Санитары за соседними мониторами хохотнули. Мередит обернулась и резко посмотрела на Кена.

— Если это непрофессиональное мнение, а оно, как мне кажется, таковым и является, то оставьте его при себе, — сказала она и повернулась к доктору Раждаю, который стоял рядом с ней и смотрел на экран: — Я хочу, чтобы на выходе Энид Конуэй еще раз полностью обыскали. Если будет возражать, скажите, что мы вообще запретим свидания. И я хочу, чтобы Питера обыскали тоже.

Когда свидание подошло к концу, Энид долго не выпускала Питера из своих объятий. Она пробежала пальцами по его спине и сжала ягодицы, чувствуя появившийся на его теле рельеф. Когда он прижался к ней, она почувствовала его возбуждение.

— Еще немного, мам, — прошептал он ей в ухо.

— Я люблю тебя, — зашептала она в ответ.

Раздался стук по стеклу, и санитар жестом показал, что ей пора уходить. Энид неохотно отстранилась и разорвала объятия.

— Не забудь свои сладости, — сказала она, поставив пакет на стол.

— Спасибо, мам. В следующий раз мы уже поговорим по телефону.

Энид кивнула.

«Он уже почти дома, — подумала она. — Если бы они знали про конфеты, то отобрали бы их у меня».

На обратном пути ее остановили у сканеров и отвели в соседний кабинет для личного досмотра.

После, когда Энид оделась, крупная сотрудница лечебницы, досматривавшая ее, проводила ее к выходу.

Энид все еще нервничала. «Что они делают с Питером? Может быть, в этот самый момент они нашли записку от нее и от его Фаната?» В записках был окончательный план их действий.

— Встаньте, пожалуйста, в очередь. Я оставлю вас здесь, — сказала женщина, указывая на очередь перед рентгеновскими рамками.

— После всего этого вам все еще надо, чтобы я прошла через эти рамки? — спросила Энид.

— Да, мадам, будьте добры, — ответила женщина.

— Ты зовешь меня «мадам», после того как посветила фонариком мне в жопу? Да иди ты на хер! — ощетинилась Энид.

— Вы бы попридержали свой язык.

— Отсоси, — бросила Энид, показав женщине средний палец.

Та смерила ее злобным взглядом и ушла.

Толпа сотрудников и посетителей, ждущих в очереди, расступилась, пропуская Энид. Молодой парень с жидкими волосами и головой странной формы оглядел ее.

— У ваc слуховой аппарат не с той стороны, — сказал он.

— Что?

Он коснулся правой стороны своей головы.

— Он разве не в другом ухе у вас был в прошлый раз?

— Вы ошиблись, наверное, — сказала Энид.

Она взяла пальто и телефон из контейнера и поспешила уйти. От страха и возбуждения у нее перехватило дыхание. Она надеялась, что Питеру удастся достать записку и не попасться охране.

Питер понял, что что-то не так, когда увидел четверых санитаров, ждущих у входа в его камеру. Пакет с конфетами готов был выскользнуть из его вспотевшей руки.

— Питер, нам нужно провести личный досмотр, — сказал Террелл. — Может быть, ты хочешь рассказать нам что-нибудь прежде, чем мы начнем?

Питер помотал головой.

Один из санитаров протянул руку, и Питер отдал ему пакет. Досмотр проводили четыре санитара, и он занял двадцать минут, но все это время пакет со сладостями лежал на кровати и к нему так ни разу и не прикоснулись.

Питер подождал еще двадцать минут, и только когда коридор снаружи опустел, он открыл пакетик с конфетами и нашел обе адресованные ему записки.

Его сердце бешено заколотилось, на этот раз от восторга. Пришло время ему самому начать действовать.

У обочины стоял припаркованный фургон с логотипом «Юго-западная электромонтажная компания». Это была тихая улица, окаймленная с одной стороны обветшалыми верандами, три из них были заколочены; а с другой стороны — кустами, за которыми в низком кирпичном здании без окон располагалась подстанция.

В сумерках моргал фонарь. Фанат наблюдал за пустой улицей из маленького тонированного окошка в задней части фургона.

