— Может, он работал мальчиком по вызову? — предположила Эрика. — Но нет, семья у него небедная.

— Он, кстати, стоит на учете на бирже труда.

— Слишком много вопросов касательно него, и ты прав, он очень перепуган на видео. Надо быть осторожными. Кто бы ни был этот человек, он наводит на Джозефа ужас.

Четырьмя этажами ниже Джозеф лежал в камере на узкой кровати, под ярким светом лампы, уставившись в узкое окно. От страха он почти впал в ступор. Его отвели к доктору, помыли и вернули в камеру. На нем были темные джинсы, порванные на коленях, и толстый темный свитер. Обувь и ремень у него забрали.

Из коридора слышались голоса. В участок привезли молодых парней — они шумели, кричали и ругали дежурного.

«Откуда у них эти фотографии? — думал Джозеф. — Я же их удалил. Он сказал мне, что, если я буду молчать, никто их не увидит».

Джозеф представил себе лицо мужчины по имени Т — широкое красивое лицо с высоким лбом и пронизывающим взглядом. Он подумал, они друзья, раз Т решился показать ему, что у него в подвале.

— Вот где я развлекаюсь, — сказал тогда он.

Подвал был темный, с низкими потолками и бетонным грязным полом. Спертый воздух пропитался потом. Он увидел доски, клетку и кожаные ремни. Стены были заклеены вырезками из порножурналов. Джозефа не шокировали голые тела или секс. А вот от выражения лиц мужчин и женщин, которые на фотографиях были в подчиненных позициях, у него пошел мороз по коже. В их глазах застыл неподдельный ужас. Некоторые были в крови.

— Это реальные фотографии? — спросил он тогда.

Т кивнул, положил руку себе на пах и пошел на Джозефа.

— Мне пора идти. — Он попытался метнуться к двери.

— Давай выпьем по последней, — сказал Т, крепко ухватив Джозефа за кофту.

Желая разрядить обстановку и спрятать свой страх, Джозеф согласился. В напиток было что-то подмешано, и он проснулся голым и привязанным к столу, без малейшей возможности двигаться.

Он не знал, как долго это продолжалось. Его сковывал страх смерти, но еще страшнее было смотреть в глаза мужчине, для которого крики и боль другого человека служили источником возбуждения. Последнее, что он запомнил, — противогаз. Удушливый запах смеси пота, резины и амилнитрата так и не выветрился из памяти.

Несколько раз этот человек душил Джозефа до потери сознания, и он приходил в себя от дыхания рот в рот. Как его фотографировали, он не помнил, но зато помнил видео под яркой вспышкой телефонной камеры. Он получил его на следующий день по электронной почте. В теле письма было написано:

А теперь полиция знает. И будет расследовать. Есть ли у них само письмо? Расскажут ли они родителям? Кто еще об этом узнает? Джозеф засунул руки между ног и начал всхлипывать и метаться на кровати. По телу снова прошла волна ужаса и рвотный позыв, но в желудке ничего не осталось, только желчь. Он хотел вытереть рот, но пальцы застряли в дыре на колене.

Услышав, как открывается люк, он подпрыгнул от неожиданности. Шум в конце коридора сразу стал громче. Ребята все еще кричали, но теперь уже каждый из своей камеры.

— Ты в порядке, парень? — спросил дежурный.

Джозеф повернул к нему голову и через силу кивнул. Люк снова захлопнулся, и крики стали тише. Джозеф схватился за разорванные на колене джинсы и оторвал от них длинный кусок ткани.

Наконец в коридоре все утихло, всех распределили по камерам, и через пятнадцать минут дежурный снова пришел проверить Джозефа Питкина. Открыв люк, он увидел, что на кровати и в зоне видимости его нет.

— Парень, ты в порядке? — спросил он, направив фонарь на стальной унитаз и раковину в дальнем углу.

Люк был высоко на двери. Увидев кусок ткани, обернутый вокруг маленького крепления на люке, дежурный запаниковал. Просунув руку внутрь, он нащупал полоску плотного материала и макушку Джозефа.

— Черт! Черт! — закричал он и побежал по коридору к своему столу, где нажал на тревожную кнопку.

