— Вот, это вам, — сказал он. Малышки кивнули, глядя на конфеты широко раскрытыми глазами, и взяли по пакетику. — Если и дальше будете себя хорошо вести, скоро поедете к маме с папой. А если будете шалить… — Обернувшись, он указал на полынью, в которой все еще пузырилась вода. — Полетите вслед за машиной… И знаете что? — Он наклонился к ним и прошептал: — Если упадете туда — утонете. Будете погружаться все глубже, и глубже, и глубже, в полную темноту. И никто никогда вас не найдет.

Девочки заплакали, беззвучно, только слезы текли по щекам.

— Макс, ну зачем ты… — начала Нина.

— Заткнись! Все. Надо идти.

Макс надел на плечи большой рюкзак, второй дал Нине. Они пошли прочь от карьера, спускаясь к зеленой пустоши, на которой местами белел снег.

Пол и Марси сидели на диване в гостиной своего дома, выходившей окнами на улицу. Они всю ночь глаз не сомкнули, у обоих были безжизненные, изможденные лица. Мать Марси, не столь аккуратно причесанная, как накануне, принесла поднос с чаем. Она подала чашки Полу, Марси, отцу Марси Леонарду, сотруднице по связям с родными потерпевших, суперинтенданту Пэрису и двум патрульным полицейским. Пэрис только что сообщил о телефонном разговоре с Максом.

— Сколько у нас всего сбережений? Пятьдесят пять, шестьдесят тысяч? — обратился Марш к Марси, поднимаясь с дивана.

— Пятьдесят шесть тысяч, — ответила она, держа в ладонях чашку с горячим чаем. Нос у нее по-прежнему был перевязан, синяки под глазами стали ярче, приобрели фиолетово-зеленую окраску.

— Мы можем добавить недостающую сумму, — произнес Леонард.

— Да, у нас есть специальный счет на черный день, а это… — начала мать Марси. — Это и… — Она умолкла и закрыла рот ладонью. Лицо Марси сморщилось, и мать обняла ее.

— Позвольте напомнить: наша задача — разрешить эту ситуацию без перевода столь значительной суммы, — сказал Пэрис.

— Вам легко говорить! — вскричал Марш. — Вы видели наших девочек? Это же просто… ангелочки… они никогда не ночевали вне дома, а теперь… Где они? Черт возьми, вы же асы по борьбе с похищениями людей. А уже сутки почти прошли!

— Мы работаем. Ведем поиски в нескольких направлениях. Могу вас заверить, что наши сотрудники обладают высокой квалификацией и…

— Прекратите гнать эту лабуду! Я сам офицер полиции, черт возьми. К тому же старше вас по званию! Мне нужны конкретные факты.

Суперинтендант Пэрис, сохраняя невозмутимость, посмотрел на Марша:

— Пол, простите, но я не вправе посвящать вас в подробности расследования на данном этапе.

— Какой еще «Пол»? Вы не слышали, что я сказал? Я старше вас по званию… По званию я старше вас всех. Так что прошу обращаться ко мне как положено — «сэр» — и информировать меня о ваших действиях!

— Пол! — одернула мужа Марси. Она встала с дивана и пошатнулась. — Эта группа — наша единственная надежда, только они могут вернуть нам Софи и Мию целыми и невредимыми. Так что будь повежливей. Сейчас ты не полицейский начальник, а потерпевший.

В комнате воцарилось молчание. Марш как-то обмяк и вдавился в диван. Марси подошла к Пэрису:

— У меня есть знакомая в банке, в нашем местном филиале. У нас там счет, и у мамы с папой тоже. Мы можем довольно быстро собрать требуемую сумму…

— Повторюсь: я хочу попытаться разрешить эту проблему без передачи денег, — стоял на своем Пэрис.

— Если бы речь шла о вашем ребенке, о ваших детях, вы бы тоже вели себя так спокойно и уверенно? Ответьте мне, суперинтендант Пэрис! — Он молчал, и Марси продолжала: — Так что прошу вас, когда в следующий раз будете говорить с этим… человеком… передайте ему, что мы готовы заплатить. И заявляем это со всей ответственностью.

Пэрис взял Марси за руку и кивнул:

— Он сказал, что перезвонит через четыре часа. Так что у вас есть немного времени. Будьте на связи и сообщите, когда соберете требуемую сумму.

— Спасибо, — поблагодарила Марси. Он хотел выпустить руку Марси, но тут она спросила:

— А у вас дети есть?

