Тина подняла на Альена изумленный взгляд и с негодованием воскликнула:

– Он издевается?! Неужели старому хрычу было мало загадок? Что он хотел сказать?

Молодой человек забрал у нее послание Ларса Биглоу, присел на край стола и приобнял девушку за талию, ненавязчиво привлекая к себе.

– Ну, смотри. Хвала тебе, слепец прозревший, узревший истину в вине. Тут все просто. – Мадемуазель Лоет доверчиво прижалась головой к мужскому плечу, устремляя взгляд на послание. Литин легко коснулся волос девушки губами и продолжил: – Вино помогло шифру проявиться, и мы его увидели. Дальше он немного издевается над тем, кто промучился над его задачкой, называет скалу – древними стенами, а клад – плодами прижизненного рвенья. Биглоу всю жизнь занимался разбоем и пиратством, скопив несметные богатства, ты это сама помнишь. – Тина кивнула. – А вот дальше… Дальше сплошная шарада. Надо думать, но я уже не могу.

– Я то-оже, – зевнула девушка, прикрывая рот ладошкой. – Спать.

– Самое верное решение, – улыбнулся Альен, прижимая к себе Тину еще крепче.

Она подняла к мужчине лицо, и он склонился к губам девушки, но послышались хорошо знакомые шаги, и парочка вновь разлетелась по своим местам. Дверь открылась, и в каюту вошел Вэйлр Лоет. Он оглядел пристальным взглядом дочь и молодого человека, отметил усталые, но довольные лица и насмешливо приподнял брови:

– И?

– Вот, – торжественно возвестила Тина, передавая папеньке лист с разгадкой.

Лоет недоверчиво посмотрел на дочь, затем на Альена, тот кивнул, улыбнувшись, и Вэй почти выхватил протянутую девушкой бумагу. Прочитал, после прочитал еще три раза и жахнул ладонью об стол, отчего молодые люди вздрогнули.

– Каков мерзавец! – от души воскликнул негодующий капитан. – Дохлятина – ан нет, все равно за свое золотишко цепляется, словно оно ему в преисподней кости греет. Вот что он тут понаписал, поэтишка недорезанный?

Тина откашлялась и важно начала:

– Если смотреть первые строки…

– Я одним глазом вижу лучше, чем вы четырьмя на двоих, – отмахнулся Лоет. – Опять эти стражи! Еще дракон какой-то, слезы… – Капитан вновь уставился в лист бумаги и хмыкнул. – А-а-а, пень трухлявый, аллегориями излагать изволите. Слезы – вода. Под водой – стражи. Пока их скрывает вода, они опасны, поджидают в свой смертоносный круг. Скалы! Подводные скалы. «Когда потоки слез отхлынут» – отлив. Верхушки скал обнажатся, и станет видно, как подобраться к пещере. Ладно, это понятно. На «Счастливчике» мы близко не подойдем, значит, только шлюпки. И успеть надо до прилива. «Следы мгновенья быстро стынут. Все это важно, не забудь». Запомнили, уяснили, дальше. Дракон… зубы… склони голову… Дурость какая-то! «Коль в сердце жадность не проснется…», хм…

– Возможно, время пребывания на острове ограничено, – предположил Альен. – Бери, что успеешь, и уходи.

– Да, скорей всего. Бес щедростью никогда не отличался, наслышан я про него всяких баек, – кивнул Вэйлр. – Кто отдался Пустоте, руки в чистоте… Это еще к чему?

Мужчины переглянулись, словно отыскивая ответ в глазах друг у друга, не нашли и задумались. Тина поерзала на стуле, вздохнула и потерла ладошку об ладошку. Альен проследил за ней и улыбнулся, вдруг вспомнив слова Лоета: «Тина единственная, кому карта досталась без крови».

– Руки в чистоте, – повторил молодой человек. – Чистые руки, не запятнанные. Бес хотел сказать, что удача будет на стороне того, кому карта достанется без крови. Те, кто отдался Пустоте, – убийцы, разбойники… пираты. Те, кто убивал за возможность заполучить сокровища Биглоу.

Капитан сделал шаг к молодому человеку, встрепал ему волосы и сжал в кулаке густую черную челку, несильно потянув и вынудив Альена поднять к нему лицо. Затем вгляделся в него, поймал открытый честный взгляд синих глаз и выпустил волосы Литина, хлопнув того по плечу.

– И все-таки ты – Умник, Литин, – сказал он. – Молодец!

– А я? – насупилась Тина, ревниво взглянув на папеньку.

– А ты – мое сокровище! – воскликнул бывший пират, рывком поднимая дочь со стула и прижимая к себе. – Мое маленькое, но самое дорогое сокровище.

