– Мой капитан, я готова приступить к своим обязанностям.

Лоет смерил дочь насмешливым взглядом, затем заложил руки за спину и грозно свел брови:

– Что, Сопляк, спится сладко? Рожу хоть утюгом гладь, до сих пор мятая. Порядок на корабле для всех един. Будешь отлеживать бока – выкину за борт, мне ленивое барахло без надобности.

– Папень…

– Папенька остался на берегу, – отчеканил Лоет. – Будешь распускать сопли – напялю юбку и навяжу банты… дамочка.

– Я не дамочка! – обиженно воскликнула Тина.

– Тогда утри слюни и вали к боцману, – не глядя на нее, закончил Вэй и окончательно потерял к ее персоне всякий интерес.

– Да, капитан! – воскликнула мадемуазель Лоет, устремляясь к Даэлю.

Боцман стоял на носу, широко расставив ноги и заложив за спину руки. Нартан Даэль, рожденный в семье аристократов, как и его капитан, избрал когда-то стезю пиратства. Разобравшись в язвительном самодуре, каким капитан «Счастливчика» казался на первый взгляд, господин Даэль оценил благородство души бывшего графа и офицера. Нартан отказался от положения в общества, связей и дворянства, посчитав верную службу Лоету превыше клятв королю. Теперь же престарелый боцман, временами скучавший по прежней лихой жизни, наслаждался возможностью вернуться к своим обязанностям на борту полюбившегося корабля.

Старше всех на бриге, он словно помолодел за это плавание. В поблекших от возраста глазах сияли мудрость прожитых лет и задор, которому могла позавидовать молодежь.

– Что, сучьи дети, разжирели на берегу, зад перевешивает? А ну шевелись! Рябой, рыло начищу! – самозабвенно орал он на матросов.

– Господин Даэль, – позвала его Тина, дергая за рукав, потому что боцман на ее старательное сопение не обратил внимания.

Он резво обернулся.

– А-а-а, – почти издевательски протянул Даэль, – кто это у нас? Никак изволили от подушки оторваться, ваше величество. В следующий раз окачу из ведра, если не встанешь вместе со всеми. А ну живо на камбуз! Жрать и работать… Сопляк.

– А-а… – опешив, протянула Тина, глядя на спину боцмана, уже потерявшего к ней интерес. – Э-э-э…

Он тут же развернулся, приподнял брови, затем наклонился и проорал мадемуазель в ухо:

– Глухой, Сопляк?! Я сказал, иди жрать! – и, придав девице, вдруг официально ставшей юношей, ускорение коленом под зад, вернулся к прежнему занятию. – Рябой, у тебя хозяйство лишнее? Так я отрежу, если оно тебе мешает!

Повинуясь пинку, Тина отбежала в указанном направлении, обернулась и окинула быстрым взглядом матроса, носившего прозвище Рябой, который сейчас карабкался по снастям. Обиженно шмыгнув носом, девушка утерла его тыльной стороной ладони и поспешила к Самелю, надеясь получить у него пояснения происходящим переменам.

– Явился?! – грозно прорычал кок, оглушив Тину, но тут же добавил почти шепотом: – Проходи, деточка, я сейчас тебя накормлю. – И снова громко: – Садись жрать! Тощий, как цыпленок, брюхо уже к спине прилипло. В следующий раз будешь ходить голодным! – Шепотом: – Я тебя не сильно пугаю? Нам запрещено с тобой сюсюкать. – Трубным ревом: – Набивай брюхо и вали отсюда! – Шепотом: – Капитан сказал, раз девчонка хочет быть мужиком – пусть насладится своей мечтой в полной мере.

– Угу, – промычала Тина. – Понятно. А Альен? Он тоже так со мной будет разговаривать?

– Этот сам себе на уме, не знаю, – развел руками Самель, присаживаясь напротив и подпирая щеку кулаком. – Бедная девочка, о-ох.

– Выдержу, – деловито кивнула мадемуазель Лоет, запихивая в рот блинчик. – Мы ефо пофотфим, угу…

– Ох, – снова вздохнул великан, протянул руку и погладил девушку по голове. – Худенькая, прозрачная, аж кости видно… Бедный ребенок.

– Я не ребенок, – проворчала Тина, спешно выхлебывая чай. И, уже выбегая с камбуза, крикнула. – Я справлюсь, дядюшка!

– О-о-ох, – понеслось ей вслед.

Великан вышел на палубу, глядя на девушку, вытянувшуюся перед господином Даэлем, сокрушенно покачал головой, пробормотав:

– Не парень ведь – девица. Цветочек нежный.

