У Нилза был наготове маленький целлофановый пакетик, в который и положили находку. Он поднял пакетик к свету, и они все вытянули шеи, разглядывая его содержимое.

Это был маленький зуб. Несколько мгновений длилось молчание. Эрика посмотрела на Мосс и Питерсона.

— У Джессики Коллинз, когда мы обнаружили ее скелет, отсутствовал один передний зуб… Срочно на токсикологический анализ, — распорядилась Эрика, стараясь говорить спокойно. Нилз кивнул. — Если подтвердится, что зуб принадлежит Джессике, значит, дело почти раскрыто.

Когда эйфория, вызванная находкой зуба, улеглась, они поднялись наверх и присоединились к группе Крофорда, занятой поисками отстойника, но его так и не нашли. Дом стоял в густых зарослях, куда многие годы сбрасывали землю и всяческий мусор, поверх которых разрастались деревья и кустарники.

Нилз уехал вместе со своей командой экспертов-криминалистов, забрав с собой зуб, найденный в подвале. Эрике казалось, что они близки к разгадке и в то же время бесконечно далеки от нее. Зуб мог предвещать скорое раскрытие преступления, но где гарантия, что он не принадлежал кому-то из наркоманов или самовольных поселенцев, ютившихся в этой жуткой хижине за последние двадцать шесть лет? Оставалось только ждать результатов экспертизы.

В половине восьмого вечера операция по обследованию дома была прекращена. Полицейские упаковали свои вещи, расселись по машинам и караваном покатили прочь от карьера. Эрика ехала в микроавтобусе с Мосс, Питерсоном, Джоном, Крофордом и еще двумя сотрудниками отдела по раскрытию преступлений, принявших участие в поисках. Снова засигналил ее телефон. Она достала его и увидела, что звонят с анонимного номера. Сбросив звонок, Эрика прислонилась головой к окну, не обращая внимания ни на то, что стекло холодное, ни на тряску, которой сопровождалось их медленное продвижение к выезду из парка. Мимо проплывали голые деревья.

По прибытии в отделение Бромли Эрика пригласила свою команду в один из пабов на центральной улице, где они заняли длинный стол. В зале было оживленно, шумно, многие посетители пришли сюда расслабиться после тяжелого трудового дня.

— Скорей всего, ее держали в той хижине у карьера… — промолвила Эрика, пальцем рисуя на запотевшем бокале. Вместе с Мосс и Питерсоном она сидела на одном конце длинного стола. — У того, кто похитил Джессику, времени было мало. Не исключено, что сначала ее похоронили там, в подвале.

— И криминалисты это раскопают, босс. Нужно просто немножко подождать, — сказала Мосс.

Глянув на остальных своих сотрудников, которые болтали и смеялись, Эрика понизила голос:

— Завтра хочу поговорить с Крофордом. Он принимал участие в первом расследовании и, вероятно, мог бы ответить на многие наши вопросы относительно пропавших документов и вещественных доказательств. Проблема в том, что тех людей, которых не воспринимаешь всерьез, зачастую просто не замечаешь. И в этом я не оригинальна.

— Не надо есть себя поедом, босс.

— Вы достали его досье?

— Да. Заурядный полицейский, без взлетов и падений. Нудный, инертный, но черных пометок напротив его фамилии нет.

Эрика отпила большой глоток пива.

— Если выяснится, что зуб принадлежит не Джессике, мы сядем в лужу. Но даже если зуб ее, мне придется доказывать, что девочку убил человек, прежде не имевший склонности к агрессии и к тому же скончавшийся двадцать шесть лет назад.

— Если это он, вы только представьте, сколько денег вы сэкономите тюремной службе, — заметил Питерсон. — С минуту они молча потягивали пиво. — Простите, босс. Неудачно пошутил.

— Ерунда. Нам всем хотя бы на пару часиков нужно попытаться расслабиться. От меня толку мало, не умею я веселиться.

— Что верно, то верно, — подтвердила Мосс. — И за это я вас люблю. И нам не обязательно веселиться. Я готова поскучать рядом с вами. Благодаря вам я избавлена от морщин. На три года моложе выгляжу из-за того, что мало улыбаюсь. — Эрика рассмеялась. — Ну вот, теперь и морщины появятся, — со смехом добавила Мосс. Зазвонил ее телефон, она достала его. — О. Это Силия. Извините, но я должна ответить.

