуляет допоздна. Соседи Грегори Манро из домов, что стоят по обе стороны от его дома, до выходных на отдыхе.

— Значит, никто ничего не видел? — нетерпеливо произнесла Эрика.

— Э… нет.

— Проклятье. Что еще?

— Годовая зарплата Грегори Манро составляла £200 000. Отчасти благодаря тому, что он руководил одной из крупнейших и прибыльных клиник широкого профиля в южной части Англии. Долгов нет, не считая закладной на восемьдесят тысяч на дом, где он жил на Лорел-роуд. Ему также принадлежат дом в районе Нью-Кросс-Гейт, который он сдает студентам, и дом в Шерли, где сейчас живет Пенни Манро. В распечатках с его телефона все довольно прозрачно, ничего необычного. Как и показала его жена, он действительно звонил ей три дня назад, накануне своего запланированного отъезда. По документам все сходится. Он действительно собирался лететь в Ниццу на конференцию БМА.

— Он зарегистрирован на каком-нибудь сайте или в приложении для геев?

— Месяц назад он загрузил «Грайндр»[27] — мы нашли это приложение в его телефоне, — но профиль свой не завел.

— Что с его адвокатом? С тем, что занимается разводом?

— Я оставила ему несколько сообщений, но он пока не откликнулся.

— Хорошо, не оставляйте попыток связаться с ним.

— Слушаюсь, босс. — Сингх, расстроенная, села на место.

Члены следственной группы смотрели, как Эрика вышагивает перед демонстрационными досками.

— Это Гэри Уилмслоу, босс. Думаю, хочешь не хочешь, а мы должны его арестовать, — настаивал Питерсон.

— Нет. Он — подонок, не спорю, но это недостаточное основание для ареста.

— Босс!

— Нет, Питерсон. Если и когда мы его арестуем, я хочу быть уверена, что у нас есть веские доказательства для обоснования его задержания, ясно?

Питерсон откинулся на спинку стула, качая головой.

— Сколько угодно можете качать головой. Но не позволяйте чувствам влиять на ваше суждение. Когда придет время — если оно придет, — мы его возьмем. Ясно?

Питерсон кивнул.

— Вот и отлично. Так, у кого-нибудь еще что-то есть для меня?

Молчание. Эрика глянула на часы.

— Ладно… Давайте займемся Гэри Уилмслоу, но без предубеждения. Свяжитесь с его работодателем, покопайте. Пообщайтесь с осведомителями.

В оперативном отделе мгновенно поднялся гомон. К Эрике подошел Марш.

— Эрика, когда закончите здесь, у вас найдется время поговорить?

— Да, думаю, мы пробудем здесь еще несколько часов, сэр.

— Не дергайтесь. Когда освободитесь, скажите. Выпьем кофе. — Марш направился к выходу.

— Дважды за день угощать меня кофе? — с подозрительностью пробормотала себе под нос Эрика. — Что бы это значило?

К удивлению Эрики, Марш повел ее в кафе, специализировавшееся на йогуртовом мороженом. Оно находилось недалеко от отделения Луишем-Роу, открылось несколько дней назад, и народу там было много.

— Я обещал Марси посмотреть, что это за место, — объяснил Марш, вместе с Эрикой вставая в очередь. Интерьер кафе был оформлен в кричащих ярких розово-желтых красках.

— Подбодрить меня хотите? Или показываете, что полиция экономит не на всем? — пошутила Эрика.

— Мой кабинет под самой крышей. Мне нужно охладиться, — ответил Марш. Они дошли до молодой продавщицы, стоявшей перед гудящим раздаточным устройством, и Марш заказал себе и Эрике большие порции. Девушка дала им по бумажному стакану с йогуртовым мороженым, и они перешли к прилавку самообслуживания, заставленному тарелочками со сладостями, фруктами и шоколадом. Марш с серьезным видом принялся рассматривать ассортимент и в конце концов выбрал «мармеладных мишек». Эрика, подавив улыбку, взяла салат из свежих фруктов.