– Молодец, – услышал он и резко обернулся. В дверном проеме стоял Вэйлр Лоет. – Я боялся, что сглупишь и оставишь за спиной живого убийцу. Таких надо добивать.

– Где Тина? – спросил Альен.

– Внизу с Бонгом. Я пока держусь от нее подальше, иначе изобью, – ответил Вэй, подходя к нему.

– Ясно, – кивнул Альен. – Они не успели?

– Если бы успели, я бы убивал медленно, – Лоет помог подняться на ноги Дину. – Займись девицей, а я отведу вниз парня.

Литин повернул голову к девушке, дрожавшей в своем углу, изобразил на лице вежливую улыбку и протянул руку. Девушка некоторое время испуганно смотрела на него, затем все-таки протянула ладонь. Альен помог ей встать, но ноги девушки так дрожали, что ему пришлось взять ее на руки. Молодой человек уже почти вышел из комнаты, но обернулся и вернулся. Он взял горящую свечу и бросил на соломенный тюфяк. Мгновение смотрел, как почернело пятно от огня, как занимается солома, и наконец вышел, унося с собой девицу Гольдардт.

Его спутники стояли недалеко от той комнаты, куда разбойники привели Тину. Свет от горящих свечей едва освещал трех мужчин и одну девушку, взиравшую на приближающегося Литина широко распахнутыми глазами. Альен скользил цепким взглядом по лицу и фигурке мадемуазель Лоет, убеждаясь, что с ней все хорошо. Только после этого напряжение немного отпустило молодого человека.

Спустившись по лестнице, он поставил на ноги пленницу, вопросительно глядя на нее. Госпожа Гольдардт осмотрела всех, кто ждал их, затем повернулась к своему спасителю, картинно закатила глаза и «лишилась чувств», прижимаясь к его груди.

– Вот дьявол, – пробормотал Альен, и дом сотряс громовой хохот.

– А девица-то не промах, – капитан Лоет стоял согнувшись, упираясь рукой в стену, и тело его содрогалось от истерического хохота. – Литин, выбирай ее.

– Предпочитаю настоящие чувства, – сухо ответил Альен, невольно бросив взгляд на Тину, теперь не сводившую взгляда с ушлой девицы.

– Ну и дурак, – от души припечатал его Вэй, распрямляясь, но тут же снова согнулся, заходясь в новом приступе смеха.

Напряжение отпускало, у застывших в немом молчании людей начали подрагивать уголки губ, вскоре хмыкнул Дин, улыбнулся Бонг, криво ухмыльнулся Альен, лишь только Тина хмурилась все больше, продолжая испепелять взглядом девицу Гольдардт. Казалось, еще мгновение – и она оттащит «бесчувственное» создание за волосы. Расплата сейчас стала менее важна, чем то, что Литин снова подхватил девушку на руки, и ее пальцы сцепились на его шее, а голова доверчиво прижалась к плечу.

– Идемте, – немного раздраженно произнес Альен. – Дом горит.

– Девица руки оттягивает? – усмехнулся Вэй, окончательно успокоившись.

– Не перышко, – ответил молодой человек, делая шаг.

В это мгновение волосы его зашевелились, и по лицу прошлись мохнатые лапки. Незаметный до этого в черных волосах паук спешно спускался на плечо, а затем на руку. Хон прошелся через тыльную сторону ладони госпожи Гольдардт, отчего та дернулась и подняла голову, разглядела, кто так усердно работает лапками, и дом огласил теперь женский визг.

– Ранен? – отмер Бонг.

– Царапина, – отмахнулся Альен. – Пуля просто задела. Но я бы хотел скорей избавиться от своей ноши.

– Ты ранен?! – вскрикнула Тина, следя взглядом за Хоном, замершим на предплечье.

Она хотела подойти к молодому человеку, но Лоет ее опередил, забрал из рук Литина визжащую девицу и первым направился на выход. Девица перестала визжать. Теперь она что-то говорила, возмущенно, даже с негодованием. Не нужно было знать язык, чтобы понять, что она требует вернуть ее красивому молодому мужчине.

– Тихо! – рявкнул Вэйлр, и девица замолчала, испуганно глядя на одноглазого и грозного человека.

Зато мадемуазель Лоет, чувствуя необъяснимое торжество, наконец подошла к Альену, на чьей руке сердито перебирал лапками паук, который не мог пока добраться до раны. Бонг развернул принца и несильно подтолкнул его к дверям. Тот попытался что-то сказать, но лекарь лишь отмахнулся и указал на дверь. Глаза принца исследовали невозмутимое лицо колдуна пытливым взглядом, но тот снова указал на дверь. Бонг был зол, и Дин это понял. Он виновато потупился и вышел из дома.

