— Это все, что вы можете сказать, сэр? Это же настоящий ПРОРЫВ. Да, я должна была поставить вас в известность, но вы знаете, что я следую своей интуиции. Теперь необходимо организовать наблюдение и как можно скорее. На вокзале и в районе вокзала. Я уверена, она явится на встречу, и мы должны быть там, чтобы ее задержать. У меня есть переписка, которую она вела с этим парнем, Китом Харди. Он входит в чат под прозвищем Герцог. Она называет себя Совой.

— Где Мосс и Питерсон?

— Им дали новое предписание. Я здесь одна, сэр.

Марш надолго замолчал.

— Эрика, до чего же вы наивны. Ведете себя так, будто не существует никаких правил, никаких авторитетов.

— Но, сэр, я ведь вышла на след, на верный след. Сейчас вернусь в гостиницу и перешлю вам все — переписку, детали встречи. Мы затронули только верхушку айсберга. Этот парень, Кит… он общается с ней в Сети четыре года. У нас есть вся их переписка. Кстати, я полагаю, что она была пациенткой Грегори Манро. У нее был сильный ожог. Нужно проверить медицинскую документацию.

— Ладно, пришлите мне все это сразу же, как положите трубку.

— Непременно.

— И вот еще что, Эрика. Я настоятельно рекомендую вам использовать свой отпуск и подумать на досуге о своем положении в структуре полиции. Если увижу вас возле отделения, любого отделения, вы будете отстранены от работы. Сомневаюсь, что в четвертый раз вам удастся легко вернуть себе удостоверение! А если замечу вас возле вокзала Ватерлоо, вы не просто расстанетесь с удостоверением. Вас уволят со службы. Это ясно?

— Значит, вы намерены действовать, сэр?

— Я вам позвоню. — Марш повесил трубку.

Хоть он и ругался, Эрика услышала в его голосе возбуждение.

— Мы достанем тебя, Ночной Охотник. Достанем, — произнесла Эрика. Она сидела на берегу, смотрела на необъятную ширь горизонта и чувствовала, как в крови начинает гудеть адреналин.

— Не понимаю, зачем это надо, — негодовал Кит. Эрика, забравшись под компьютерную подставку, выдергивала провода и штепсельные вилки, которые, казалось, все были воткнуты в один удлинитель. Пыль, толстым слоем лежавшая на ковролине с узором из шестиугольников лимонно-зеленого, желтого и красного цветов, теперь поднялась в воздух и липла к ней с треском под воздействием статического электричества.

— Как можно совать все в одну розетку? Это же небезопасно, — пожурила Кита Эрика, выползая из-под подставки.

Кит, потянув на себя рычаг управления креслом, отъехал к книжным полкам, освобождая для Эрики место, чтобы она могла встать.

— Ерунда, — ответил он.

Часы над грязной кухонной плитой показывали три.

— Те часы точно идут? — спросила Эрика, вытаскивая мобильный телефон.

— Да. Что теперь? — поинтересовался Кит, глядя на Эрику сквозь мутные стекла очков. Внезапно он показался ей совершенно беззащитным.

— На встречу с Совой придет сотрудник полиции, задержит ее для допроса…

Эрика ответила честно, но в подробности не вдавалась. На основании переписки, которую она переслала Маршу по электронной почте, в срочном порядке была разработана операция по наблюдению на вокзале Ватерлоо с целью задержания Ночного Охотника в пять часов вечера. Эрика обводила взглядом тесную, ярко освещенную комнату, убеждая себя, что она тоже участвует в этой операции. И выполняет важную задачу: следит за тем, чтобы Кит не предупредил убийцу.

— Я спрашивал про себя: что будет со мной?

— Вы будете проходить по делу как свидетель. Не исключено, что вас арестуют за помощь и содействие преступнику, а также за сокрытие улик, но, учитывая ваши обстоятельства и тот факт, что вы готовы сотрудничать с полицией, вряд ли уголовный суд сочтет необходимым подвергать вас уголовному преследованию. При условии, что вы будете оказывать полное содействие следствию. И еще: мы решим ваши жилищные проблемы. Я хочу помочь вам хотя бы в этом.

— Спасибо, — поблагодарил Кит.

