Эрика дала ему свой личный номер и пообещала закрепить за ним отдельного сотрудника. После завершения звонка воцарилась тишина. Мосс сидела за компьютером.

— Бедняга, — сказал Питерсон.

Эрика кивнула.

— У него есть все основания так орать. И мне даже нечего было ему сказать, мы ничего не знаем. Убийца сейчас смеется над нами. — Она присела на край стола и стала тереть глаза. — Надо было все-таки включить информацию по Элле в пресс-релиз, несмотря на возможные последствия.

— Мы ведь так и не уверены, что ее похитил тот же самый человек, — сказала Мосс. — Крейн снова ищет по камерам, но это займет время.

— Давайте запросим имена и адреса всех владельцев красных «Ситроенов C3» в Лондоне и на юго-востоке, — приняла решение Эрика.

— Их будут сотни, если не тысячи, — предупредил Питерсон.

— Ну а что еще делать? Машина — единственное, что объединяет все эти случаи. Так что свяжись с дорожной инспекцией.

— Хорошо, будет сделано.

Эрика сняла со спинки свою куртку и вышла. Она спустилась по лестнице до первого этажа и вышла на улицу. На тротуаре у входа курила женщина из соседнего отдела.

— Не могли бы вы… — начала Эрика.

Женщина молча протянула ей пачку. Эрика взяла сигарету, женщина предложила ей зажигалку.

— Спасибо, — поблагодарила она, выдыхая дым в холодный воздух. В свете огней города темно-коричневое небо казалось особенно мрачным. Было слышно, как на соседней улице веселые компании перебираются из одного паба в другой. — Моя первая сигарета за много месяцев.

Женщина докурила свою, бросила окурок на асфальт и растерла его в пыль.

— Все равно все умрем. Надо хотя бы получить удовольствие в процессе, — сказала она и вернулась в участок.

Эрика курила и думала над ее словами. Теперь, когда тяга к никотину на время ослабла, появилось чувство недовольства собой. Достав из кармана телефон, она позвонила Маршу. На этот раз номер оказался заблокирован. Она попробовала позвонить его жене, но в списке контактов ее не оказалось. Тогда Эрика подумала, не поехать ли к нему домой, но было уже поздно, и у нее не было на это сил.

«Где ты, Пол Марш?» — спросила Эрика, задумчиво глядя на свой телефон.

Через несколько часов после обеда Дэрил обвел взглядом весь их большой офис. Было тихо, все сотрудники выглядели очень занятыми. Он знал, что результативность труда при этом стремилась к нулю.

— Можешь идти, — услышал он позади себя голос Брайони. Она подошла и встала за его стулом со стопкой папок в руках.

— Хорошо, спасибо. И спасибо, что отпустила меня пораньше, Брайони.

— У тебя есть часы переработки. Планируешь чем-то интересным заняться?

Ее лицо приняло снисходительное выражение. Оно всегда появлялось, когда она ожидала ответа на свой вопрос. Как-то он подслушал, как ребята на другом конце офиса шутили, что с таким выражением лица она и сексом занимается. Дэрил еле сдержал смешок.

— Ничего особенного. Телик посмотрим. Мы подключили «Нетфликс».

На самом деле он собирался провести вечер с Эллой. Ее последний вечер. Ее последнее дыхание.

— Мы? — оживившись, спросила Брайони.

— С мамой и папой. Я живу дома.

— Значит, девушки нет?

С ее лица тут же сошло снисходительное выражение, и она перенесла вес тела на другую ногу.

— Девушки нет, — подтвердил он. Она еще ненадолго задержалась у него за спиной, но он уже отвернулся, чтобы выключить компьютер.

Домой Дэрил приехал к половине пятого. У ворот он обратил внимание, что только начинает темнеть. В прихожей его встретила Грендель. Он обнял ее и сел на корточки, чтобы она могла лизнуть ему лицо, а потом прошел на кухню. Там было очень жарко — мать пекла печенье. Ее щеки раскраснелись от жара.

— Дорогой, будешь чай? — спросила она, когда он подошел и поцеловал ее в щеку. От нее пахло джином. Он кивнул. — Я принесу тебе чай с печеньем.