Он готовился очень тщательно, свой метод выслеживания жертв он позаимствовал непосредственно у самого Каннибала с Девяти Вязов. Найти девчонку, у которой есть расписание. Это расписание и приведет ее прямиком к тебе. Тренировки после уроков, на которые ходили девушки, были особенно плодородной почвой. Разумеется, у многих были заботливые родители, которые забирали их после занятий, поэтому он нацеливался на девочек из семей победнее, тех, которые были на стипендии. У таких родители обычно работали, поэтому им приходилось ездить на автобусе.

Сейчас это была уже четвертая жертва, и хотя он любил все это: выслеживание, похищение, убийство, — он, тем не менее, был рад наконец с этим покончить. Он хотел разделаться с последней жертвой побыстрее, чтобы уже перейти к финальной, самой волнительной части его плана.

Он позаимствовал фургон у семейной фирмы, а «Юго-западная электромонтажная компания» была одной из многих, арендующих машины у CM Logistic. Он положил в фургон все необходимое: затягивающийся пластиковый мешок, дубинку, скотч, новую аптечку с подкожными шприцами и стерильными бинтами, черную балаклаву и кожаные перчатки. Он также надел новый комплект одежды — униформу сотрудника электромонтажной компании. Номера были фальшивые и по бумагам были закреплены за украденным фургоном. Он сам не угонял фургон, номера были выставлены на продажу на черном рынке. Если фургон попадется на камеры наблюдения, на него все равно не выйдут.

В довершение всего он положил в фургон два пузырька изофлорана. Его обычно использовали в ветеринарии, и доставку лекарств в ветеринарные клиники отслеживали не так тщательно, как в государственные и частные больницы.

Он заметил на улице какое-то движение и, приглядевшись, увидел старика, выходящего на дорогу с собакой на поводке.

— Твою мать, — выдохнул он.

Старик увидел фургон и остановился. Фанат специально открыл ворота, создавая видимость, что на подстанции ведутся ремонтные работы. Старик заглянул в ворота, а потом снова посмотрел на фургон. Его собака начала обнюхивать фургон, но старик подозвал ее назад. Затем он сам подошел к фургону и заглянул внутрь через лобовое стекло.

— Иди на хер отсюда, — прорычал Фанат. Он вытянул шею, чтобы увидеть другой конец улицы. Если она уже идет, то придется все свернуть. Недели подготовки пойдут коту под хвост.

Старик потоптался еще немного, переводя взгляд с фургона на ворота и обратно. Его собака подбежала к воротам и обнюхала какой-то сорняк, прежде чем задрать на него ногу. Наконец, старик свистнул собаку и пошел вверх по улице, а собака засеменила следом. Фанат проводил его взглядом через тонированное стекло. Старик казался дряхлым и был без очков, возможно, этого будет достаточно, чтобы он не запомнил никаких деталей.

Через пять минут, когда она возникла на тротуаре в поле его зрения, сердце у него ушло в пятки. Ее звали Абигейл Кларк, и она была идеальна. Высокая и достаточно поджарая, чтобы сопротивляться. Ему нравились девушки, готовые дать отпор, это делало момент торжества еще более волнующим. Абигейл обычно забирала длинные волосы в хвост и носила кепку. До этого он несколько недель наблюдал за ней при свете дня. На солнце ее волосы сияли как золото, а лицо полыхало после тренировки.

Она приближалась к фургону, опустив голову и уставившись в телефон. Поравнявшись с фургоном, она не услышала, как дверь на полозьях открылась, и тогда он одним отточенным движением высунул руки из фургона и схватил ее.

Абигейл не заметила фургон, пока оттуда не высунулись руки и кто-то не схватил ее. Человек был одет во все черное, а на голове у него была черная балаклава.

Она кричала и отбивалась, когда он поднял ее и затащил в фургон, а затем бросил на матрас.

Прямо перед самым падением она нащупала баллончик, который держала в кармане толстовки. Она лягалась и изворачивалась и, когда он перевернул ее на спину, нацелилась прямо в глаза и брызнула. Это был не газовый и не перцовый баллончик, а легальная альтернатива: ярко-красный гель, который на время ослеплял нападавшего и потом несколько дней оставался на коже — его для нее купила мать.