Несколько минут они сидели в тишине. Часы над грязной плитой тикали.

— Вы, должно быть, бог весть что обо мне думаете? — предположил Кит.

— О вас я ничего не думаю. Я думаю о жертвах. И о том, как ее обезвредить, — ответила Эрика.

— Мой самый близкий друг оказался серийным убийцей. А я ведь люблю ее… Что это обо мне говорит?

Эрика наклонилась и взяла в свои ладони его маленькую ручку.

— На свете много людей, которых обманывают друзья, возлюбленные, супруги. Вы познакомились в соцсетях, где многие выдают себя за других. Они часто придумывают себе другую жизнь. Чтобы в них видели не тех, кто они есть на самом деле.

— В Сети я могу быть тем, кем хочу быть. Я не скован своей… — Кит поправил трубочку под носом и посмотрел на свое кресло. — Хотите посмотреть DVD? Я покажу вам свою любимую серию «Доктора Кто», ту, в которой Том Бейкер «регенерирует».

— Да, давайте, — согласилась Эрика. Ждать оставалось два часа, которые, она знала, будут тянуться как вечность.

На лондонском вокзале Ватерлоо, крупнейшем в Великобритании, оживление царит с раннего утра до позднего вечера. Из центрального зала длиной более восьмисот футов, с магазинами и ресторанами на верхнем этаже, выход на двадцать с лишним платформ. Ежегодно через его двери проходит более ста миллионов пассажиров.

Старший суперинтендант Марш вместе со старшим инспектором Спарксом находились в просторной аппаратной, которая представляла собой квадратное бетонное помещение без окон, расположенное высоко над вокзалом. Одну стену занимала панель с двадцатью восемью мониторами, показывавшими все входы и помещения вокзала. Тридцать пять сотрудников полиции — большинство в штатском — осуществляли наблюдение за выходами и патрулировали зал. У северного, южного и западного выходов дежурили микроавтобусы службы поддержки в сопровождении трех патрульных автомобилей каждый. Сотрудники транспортной полиции, некоторые с оружием, тоже патрулировали вокзал по периметру.

В 4.50 на вокзале началось столпотворение, словно сюда стеклись сразу все сто миллионов человек. Мраморный пол центрального зала исчез под толпами пассажиров. Они непрерывным потоком поднимались по эскалаторам со станции метро, шли через все четыре входа и выхода, слонялись под гигантским электронным табло, висевшим над выходом на двадцать две платформы, где яблоку негде было упасть, скапливались у магазинов, образовывали очереди в вытянутом кассовом зале напротив платформ.

— Это будет сущий кошмар, сэр, — произнес Спаркс, прислоняясь к стене с мониторами, по которым сотрудники «Лондонского транспорта» спокойно наблюдали за обстановкой на вокзале. На его изрытом оспинами лице блестел пот.

— Более глазастого места в Лондоне не сыскать. Как только она объявится, мы тут же ее возьмем, — сказал Марш, просматривая мониторы.

— Думаете, чутье не подвело Фостер, сэр?

— Это не чутье, Спаркс. Вы же видели материалы, которые она прислала.

— Видел. Но ни в одном сообщении эта женщина ни имени своего не назвала, ни описала свою внешность. В любом случае затраты будут бешеные.

— Позвольте мне об этом побеспокоиться. А вы делайте свою работу, — сказал Марш.

К ним подошел молодой азиат.

— Меня зовут Танвир, — представился он. — Сегодня я здесь начальник смены. Вот эти четыре экрана будут охватывать вашу ключевую зону. — Словно по команде, на обозначенных мониторах высветился общий план центральной части зала с часами, под которыми стоял сержант Крейн в джинсах и светлом пиджаке. В руках он сжимал дешевый букет роз.

— Крейн, как слышите? — спросил Спаркс по рации. — Если слышите, коснитесь уха.

На изображении общего плана Крейн, казалось, стоял как стоял. Но на другом мониторе, показывавшем его крупным планом, было видно, что он чуть склонил набок голову к лацкану пиджака и свободной рукой трогает левое ухо.

— Я точно не выделяюсь из толпы? Я ведь здесь один в пиджаке — жара несусветная! — раздался из рации его голос.