— Марси сказала, что бумажка с паролем висит на холодильнике, потому что она постоянного его забывает…

— Мы с Силией тоже называем пароль, когда забираем Джейкоба из садика, — проговорила Мосс, вытирая слезы.

Эрика впервые видела, как Мосс плачет. Она придвинулась к ней, обняла ее.

— Женщина, забравшая детей, была на машине? Что говорят работники детского сада?

— Нет. Сказали, что она пришла пешком.

— И больше ни у кого никакой информации?

Макгорри помотал головой.

Эрика посмотрела на часы.

— Черт, с тех пор прошло почти восемь часов. У похитителей огромная фора. Итак, известно, что блондин с бритой головой напал на Марси, затем блондинка с короткой стрижкой похитила девочек…

— В квартире Мариэтты Хоффман обнаружены волосы двух типов, — напомнила Мосс. — Преступники изменили внешность.

— Найди суперинтенданта Хадсон. Необходимо подключить Управление по борьбе с похищениями людей, — распорядилась Эрика.

В половине одиннадцатого вечера Эрика постучала в дверь дома Марша. С ней пришли молодая сотрудница по связям с родственниками потерпевших и суперинтендант Пэрис, специалист из Управления столичной полиции по борьбе с похищениями людей и захватом заложников, которого, в свою очередь, сопровождали двое работников его управления, мужчина и женщина. На улице, несмотря на поздний час, работали полицейские, опрашивавшие соседей.

Суперинтенданту Пэрису было под шестьдесят. Седая шевелюра, представительная внешность, статная фигура. Невозмутимый и солидный, на первом совещании он произнес слова, которые до сих пор звенели в голове Эрики:

— Следует исходить из того, что похищение человека заканчивается убийством. Насилие для таких преступников, зачастую жесткое насилие — обычное дело. Часы тикают, и очень быстро. Чем больше времени мы тратим на поиски жертв похищения, тем ниже вероятность благоприятного исхода.

Дверь открыл загорелый мужчина лет семидесяти пяти с безукоризненно уложенными седыми волосами, в щегольской одежде для отдыха: свободные брюки песочного цвета, джемпер для игры в гольф, из открытого воротника рубашки выглядывал синий в горошек галстук-шарф.

— Добрый вечер, я — отец Марси, Леонард Монтегю-Кларк, — представился он и отступил в сторону, впуская их в дом.

Он провел их в гостиную. Марш сидел на диване рядом с Марси. У той на лице — синяки под обоими глазами, на носу — пластмассовая шина. Она безудержно рыдала. Молодой врач измерял ей давление. На диване напротив сидела крупная элегантная женщина лет под семьдесят. На ней — модный брючный костюм бледно-голубого цвета, множество ювелирных украшений. Короткие седые волосы, идеальная прическа.

— Дорогая, тебе надо в больницу. У тебя сломан нос, возможно, есть и другие травмы.

— Нет, мама, — хрипло отозвалась Марси. — Я никуда не поеду.

При появлении полицейских все подняли головы, обратили на них взоры. Эрика отметила, каким разбитым и угнетенным выглядит Марш — слабое подобие того человека, которого она видела лишь несколько часов назад.

— НЕТ! — вскричала Марси, увидев Эрику. — НЕТ! Этой стерве не место в моем доме.

Остальные полицейские с удивлением посмотрели на Эрику. Марш обхватил голову руками.

— Марси, это суперинтендант Пэрис, специалист из Управления столичной полиции по борьбе с похищениями людей… — начала Эрика.

— УБЕРИТЕ ЕЕ ОТСЮДА! — вопила Марси, указывая на Эрику. — Вон из моего дома! Она спит с моим мужем!

— Это неправда, — возразила Эрика, невзирая на сложившуюся ситуацию и подавляя закипающий внутри гнев. — Я пришла со своими коллегами, чтобы помочь. Это мой служебный долг…

— ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ? — заорала Марси. Она вскочила с дивана и бросилась на Эрику, отпихивая ее в угол комнаты. Руку Марси обвивала манжета тонометра, и резиновая трубка от прибора взлетала, как кнут, с каждым ее ударом. Все оцепенели, раскрыв рты от изумления.