Заверещала сирена, он схватил ключи и рванул назад, к двери камеры Джозефа. Когда он ее отпер, дверь было трудно открыть внутрь, мешал вес тела. На помощь к нему уже спешила опытная коллега. Когда им наконец удалось войти в камеру, они обнаружили Джозефа висящим на куске джинсовой ткани в полуметре от пола с синим лицом и красными выпученными глазами.

— Снимаем его, быстрее! — закричал дежурный.

Коллега заранее захватила с собой ножницы и теперь срезала самодельную петлю. Дежурный положил Джозефа на пол и ослабил хват петли.

Она тихо стояла, пока он несколько минут пытался откачать подростка. Она знала, что он мертв. В ее опыте было много подобных случаев.

Рост суперинтенданта Мелани Хадсон составлял чуть более полутора метров, но за ее светло-серыми глазами, светлыми волосами и фигуркой дюймовочки скрывался стальной характер.

Она уже устроилась поудобнее перед телевизором с коробкой конфет, вместе с мужем и маленьким сыном, когда зазвонил телефон, и ей сообщили, что в ее участке погиб молодой человек.

Она тут же поехала туда и успела увидеть, как выносят тело Джозефа Питкина. Она приняла доклады двух дежурных и стала подниматься по лестнице в свой кабинет. Повернув за угол, она увидела сидящую перед ее дверью Эрику.

— Ты здесь давно в темноте сидишь? — спросила она, локтем нажав на выключатель.

— Мне так лучше думается.

Мелани поставила на пол сумку и открыла дверь кабинета. Эрика зашла за ней.

— Расскажи мне все с самого начала, — сказала Мелани, указав на стул напротив себя.

Эрика прошлась по всем событиям дня, связанным с Джозефом, начиная с момента, когда она увидела его на месте преступления, и заканчивая последовавшим за обнаружением фото и видео арестом.

— Мне нужны от тебя видео проведенных допросов и подробный письменный отчет. И отчет Макгорри. Что-то еще хочешь мне рассказать?

Эрика потупилась.

— Отец Джозефа — бывший адвокат. Когда мы бежали за ним, уже в самом конце, Макгорри ввязался с ним в драку, если точнее, в борьбу. Он пытался не дать ему уйти. И он держал его за ремень на шее.

— Что значит «держал»?

— Отец, Дэвид Питкин, сказал, что это удушающий захват.

— И это так?

— Все были на эмоциях. Джозеф распускал руки и дрался, в какой-то момент он повалил Макгорри. И Джон действовал в рамках самозащиты.

— Применял ли он удушающий захват?

Эрика почесала голову.

— Черт возьми. Да.

— Как долго?

— Не знаю. Несколько секунд. Секунд десять.

— Как ты понимаешь, предстоит полное расследование, по какой причине Джозеф Питкин повесился. Он был под спецнадзором из-за риска самоубийства.

— Почему частота обхода — всего раз в пятнадцать минут? Ведь очень многое можно сделать за это время. Он умудрился разорвать джинсы!

Эрика вытерла слезы и, выпрямившись, взяла салфетку.

— Я хочу сообщить родителям.

— Нет. Это не лучшая мысль.

— Он оказался в камере из-за меня.

— Он оказался в камере, потому что у тебя были серьезные причины арестовать и допросить его. Кроме того, у тебя был конфликт с семьей. Им нужен кто-то, кто не участвовал в этом процессе. Я сама сообщу родителям вместе с сотрудником, которого закрепят за семьей.

— Я не знала, что у него проблемы с психикой. У меня нет его выписки, но его осмотрел доктор после того нервного допроса. И доктор заключил, что его можно допросить снова, после перерыва. Но мы не успели. Он должен был сыграть ключевую роль в моем расследовании.

— Хорошо. Я отпускаю тебя до завтра, — сказала Мелани.

— Ты снимаешь меня с дела?

— Нет. Я посмотрю видео допроса, и мне нужно поговорить с дежурным и сотрудниками, проводившими арест. От тебя я жду подробный письменный отчет. И хочу поговорить с Макгорри.