— Как прошла встреча с родными потерпевшей, старший инспектор Фостер? Как вам сэр Саймон? — с усмешкой полюбопытствовал Спаркс, развалившись на стуле в вальяжной позе.

Дверь словно по сигналу отворилась, и в оперативный отдел заглянул суперинтендант Марш.

— Фостер. На два слова.

— Сэр, я как раз подвожу итоги за день…

— Ладно. Как только закончите, сразу ко мне, — рявкнул он и со стуком закрыл дверь.

— Значит, встреча прошла хорошо, как я понимаю? — съязвил Спаркс. Светящийся монитор его компьютера окрашивал его противную ухмылку в голубоватый цвет. Не отвечая ему, Эрика повернулась к одной из демонстрационных досок, на которой рядом с фотографией Андреа висели фото Линды и Дэвида. Она с интересом отметила, что Андреа и Дэвид внешне очень привлекательны, а вот Линда, походившая на матрону, имела избыточный вес, острый нос и более светлый цвет кожи, чем ее брат и сестра.

— А дети, все трое, от одних и тех же родителей? — спросила Эрика, постучав по доске маркером, чем вызвала недоумение у всего оперативного отдела.

Сержант Крейн в удивлении огляделся.

— Мы полагаем, что да…

— Почему вы так решили? — спросила Эрика.

— Ну, на вид они…

— Аристократичные? — уточнила Эрика. — Всегда помните, что в качестве подозреваемых мы прежде всего рассматриваем членов семьи. Пусть вас не вводит в заблуждение тот факт, что они живут в престижном районе Лондона, имеют влияние и власть. Крейн, узнайте все, что можно, о детях, но, разумеется, действуйте деликатно. Идем дальше. Нам известно, что в минувший четверг, восьмого числа, Андреа должна была встретиться с Дэвидом и Линдой у кинотеатра, но там так и не появилась. Куда она пошла? На встречу с подругой, с тайным возлюбленным? Кто собирал сведения о жизни Андреа?

Со своего места поднялась маленькая индианка лет двадцати пяти.

— Констебль Сингх, — представилась она. Индианка подошла к Эрике, и та отдала ей маркер. — Последние восемь месяцев Андреа встречалась с двадцатисемилетним Джайлзом Осборном. Недавно они обручились. Ему принадлежит компания «Якка-праздники», занимающаяся организацией мероприятий и банкетов премиум-класса. Штаб-квартира в Кенсингтоне.

— «Якка-праздники». Что означает «якка»? — полюбопытствовала Эрика.

— На языке австралийских аборигенов — «работа». На сайте компании говорится, что свой академический отпуск он провел в Австралии.

— Учился у аборигенов подавать канапе и шампанское? — пошутила Эрика. По лицам ее коллег скользнули улыбки.

— Он из богатой семьи. Образование получил в частных учебных заведениях. На тот вечер, когда исчезла Андреа, у него алиби.

— Я уже его допросил, — вставил Спаркс. — Мы выяснили это на прошлой неделе.

— Распечатки звонков с телефона Андреа, записи в соцсетях? Полагаю, вы их запросили?

— Да, — подтвердила Сингх.

— Где они?

— Я над этим работаю. Запросил сегодня утром, надеюсь получить в следующие двадцать четыре часа, — ответил Крейн.

— Почему не запросили раньше, когда в полицию поступило заявление об ее исчезновении? — осведомилась Эрика.

Молчание.

— Побоялись сунуть нос в частную жизнь богатой влиятельной семьи?

— Это было мое распоряжение, — сказал Спаркс. — Родные Андреа тогда еще думали, что она просто сбежала. Они мониторили ее странички в соцсетях и делились информацией с нами.

Эрика закатила глаза.

— Как только получите распечатки, сразу мне на стол. А также то, что удастся снять с жесткого диска ее телефона, — велела она Крейну. — Спаркс, пора бы вам очнуться от зимней спячки. Есть информация по видеокамерам?

Старший инспектор Спаркс откинулся на спинку стула, который под ним скрипнул.

— К сожалению, новости неутешительные. До позавчерашнего дня три видеокамеры на Лондон-роуд не работали. Соответственно у нас нет ничего по привокзальной площади и центральной улице, ведущей к музею Хорнимана. Переулки, разумеется, тоже не охвачены. Так что мы абсолютно слепы относительно того, что происходило там вечером восьмого числа.

— Черт, — выругалась Эрика.