– Папенька, – растроганно всхлипнула девушка, прижимаясь лицом к отцовской груди.

– Убрать сопли! – привычно гаркнул Вэй, но на губах его играла улыбка. – Лоет ты или какой-то там Сопляк?

– Лоет, папенька, – ответила Тина, с гордостью и обожанием глядя на родителя.

– Так держать, мартышка, – рассмеялся Лоет.

– Я не мартышка, – так же привычно возмутилась девушка.

– Это мы выясним днем, – Вэйлр обнял дочь за плечи. – А теперь живо спать. Оба! Или за борт.

– Спать, – со смешком сделал выбор Альен.

– Тогда вперед! – воскликнул капитан и, дождавшись, когда дверь за молодыми людьми закроется, с нескрываемой гордостью произнес: – Орлы мои!

Молодые люди покинули капитанскую каюту. Альен, воровато оглядевшись, порывисто прижал к себе девушку, заключая ее в объятья, и поцеловал в кончик носа. Мадемуазель Лоет сморщила носик, фыркнула и без всякого стеснения подставила губы. Молодой человек заключил ее голову в ладони, зарываясь пальцами в волосы, и поцеловал, наполняя соединение губ тягучей нежностью и капелькой страсти, опасаясь напугать Тину напором. А когда он вновь поднял голову, взглянув на девушку, чуть затуманенным взором пронзительно-синих глаз, Тина сама прижалась к груди Альена и вздохнула:

– Ах, кабы никогда не разлучаться.

– Нам это подвластно, – ответил молодой человек. – Никогда не разлучаться и не опасаться, что кто-то увидит нас вместе.

– Это было бы чудесно, – прошептала Тина.

– Скажи «да», и все исполнится, – искушающе мурлыкнул ей на ухо Альен.

Мадемуазель Лоет подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она уже открыла рот, но вдруг насупилась и возмутилась:

– Ты опять, да? Опять?

– Так я от своих намерений не отказывался, – подмигнул ей Литин и получил несильный тычок в живот. – Дерешься? – грозно вопросил он.

Неожиданно прижал руки Тины к ее телу, нагнулся и засопел в шею, щекоча губами и дыханием. Ответом ему было сдавленное хихиканье, фырканье и возмущенный писк извивающейся мадемуазель Лоет.

– Что за мышиная возня? – послышался окрик из капитанской каюты. – Я сказал, по норам!

Тина ойкнула, и Альен снова накрыл ее губы коротким поцелуем.

– Добрых снов, Чертенок, – шепнул он.

– Добрых снов, – ответила девушка. Она отошла к своей каюте, уже открыла дверь, но обернулась и тихо произнесла: – Я говорила тебе сегодня, что ты…

– Что я? – молодой человек сделал шаг в ее сторону, но Тина показала язык и, снова задрав нос, проворчала:

– Я с тобой не разговариваю.

Она спешно закрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной и с улыбкой слушала негромкий смех Альена.

– Необыкновенный, – прошептала Тина, заканчивая то, что не договорила перед дверью каюты. – Лучше всех. И ты меня любишь! – Ликующе пискнув, девушка поспешила к своей койке, чтобы упасть на нее, зарыться лицом в подушку и снова пережить каждое мгновение этой волшебной ночи.

– Мой Чертенок, – с мечтательной улыбкой прошептал Альен, проведя ладонью по двери, за которой скрылась Тина. Он снова хмыкнул и отправился к себе, подозревая, что еще долго не сможет уснуть. Но не прошло и четверти часа, как влюбленные уже спали сном праведников, и на устах их блуждали невесомые, но счастливые улыбки.

Утро выдалось хмурым. Волны вздымали пенистые гребни, играя двумя кораблями, упорно плывущими к своей цели. Небо, затянутое серой пеленой, орошало палубы мелкими противными брызгами дождя. Они смешивались с солеными каплями, долетавшими до палубы, когда «Счастливчик», врываясь на очередной гребень, ухал вниз, чтобы тут же поймать следующую волну и забраться на нее. Ветер не рвал паруса, но сейчас большинство их было убрано.

Капитан Вэйлр Лоет стоял на капитанском мостике, пристально вглядываясь в даль через подзорную трубу. Рядом с ним застыл бессменный старший помощник – господин Ардо. Его лицо, вечно хмурое и недовольное, как казалось тем, кто не знал мужчину, отражало непогоду, разыгравшуюся вокруг брига и шхуны, идущей параллельным курсом. На ее борту так же пристально вглядывался в горизонт через подзорную трубу капитан Верта.