Но быстро успокоился, вздохнул и отправился искать Тину, чтобы выяснить хотя бы причину, по которой его теперь ненавидит мадемуазель Лоет. Ее вскрик он все-таки вспомнил после слов кока. Девушка нашлась в каюте Бонга. Дин приветливо улыбнулся, лекарь впился в лицо молодого человека любопытным жадным взглядом, ожидая разгадки. Только Тина осталась сидеть, заметно напряженная, и на просьбу выйти даже не отреагировала. Альен трижды попросил ее. Дважды она промолчала, а на третий повернулась к Дину, взяла его за руку и с преувеличенной радостью воскликнула:

– Дин, ты же обещал мне рассказать какую-то легенду! Идем на палубу, сейчас чудная погода, и я хочу услышать эту историю!

Альен поджал губы, смеривая девушку непроницаемым взглядом. Она поднялась на ноги, так и не выпустив ладони принца из своей руки, и устремилась на выход, толкнув плечом Литина, стоявшего в дверях. Бонг укоризненно покачал головой и поманил к себе Альена, на чьих скулах заплясали желваки.

– Когда Смерть встанет за плечом, сердце и разум соединятся, – произнес колдун.

– Не понял, – молодой человек перевел на Бонга недоумевающий взгляд.

– Для каждой разгадки приходит ее время, – улыбнулся лекарь. – Пришло время и для разгадки тайны Беса, я чувствую. У тебя получилось.

– Да, – кивнул Альен. – Осталось разобраться с последовательностью слов, и я смогу прочесть послание. Ночью посижу над этим. Все равно не смогу уснуть. – Он бросил взгляд на дверь, затем потер подбородок и обернулся к горастанцу. – Дин увлечен Тиной?

Бонг откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и хмыкнул. С ответом он не спешил, и это выводило из себя Альена. Наконец лекарь заложил руки за голову и блаженно потянулся, крякнув с явным удовольствием.

– Не всегда наши желания исполняются. Некоторым желаниям и вовсе не суждено сбыться. Нас окружают преграды. Некоторые непреодолимы, некоторые можно сломить со временем, но невозможно изменить предначертанного, – ответил колдун в своей излюбленной манере.

Литин усмехнулся и признался:

– Право слово, Бонг, порой мне хочется хорошенько встряхнуть вас, чтобы все недосказанности сами выскочили наружу, не оставляя загадок. Что вы сейчас мне сказали?

– Ответил на вопрос, – широко улыбнулся горастанец. – И еще на несколько последующих, только и всего.

– Только и всего, – фыркнул Альен, поднимаясь с места. – Я в каюте Вэя; надеюсь, его капитанство не придет в ярость от моего самоуправства.

Бонг дождался, когда дверь за молодым человеком закроется, и улыбнулся.

– Тебе позволено намного больше, чем кому бы то ни было на этом корабле, мальчик. Вэй уже принял тебя как сына, но прошлое мешает ему смотреть в будущее. Однако ты сломишь и этот барьер, когда придет время… оно уже близко, я чувствую.

Дневная жара уже спала, воздух начал остывать, наполняясь приятной прохладой. На небе, хоть оно и не успело еще почернеть, уже были видны первые звезды, и диск луны просвечивал сквозь редкие облака. Это казалось настоящим чудом, потому что огненный диск солнца еще только коснулся морской глади, спеша нырнуть за горизонт. Волны встречали «Счастливчик» неровными хребтами, прокатывались под ним, раскачивая бриг, и бежали дальше. Ветер вяло надувал оставшиеся паруса, неспешно гоня корабль к его цели.

Тина зачарованно взирала на красоту морского заката. Рядом с ней стоял Дин, выполнявший просьбу девушки. И хоть легенда оказалась красивой и закат придавал ей особое очарование, но, спроси мадемуазель Лоет, о чем рассказал горастанец, она бы не вспомнила ни слова. Мысли девушки витали вокруг Альена. Она терзалась любопытством. Что он хотел сказать? Тина ругала себя: к чему было проявлять упрямство? Ведь можно было выслушать, а не хватать Дина, чтобы утереть нос Литину. И как теперь узнать, зачем он приходил? Опять идти к нему и шмыгать носом? Но так она будет и вовсе тряпкой. А она не тряпка! Она дочь капитана Лоета, и этим все сказано!.. Но как же хотелось узнать, что собирался сказать ей Альен!!!

– Ты не слушать, – донеслось до девушки.

– А? Что? – Тина обернулась к принцу, взиравшему на нее с улыбкой и укором.