— У нас есть запись с видеокамеры, которая зафиксировала, как она сходит с поезда на станции Форест-Хилл в… — Спаркс пролистал свои записи, — в 9.06 вечера. Сходит с поезда, идет по платформе мимо билетной кассы, там только автоматы. В это же время с ней из метро выходили всего два-три человека.

— Мы можем установить, кто эти люди? Возможно, они шли в том же направлении, что и она.

— Я уже над этим работаю, — закончил Спаркс.

— Поквартирный опрос?

— Ничего не дал, босс, — ответил Крейн, выдвигаясь вперед в своем кресле. — Многие жители либо еще не вернулись с рождественских каникул, либо спали.

— Пабы?

— В «Уэзерспунсе» и «Свинье и свистке» видеокамеры есть, но она ни туда, ни туда не заходила. На центральной улице находятся еще четыре паба.

— Грейс Кинни упомянула два: «Клееварка» и «Олень».

— Мы во всех побывали. Тоже те еще притоны, босс. Правда, никто из персонала ее не вспомнил.

— Проверьте график работы персонала, узнайте, кто из них местные. Снова расспросите. Она была одета нарядно, для выхода в свет. Велика вероятность, что она все-таки наведалась в один из тех пабов.

— А если она шла на частную вечеринку у кого-то в доме? — предположила Сингх.

— Допустим. Тогда что по винным барам? Заходила она в какой-нибудь за сигаретами или спиртным?

— Та же ситуация. В винных барах камеры есть, но запись ведется не непрерывно, и она ни на одной не засветилась, — объяснил Крейн.

— А тот дом, возле которого была найдена ее сумочка?

— Да, номер сорок девять. К сожалению, там тоже ничего. Хозяйка — слабоумная старушка, живет вместе с сиделкой, которая за ней ухаживает. Обе ничего не видели и не слышали.

В комнате повисла напряженная тишина.

— Отпустили бы уже команду, дали народу отдохнуть. Долгий ведь был день, — нарушил молчание Спаркс.

— Да. Все свободны. Завтра жду вас всех в девять. К тому времени мы уже получим результаты вскрытия, а также сведения по телефону и соцсетям.

Эрика попрощалась с подчиненными и, когда осталась одна в оперативном отделе, в тишине повернулась к демонстрационным доскам, остановив взгляд на фотографии Андреа.

— Смотри, ты такая молодая, всего двадцать три. Впереди у тебя была целая жизнь. — Андреа с фотографии отвечала ей дерзким, почти издевательским взглядом.

Зазвонил телефон. Эрика вздрогнула.

— Долго мне вас еще ждать? — рявкнул в трубку Марш.

— Черт. Простите, сэр. Бегу.

— То есть результатов ноль? — возмутился Марш. Побагровевший, он мерил шагами свой кабинет. Эрика только что доложила ему об итогах первого дня расследования.

— Я только сегодня приступила к расследованию, сэр. И, как я сказала, мы установили личность жертвы. Прессу я об этом не оповещала. Думаю, есть один-два паба, в которые Андреа, возможно, наведывалась в вечер исчезновения.

— Возможно, наведывалась. Что это значит?

— Это значит, что из-за отсутствия камер наблюдения на Лондон-роуд и вокруг вокзала вся эта зона для нас — «белое пятно». Нам нужны ресурсы и время, чтобы найти и допросить людей, которые, возможно, что-то видели или слышали. Все работают на износ, тем более что погода не дает разбежаться…

— Какого черта вы вступили в перепалку с Дуглас-Браунами? О чем вы думали?

Стараясь сохранить самообладание, Эрика сделала глубокий вдох.

— Виновата, сэр. Мне следовало вести себя более деликатно с родителями жертвы.

— Вот именно: «следовало». Я надеялся, что леди Диана проникнется к вам доверием, раз вы словачка.

— В этом как раз и проблема. Она сочла, что я простолюдинка. Не мне с моим рылом расследовать убийство.

— Вы пришли в полицию не для того, чтобы перед вами все расшаркивались, старший инспектор Фостер. Надо уметь находить общий язык с населением.

— В том-то и дело. Мы их воспринимаем не как обычных членов общества. У нас что, сэр Саймон руководит расследованием? Во всяком случае, он, видимо, считает, что главный здесь он… И вообще, кто вам рассказал про перепалку? Он вам позвонил, да? Он знает ваш прямой номер?