– Угу. Чертополох, – буркнул Лоет, оказавшийся у него за спиной. – Репей на моем седалище… А, – махнул капитан рукой на страдающего кока и удалился к себе в каюту, оставив дочь на воспитание команде и бросив взгляд на «Алиани», которая послушно тащилась немного позади.

В каюте Вэя уже ждали. Бонг и Альен сидели за столом, вновь самочинно откупорив вино из капитанских запасов. Лоет, посверлив взглядом обоих, подошел к койке, прихватив по дороге бутылку со стола.

– А я смотрю, наглость-то меры не знает, – желчно произнес он, делая глоток из горла и закупоривая бутылку. – Кругом ворье.

– Прекрасное вино, мой друг, – посмаковав глоток, ответил невозмутимый Бонг.

– Изумительное, – деловито кивнул Альен.

– Этак вы вино сейчас стащили, а скоро и бриг мой к рукам приберете? – Лоет убрал вино в сундук и вернулся на койку, припечатав взглядом своих гостей. – Пираты.

Мужчины скромно промолчали, продолжая отпивать вино из стаканов, подчеркивая всем своим видом явное удовольствие. Вэй некоторое время следил за ними, наконец усмехнулся и вытянулся на койке, свесив одну ногу на пол.

– Когда закончите жрать мое пойло, сможем перейти к менее важным делам, – сказал он.

– Мы можем это делать, продолжая жрать, – заметил лекарь. – Доставай.

– Ага-а! – Лоет тут же сел и вытянул в его сторону палец. – Что, колдунишка, не терпится сунуть нос в заговоренное послание Беса? Зубы, небось, уже сводит, но как же признаться, что черти под задом огонь развели, нужно же мне нервы помотать!

– У вас нервов нет, – не глядя на него, произнес Альен.

– А еще у меня нет стыда и совести, чем и горжусь, – парировал Лоет.

– Вэй, дай карту! – воскликнул Бонг, отставив в сторону стакан. – Или мне тобой заняться?

– Вот только не надо лезть туда, где все прекрасно и без изъяна, – Вэйлр постучал себя пальцем по лбу. – В этом ларчике все как надо, и не смей совать туда свой нос.

– Мой друг… – лекарь остановил на капитане многозначительный взгляд.

– Жжет, да, Бонг? Жжет, с-с-с, – зашипел, кривясь, Лоет, ерзая на койке. – Тлеют уже волосы на твоем хитромудром заде. Еще немного, и хозяйство поджарится. Кстати, дикари Оджи не брезгуют данным блюдом…

– Вэйлр, в самом деле, – не без раздражения вклинился Литин.

Капитан потянул носом и поморщился.

– И от второго паленым потянуло. Что, сынок, тоже черти огонь разжигают, или мое вино боком вышло?

Бонг, не произнося ни слова, поднялся со своего места и демонстративно подтянул вверх рукава. Лоет вскинул руки, захохотав:

– Все-все! Я чувствую себя отомщенным, я удовлетворен! Держите этот проклятый кусок бумаги. – Вэй достал из-за пазухи футляр и бросил на стол. – Уверен, Биглоу в преисподней уже руки потирает, поджидая новых дураков, готовых сунуть головы в зад дьяволу. Вперед, мальчики!

Удостоил его мрачноватого взгляда только Альен, обозначивший едва заметным кивком согласие с Лоетом. Бонг уже ни на кого не обращал внимания. Он открыл футляр и вытащил карту. Лекарь не в первый раз пытался разгадать, что написано на обратной стороне. Впрочем, если быть точней, он пытался проверить, действительно ли там что-то написано, или все это выдумки морских разбойников, порой чересчур суеверных для столь циничного отродья, коим многие являлись.

Альен Литин не мешал колдуну. Он уже давно махнул на карту рукой, отчаявшись что-либо найти на ней. Молодого человека больше занимало другое.

– Вэйлр, – позвал он капитана, нагнувшегося над плечом Бонга.

– Ты сопишь мне в ухо, – лекарь, не глядя, ухватил Вэя за подбородок, поднял его голову, вынуждая смотреть на Альена.

Лоет мотнул головой, освобождаясь от захвата, скривил гримасу, показывая, что думает о своем старом друге, и наконец уделил внимание Литину.

– Что? – спросил он.

Альен устроился поудобней, отодвинул стакан с остатками вина и снова посмотрел на Лоета.

– Что это за морские стражи? – спросил молодой человек. – В архиве мы с Тиной толком ничего не нашли.