Она протиснулась мимо них и вышла на улицу.

— Хотите верьте, хотите нет, но мне нравится работать с вами. Я скучал по вас, — признался Питерсон. Эрика посмотрела на него, испытывая легкое головокружение, и отметила, что пьет уже третий бокал.

— Неужели? Не может быть!

— Ну разве что чуть-чуть. — Питерсон подмигнул ей. Задержал взгляд на ее лице. Она улыбнулась в ответ. Он стал говорить что-то еще, но Эрика, вдруг запаниковав, его перебила:

— Я в уборную.

Она протиснулась мимо него, прошла в туалет и заперлась в одной из кабинок. Сидя на опущенной крышке унитаза, сделала глубокий вдох. Ей было стыдно, что она отдыхает в пабе, в то время как убийца Джессики Коллинз все еще разгуливает на свободе. Стыдно, что не может напасть на след убийцы. Ей было неловко, что Питерсон флиртовал с ней… А он с ней флиртовал? Или она втайне надеялась, что он флиртовал?

— Соберись, — вслух велела себе Эрика.

— Что? — спросили из соседней кабинки.

— Ничего, простите, — пробормотала Эрика. Она вытащила свой телефон и увидела, что на автоответчик поступили еще два сообщения с анонимного номера. — Кто бы это мог быть? — буркнула она себе под нос. Хотела проверить свой автоответчик, но сигнала не было. Несколько минут она еще посидела в кабинке. Где-то рядом смыли унитаз, затем зашумела сушилка для рук.

Мысли Эрики снова переключились на Джессику Коллинз. Будь та жива, теперь бы ей было тридцать три года. А что, если б она не отправилась на тот злополучный день рождения много лет назад? Что, если б она вышла из дома на несколько минут раньше или позже? Возможно, сейчас она была бы одной из тех женщин в баре — развлекалась, играла в «Кто хочет стать миллионером?» на игровом автомате, смеялась с подругами.

А потом Эрика задумалась о своем прошлом. Что, если б они с Марком решили остаться в постели в тот роковой день, когда проводилась операция по захвату нарколаборатории? Ее жизнь сложилась бы иначе. Сейчас она была бы с ним дома, они смотрели бы телевизор, или предавались любовным утехам, или обсуждали ее рабочий день… Я — вдова, — думала она. — Но мне только сорок четыре… Я могла бы иметь детей. Почему бы нет? Ведь есть же женщины, которые благополучно рожают и на пятом десятке.

От рулона туалетной бумаги она оторвала листик и промокнула глаза, решив, что ей пора домой. Три бокала — это ее предел.

Выйдя из уборной, она увидела, что Питерсон сидит один за длинным столом, охраняя их напитки.

— Долго я отсутствовала? Надолго потеряла счет времени? — спросила она.

— Нет. Джону позвонила его подружка, интересовалась, где он пропадает. Мосс позвонила Силия: у Джейкоба температура и она переживает за него… Патрульные только что свалили в «Уэзерспунс»[83].

— Понятно. — Эрика села напротив Питерсона. Возникло неловкое молчание.

— Надеюсь, я не очень вас смутил. — В рубашке с закатанными рукавами, с кривой улыбкой на красивом лице, он откинулся на спинку стула. — Я просто хотел сказать, что мне вас не хватало. Я не ждал какой-то особенной реакции. Просто хотел, чтобы вы это знали.

— Нет, ничуть. На самом деле это комплимент, так что спасибо. — Она приподняла бокал, они чокнулись и допили свое пиво.

— Еще по одному? — спросил Питерсон.

— Нет, мне пора. Завтра хочу пораньше быть на работе. Нужно найти видеопленки, поторопить криминалистов с экспертизой зуба…

— И то верно.

Только они встали, собираясь уйти, от стойки бара, у которой толпились посетители, к столу вернулся Крофорд с подносом, полным напитков.

— Куда народ подевался? Я три часа в очереди стоял, чтобы всех угостить.

— Все ушли, приятель, — ответил Питерсон.

Все трое смущенно топтались на месте.