Дэрил пошел в гостиную. Там он включил искусственный камин и телевизор и сел в красное обшарпанное кресло. Пока он переключал каналы, Мэри трясущимися руками поставила перед ним полную чашку чая и тарелку с печеньем.

— В шесть хочу посмотреть «Умников», — предупредила она.

— А где детские программы? — спросил он.

— Их несколько лет назад перевели в пакет Би-би-си для детей. Хочешь посмотреть «Голубого Питера»?

— Конечно, нет! С чего бы? Просто спросил, — недовольно ответил Дэрил. Взяв чашку в руку, он увидел, что мать расплескала чай на блюдце.

— Кажется, что еще вчера вы с Джо приходили домой и садились здесь. Помнишь, как вы дрались за это кресло?

— Уже нет, — отрезал Дэрил, громко отхлебывая чай из блюдца.

На глаза Мэри набежали слезы, и она вышла из комнаты. Через некоторое время она вернулась в еще худшем состоянии, шатаясь. Они начали смотреть викторину «Умники».

В полседьмого, когда она уже заканчивалась, в гостиную вошел отец, одетый в свою лучшую рубашку и брюки и аккуратно причесанный. От него воняло «Олд спайсом».

— Ладно, я поехал переговорить насчет собаки, — объявил он.

Дэрил бросил взгляд на мать, которая затуманенными глазами смотрела на экран.

— Передавай привет «собаке», не забудь потрепать ее за загривок от нас, — сказал Дэрил.

Отец прищурился, но ушел, не сказав ни слова. Упомянутую «собаку» звали Дирдра Мастер, это была замужняя женщина с соседней фермы. Их связь с Джоном длилась многие годы. В детстве Дэрил часто задавался вопросом, где отец проводит всю ночь, если последние заказы в барах принимают в 22:45. Потом как-то раз Джо рассказал ему, как он подслушал телефонный разговор отца с Дирдрой.

— Папа приходит к ней, и они всю ночь трахаются, — сказал Джо. — Ты знаешь, что это такое?

Дэрил сказал, что не знает. Джо объяснил. Дэрилу пришлось бежать в туалет в раздевалке, там его вырвало.

Мать никогда не подавала виду, что знает о том, что каждую неделю ночь с понедельника на вторник ее муж проводит с Дирдрой. Не знать об этом было невозможно, потому что слухи ходили. Когда Джон уходил, она готовила Дэрилу и Джо ужин, который они ели с подносов перед телевизором, — это всегда были рыбные палочки, жареная картошка и бобы.

В этот понедельник все было так же, как всегда. Только когда Дэрил и Мэри усаживались перед телевизором с подносами с едой, начались новости на четвертом канале. Полиция обращалась к гражданам за помощью в поиске свидетелей убийств Лейси Грин и Джанель Робинсон.

От неожиданности Дэрил уронил вилку и еду на ковер. Он так привык к тому, что о его тайной жизни никто не знает, что для него стало настоящим шоком увидеть за длинным столом высокую женщину из полиции с короткими светлыми волосами, по обеим сторонам от которой сидели родители Лейси Грин. Судя по подписи, выступала старший инспектор Эрика Фостер.

— Лондонская полиция обращается к свидетелям этих жестоких преступлений с просьбой связаться с нами, — говорила она. За ее спиной висел логотип полиции.

Сердце Дэрила забилось еще сильнее, когда он увидел свою собственную машину на кадрах зернистой съемки около Тули-стрит, где он похитил Джанель, и у паба «Голубой кабан», откуда он увез Лейси. В ушах набатом пульсировала кровь, у него затряслись ноги — да так сильно, что стопы ходили ходуном на ковре. К горлу подступила тошнота, и ему пришлось сглатывать, чтобы его не вырвало прямо в гостиной. Трясущейся рукой он взял с подноса стакан апельсинового сока и сделал глоток.

Способность слышать к нему вернулась не сразу.

— Все наши налоговые деньги они тратят на камеры, чтобы следить за нами же, и даже не могут номер рассмотреть, — говорила мать. — С тем же успехом это может быть и твоя машина.

Она пристально посмотрела на него, а потом поднялась с дивана и направилась к барной стойке.

— Что? — спросил он.

На экране плакала мать Лейси, а ее отец читал заранее написанный текст. Линзы его очков бликовали от яркого света ламп.