– Ты меня не слышать, – повторил он.

– С чего бы это? – не согласилась мадемуазель. – Я все слышала.

– Повторить? – Дин прищурился.

– В прекрасных горах, чьи снежные верхушки сверкают на солнце, жил великий и могучий дракон, – начала девушка, вспоминая то, что успела услышать и запомнить. – Чешуя его сверкала, как вода в чистых горных озерах… А-а-а, – протянула Тина, понимая, что больше ничего не запомнила. – Ну-у-у…

– Ну-ну, – подбодрил ее принц, улыбаясь.

– Что ну? Жрал он много, – буркнула мадемуазель, краснея.

– Что жрал?

– Все, что не приколочено, дьявол его дери, – вдруг начала сердиться Тина. – Потом обожрался, раздулся и лопнул на сто тысяч ящериц.

– И какова же мораль сей поучительной истории? – послышался насмешливый голос папеньки, появившегося на палубе и некоторое время слушавшего разговор дочери и принца.

– Мораль такова: жрать нужно в меру, – проворчала Тина, не глядя ни на Дина, ни на папеньку.

Лоет встал с ней рядом, поглядел на солнце, почти исчезнувшее в море, и усмехнулся:

– Вот и Умник сегодня так же. Весь ушел в разгадку послания Беса. Ничего не видел и не слышал. Складного ответа добиться было невозможно. Вроде отвечает, а мысли далеко. Знавал я такого господина. Пока до конца дело не сделает, подходить бессмысленно, все равно не заметит. Наверное, Умники все такие.

Капитан скосил на дочь глаз, сверкнувший лукавством, и покинул палубу. Тина некоторое время осмысливала слова папеньки, осознала и охнула.

– Так Альен даже не понял меня… – а через мгновение над палубой прокатилось восклицание: – Послание Беса! Он сумел увидеть его?

– Да, – кивнул принц. – В тот день, когда вы гулять с Альеном на острове, а капитан и его люди убивать пиратов Ржав… Ржа-вы-ва на «Алиани».

– Что? – сдавленным шепотом переспросила Тина.

И перед девушкой вдруг открылось страшное: вокруг нее заговор, в который вовлечены все. Все!!! И ведь никто даже не обмолвился о том, что происходило вокруг нее. Накидали конфет, чтобы ребенок был занят, а все интересное и важное осталось за бортом! Негодяи!!!

– И ты знал и молчал! – воскликнула Тина, с гневом взирая на его высочество.

– Ты не спрашивать…

– И папенька! И Самель, и Кузнечик, и господин Ардо, и Альен! Да как… как вы смели?! Вы… вы все… вы… Вы! Это же я нашла карту, это же я, все я! А вы! У-у-у, – потрясла девушка кулаками и сорвалась с места.

Она промчалась по бригу, подобно урагану, испепеляя каждого встречного возмущенным негодующим взглядом. Наконец добралась до кают, открыла дверь в капитанскую и увидела того, кого искала. Альен сидел со своими листками и задумчиво выводил что-то на клочке бумаги. Мадемуазель Лоет стремительно пересекла каюту, бухнулась на свободный стул и успела увидеть, что клочок исписан ее именем. А в следующее мгновение Альен смял его и сунул в карман, вопросительно глядя на девушку.

– Альен Литин, ты негодяй, – возвестила мадемуазель Лоет.

– Как скажешь, – усмехнулся Альен.

– И я с тобой не буду разговаривать никогда в жизни. Никогда-никогда, хоть на коленях стой.

– Запомнил.

– И что бы ты ни сказал, я все равно тебя не прощу.

– Твое право.

– Как ты мог?!

– Мог что?

– Все! Как ты мог так поступить со мной?!

– Э-э-э…

– Да-да, я все знаю, и тебе нет оправдания! Ты ужасный, гадкий, отвратительный! Ты…

Девушка вдруг выдохлась и взгляд ее остановился на лице молодого человека, в глазах которого сейчас сплелись усталость и ирония.

– Я не буду с тобой разговаривать, – повторила Тина уже менее воинственно.

– Я понял.

– Рассказывай.

Альен изломил бровь, и девушка тыкнула пальцем в листы бумаги.

– Ты же со мной не разговариваешь, – напомнил Литин.

– Но это не мешает тебе разговаривать со мной, – пожала плечами мадемуазель Лоет. – Рассказывай. Как обнаружили послание, и что оно гласит… И почему ты сегодня был сам не свой… А ты меня совсем не слышал? То, что я говорила тебе, пока ты метался между картой и своими бумагами.