— Была у нас дочка, она умерла, когда ей было девять лет. Ехала на велосипеде, и ее сбила машина. Это было давно.

— Простите, — промолвила Марси.

— Сообщите, когда у вас будет требуемая сумма, — сказал Пэрис. Полицейские покинули дом и поехали в отделение.

Они шли уже часа три, с тяжелыми рюкзаками на плечах. Из-за маленьких девочек они не могли идти быстро по пересеченной местности. Приходилось подниматься на холмы, спускаться по склонам и даже перебираться через ограждения на заброшенных полях, которые пару раз встретились им на пути.

Затем на горизонте появился деревенский домик, по мере приближения к нему он становился все больше. Они прошли на некотором расстоянии от него. Нина замедлила шаг, издалека осматривая домик, — пыталась определить, живут ли в нем люди. Макс шел вперед, не сбавляя темпа. Нина не знала, заметил ли он этот дом.

— Там… — начала Мия, показывая на домик. Нина накрыла ее рот ладонью, но не достаточно быстро. Макс остановился, вернулся к ним.

— Ты про тот фермерский домик?

— Да, — ответила Мия. Щурясь, она смотрела на него снизу вверх. Софи метнула на сестру предостерегающий взгляд.

— Это заброшенный фермерский дом. В нем никто не живет, только привидения, правда, Нина?

— Да, правда, — подтвердила Нина, лихорадочно соображая. Прошлым летом, когда они приезжали в Дартмур и отправились в поход с Дином, этого дома она не видела.

Макс наклонился к ней, как будто собираясь поцеловать, и прошептал ей на ухо:

— Только без глупостей.

— Ну что ты! — ответила она. Когда он отстранился от нее, Нина заметила злобный блеск в глубине его глаз — и испугалась.

— Вот и хорошо. А теперь вперед.

Они поплелись дальше, фермерский дом остался далеко в стороне. Теперь Макс внимательно за ней следил. Нина держала девочек за руки, а на дом больше ни разу не взглянула.

Через некоторое время они подошли к впадине, к которой вел крутой спуск. При виде этого места Нина остановилась, силясь совладать с собой. Узкая тропка казалась менее зеленой, чем в прошлом году, а водопад — гораздо стремительней, вода имела грязно-бурый цвет. Озерцо в окружении скал вроде бы не изменилось, но она заметила, что вода в нем поднялась, наполовину залив каменный выступ.

Нина крепче взяла девочек за руки и закрыла глаза. В памяти всплыл тот жаркий солнечный день, вспомнился запах Дина, когда он навалился на нее, вспомнилось, какой теплой была его кровь, так что она не сразу заметила ее брызги на своем обнаженном теле.

— Ты что там застряла? — крикнул Макс.

Нина открыла глаза и увидела, что он уже спустился к озеру и стоит почти у самой воды. Девочки выбились из сил, стали хныкать, и ей пришлось буквально тащить их вниз по склону. Они шли за Максом, а он вдруг исчез в какой-то расщелине в скале. Малышки остановились как вкопанные.

— Не бойтесь. Это будет наше убежище, — сказала Нина. Нарядные платьица девочек совсем запачкались, под сопливыми носами налипла грязь. Нина достала салфетку и вытерла им носики. — Это пещера, в ней мы будем в полной безопасности, — объяснила она. — Согреемся, поедим.

Девочки с опаской последовали за ней.

В пещере ничего не изменилось. Здесь было сухо. Стены — такие же гладкие, температура внутри на несколько градусов выше, чем снаружи.

— Помнишь, я говорил тебе: если мне придется скрываться, я буду отсиживаться именно здесь? — сказал Макс.

— Да, помню.

Склонив набок голову, он снова воззрился на нее пристальным взглядом.

— В чем дело, Макс?

Будто очнувшись от своих мыслей, он снял рюкзак и предложил Нине сделать то же самое. Она подошла к каменному выступу, украшенному граффити, и стряхнула с себя рюкзак. И как же ей сразу стало легко и приятно оттого, что она наконец избавилась от тяжелой ноши.

Они вытащили одеяла и спальные мешки. Макс открыл консервные банки с фасолью, подогрел их на походной плите, нашел пластмассовые миски — желтую, синюю и красную, — которые купила для них Мариэтта, а также пластмассовые вилки, ножи и ложки. Он даже немного побалагурил с девочками, спросив, из каких мисок они хотят есть бобы.