– Тебе больно? – спросила Тина, заглядывая в глаза Альена.

Его ладони мягко сжали скулы девушки, молодой человек мгновение рассматривал ее, а затем порывисто склонился, накрывая девичьи губы своими губами. Поцелуй был коротким и даже злым, но руки Тины мгновенно затряслись. Она прижалась к Альену и пробормотала:

– Прости.

Литин отстранил от себя девушку, удерживая за плечи.

– Адамантина Лоет, какое же ты еще, в сущности дитя, – неожиданно сокрушенно произнес он.

– Я не дитя, – возмутилась Тина.

– А ведешь себя как маленькая девочка, которой Всевышний забыл подарить разум, – отчеканил мужчина.

– Ну, знаешь! – воскликнула мадемуазель Лоет, вырываясь из рук Альена. – А ты готов лапать все, что падает в фальшивый обморок, лишь бы оно было в юбке!

– Да ты тоже не слишком разборчива, – яда в голосе вечно спокойного мужчины прибавилось. – Лишь бы был Сверчком и поддерживал твои безумные затеи.

Тина округлила глаза. Сжатые кулаки уперлись в бока, ноздри гневно раздувались, и девушка чуть склонилась вперед, глядя в глаза Литина.

– А ты Сверчка не трогай, – прошипела она.

– А ты не трогай девиц, которые хотят быть девицами.

– Так и катись к своей лживой притворщице!

– С удовольствием, – сердито ответил Альен и направился к двери.

– Попутного ветра! – желчно воскликнула мадемуазель Лоет.

Молодой человек помахал ей, не оборачиваясь, и вышел за дверь, столкнувшись на пороге с капитаном Лоетом. Вэй посторонился, пропуская взбешенного Литина. Затем заглянул в дом и увидел дочь, ударившую кулаком правой руки по сгибу левой.

– Отца посылаешь? – осведомился Лоет.

– Ой, – пискнула Тина.

Отец поманил к себе дочь, она послушно поплелась к дверям, где Лоет перехватил ее за шиворот, вытаскивая из деверей, и придал ускорение коленом.

– Папенька!

– Иди-иди, мартышка, – отцовское колено повторно врезалось в дочерний зад, и Тина поспешила к лошадям, которых держал Дин.

Альен приблизился к Бонгу, сидевшему с девицей Гольдардт на своей лошади, протянул руки и потребовал:

– Отдайте мне это.

– Рука, – возразил лекарь.

– Все еще на положенном ей месте, – сердито отмахнулся молодой человек.

Тина, уже собравшаяся сесть на коня, заметила, как Бонг помогает пленнице слезть с его лошади. Совершенно счастливая девица Гольдардт протянула руки, скользнув в объятья Альена.

– Ах ты ж хлыщ, – прошипела Тина. – Вот ты как? Ну хорошо-о-о…

– Что ты говорить? – спросил Дин.

Мадемуазель Лоет вскинула на него взгляд, оттолкнулась от земли, но тут же скользнула обратно, охнув и кривясь.

– Нога, – простонала она. Стон Тины оказался не менее фальшивым, чем обморок пленницы, но Дин поверил и поспешил на помощь.

Альен подсадил госпожу Гольдардт и обернулся на вскрик мадемуазель Лоет. Глаза его сузились, когда он смотрел, как принц бережно обнимает Тину за плечи, о чем-то негромко спрашивая. Затем присел, потрогал ногу и помог забраться в седло. В свете разгорающегося пожара глаза Тины и Альена встретились. «Съел?» – спрашивал взгляд мадемуазель Лоет. Литин отвернулся, забрался в седло, прижимая к себе бывшую пленницу; девушка обняла его за шею, устраиваясь удобней и с опаской глядя на Хона, вновь спрятавшегося в черных волосах молодого человека.

– Как же вы все меня бесите! – гаркнул Лоет, наблюдавший за происходящим. – Мартышка, ко мне! Живчик, к Бонгу. Альен, не увлекаться. К дьяволу, здесь только три разумных взрослых мужика: я, колдун и Хон. Вперед!

Всадники поскакали прочь от горящего дома, уничтожавшего в огне тела шестерых разбойников. За всю дорогу никто не проронил ни слова, кроме спасенной девицы. Она время от времени что-то говорила Альену, кокетливо поглядывая на него. Молодой человек вежливо улыбался, но не понимал ни слова, да и не хотел понимать, бросая украдкой взгляды на Тину, скакавшую рядом с папенькой. Мадемуазель Лоет, пару раз обернувшаяся в сторону Литина, услышала тихий отцовский рык и больше головой не вертела.