— Марси, прекрати. ПРЕКРАТИ! — крикнул Марш; он стремительно поднялся и попытался оттащить жену от Эрики. Молодой врач снова усадил Марси на диван. Эрика потрогала нос — крови не было — и попыталась успокоиться.

Суперинтендант Пэрис шагнул к Эрике.

— Думаю, вам лучше уйти, — тихо сказал он.

— Ее обвинения беспочвенны.

Он вскинул руки.

— Хорошо, принято к сведению, но вам лучше уйти. Ваше присутствие мешает расследованию.

— Да, конечно, — согласилась Эрика, приглаживая волосы. Она взглянула на Марша, но тот обнимал Марси, пытаясь ее успокоить. Родители Марси теперь смотрели на Эрику с любопытством и неприязнью, и даже суперинтендант Пэрис и остальные коллеги холодно взирали на нее. Эрика хотела еще что-то сказать, но передумала. Она вышла из гостиной в прихожую. У выхода она задержалась, слушая Пэриса. Тот тихим голосом объяснял, что его группа создала оперативный штаб в отделении Луишем-роу и готова к активным действиям.

— Сколько раз вам удавалось спасти… спасти людей, которых похитили? — спросил Марш с волнением в голосе.

— У меня очень высокий процент успешных операций, — ответил Пэрис.

— У них мои девочки. Прошу вас, верните мне моих детей! — истерично рыдала Марси.

Эрика смахнула слезы и тихо вышла из дома.

В одном из кабинетов отделения Луишем-роу Мосс продолжала допрашивать Мариэтту Хоффман, которая сидела напротив нее по другую сторону стола вместе со своим адвокатом. Теперь уже был поздний вечер.

— Мариэтта, не советую вам отмалчиваться… — предупредила Мосс. Мариэтта, как и прежде, сидела с каменным лицом, внешне безучастная к происходящему. — Кого вы выгораживаете? Вашего сына Макса, который убил вашего бывшего мужа?

— Томас ему задолжал. Огромную сумму денег.

— Поэтому Макс его убил — его и Шарлин?

— Шарлин убила Нина.

— А, значит, вы все-таки решили заговорить?

— А что, не видно, черт возьми? Губы шевелятся, изо рта вылетают звуки… — Она повернулась к адвокату. — Может, вам пора вмешаться и сказать, чтоб она перестала задавать глупые вопросы? — Адвокат откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — Я к вам обращаюсь, как вас там…

— Меня зовут Дональд Фробишер.

— Значит, так, Дональд. Я вам плачу, чтобы вы представляли мои интересы, а не просто делали умное лицо.

Он сидел как сидел, не желая вступать в перебранку, но своей неприязни к подзащитной не скрывал.

— Адвоката предоставило вам государство, — заметила Мосс.

— Правильно, а я плачу государственные пошлины. Раньше платила, — парировала Мариэтта, постучав грязным ногтем по краю стола.

— Пошлины или страховку? И под каким именем — Дженис или Мариэтта?

Мариэтта нахмурилась и откинулась на спинку стула.

— Да кто вы такая?

— Я — инспектор полиции, — ответила Мосс.

— И, судя по всему, лесба.

— Да, лесба, — подтвердила Мосс, наклоняясь к ней. — Здоровенная. Жирная. Лесба. Но вы, Мариэтта, не в моем вкусе. Меня не привлекают гнусные бабы из грязных трущоб, не соблюдающие личную гигиену.

— Я убираюсь каждый день! — выкрикнула Мариэтта, впервые проявив хоть какие-то эмоции. — В квартире моей ни пятнышка, ни соринки. — Откинувшись на спинку стула, она пыталась успокоиться.

— Мариэтта, вы укрывали у себя двух преступников, убивших несколько человек. Вы утаили информацию от полиции, прятали краденое. Вы фальсифицировали собственную смерть; под другим именем вы разыскиваетесь по обвинению в хранении наркотиков категории А. Неудивительно, что у вас нет времени ухаживать за собой. Да и пылесосить тоже. Я помню, как выглядела ваша квартира, когда мы приходили в первый раз. Настоящая помойка.

— Неправда, черт возьми! — прорычала Мариэтта. — Квартира была в идеальном порядке! Скажи ей, Дональд, пусть прекратит!

Адвокат бросил на Мосс тревожный взгляд и покачал головой:

— Прошу вас задавать вопросы по существу данного дела.