– Да что-то о доме вспомнилось, – ответил Эмил Мулер-старший. – Жена, сын… Даже и не знаю, что лучше: иметь якорь на берегу или быть свободным, как ветер.

– Иметь якорь, – усмехнулся Мельник. – Когда есть, куда возвращаться, на душе теплей. Я по моим тоже скучаю. Парни наверняка уже мать довели. Приеду – пороть буду.

– А я, пожалуй, дочку со своей соображу, – улыбнулся Красавчик. – Сверчок скоро уж из дома подастся, даже не сомневаюсь, что в море усвищет. Будем с Геритт цветочек растить и радоваться. А если и пацан, то тоже не худо.

– Цветочек, – хмыкнул Вэйлр, слушавший их. – Главное, мой мальчик, никогда и ни за что не учи ее любить море. Я свою научил на собственную голову. Не дочь выросла, а сорвиголова.

– Альен Литин укротит вашу своевольницу, – рассмеялся Красавчик и дернулся от оплеухи. – Дьявол!

Лоет вновь улегся на траву, а Эмил остался сидеть, обиженно потирая затылок. Больше разговоров ни о Тине, ни об Альене не заводилось. Матросы тихо переговаривались, Лоет же ушел в свои мысли. Он тоже скучал по дому, скучал по жене, по своим мальчишкам, которых не видел уже больше года, лишь получал время от времени от сыновей письма, в которых те рассказывали о своих успехах.

Сыновьями Вэйлр гордился и даже радовался, что они выбрали судьбу, не связанную с морем. Оказавшись на берегу и получив в подарок от Всевышнего семью, господин Лоет научился бояться потерять все это. Море бывший пират любил не меньше, чем в шестнадцать, но отдавать ему дань своими близкими не желал. Потому-то и благословил сыновей, когда она покинули отчий дом, чтобы обучиться: один – государственной службе, второй – банковскому делу. Тем невероятней было осознать, что дочь больна той же болезнью, что и ее отец. Больна настолько, что ей недостаточно просто жить рядом с морем, недостаточно разговоров и историй, что ей нужны не крохи – ей необходимо все.

И Вэй даже мог признать, что Альен Литин сможет обуздать вольный ветер и подарить нечто большее, чем метания в поисках новых приключений, которые проще назвать неприятностями. Но… Но! Он был Литином! Да, плевать, что Литин, но зарвавшийся, наглый, языкастый мальчишка раздражал. Он, ОН, Вэйлр Лоет, время от времени терялся и не знал, как ответить нахалу! Но самым большим грехом Альена было то, что Тина прислушивалась к нему, а не к своему отцу. Дочь в присутствии мальчишки утекала меж пальцев родителя, как морская вода. И в такие мгновения Вэю хотелось обрушить на голову молодого Литина всю свою ярость и обиду. Нет, нет и сто тысяч раз нет! Никаких больше Литинов в жизни Лоетов. Ни за что. Точка!

– Капитан, – негромкий окрик Мельника заставил Вэя открыть глаз и сесть, отыскивая взглядом приближающегося Бонга.

Рядом с лекарем шел незнакомый мужчина, чуть ниже ростом, чем Тин, но на лице его лежала печать властности, и капитан «Счастливчика» понял, что это принц Шэн Ли Чон. За ними шла охрана принца, молчаливые и строгие воины в непривычном одеянии. Ступали они мягко, словно стая диких кошек. Зрелище оказалось завораживающим настолько, что Лоет, любовавшийся охраной, упустил момент, когда перед ним остановился его высочество, потому остался сидеть на земле.

Двое воинов отделились от оставшихся четырех и метнулись к бывшему пирату. Матросы Лоета среагировали, тут же закрыв собой капитана и положив ладони на эфесы сабель. Принц Чон поднял руку и коротко качнул головой, после чего воины вернулись к своим товарищам. Вэйлр поднялся на ноги, отряхнул зад от травы и склонил голову, приветствуя вышестоящую особу.

– Приношу извинения за неучтивость, – без особого раскаяния произнес мужчина. В конце концов, не он просил об этой аудиенции. – Парни.

Мельник и Красавчик отступили назад, замерев за спиной Лоета. Бонг заговорил на родном языке, что-то объясняя своему господину. Тот кивнул и ответил, после чего Тин снова повернулся к другу:

– Вэй, его высочество приветствует тебя. Он знает о том, что мы решили, и дает согласие. Освобождение принца Дина – дело чести для всех нас, и мы готовы на любой шаг, даже пожертвовать собой, если это спасет будущего императора. Куан!

От охранников отделился один воин. Он подошел к принцу и склонился, ожидая его приказа.

– Куан пойдет с вами, – вместо принца заговорил лекарь. – Он походит ростом и строением на принца Дина. У вас все готово?

– Да, – кивнул Лоет. – Литин уже окопался в доме вдовушки, он будет заговаривать ей зубы, пока не произойдет подмены. Красавчик. – Матрос вытащил из мешка, который лежал у его ног, два одинаковых плаща. Вэй протянул оба плаща Бонгу, тот передал один из плащей воину. – Мы будем страховать по пути, но носа не высунем, чтобы не засветиться. Учтите, если вас возьмут, мы не подойдем. Я Тину под ножи не подставлю. «Счастливчик» выйдет из гавани завтра в полдень.

– Принц Чон будет ждать вас в условленном месте, – кивнул Бонг.

– Если ему дадут ждать, – усмехнулся Вэй. – Если вас не будет на месте встречи, принц отправится с нами. Держи, – он вытащил из кармана сложенный лист бумаги. – Это наш дальнейший курс. И еще, у нас на хвосте может висеть один потрох; если догонит, будет жарко. Готовы рискнуть?

– Мы готовы, – снова кивнул Бонг. – Пираты обещали, если денег не будет в течение месяца, мы получим голову его высочества. За месяц мы не успеем собрать требуемой суммы.

– Тогда объясни все этому Ху… э-э-э, Куану, что ему придется делать, и мы отчаливаем до оговоренного часа, – Лоет перевел взгляд на принца Чона, которому Тин переводил весь разговор. Тот кивнул, протянул руку, дотронувшись до плеча Вэя, и что-то сказал бывшему пирату.

– Его высочество желает вам милости богов, – пояснил Бонг.

– И вам не хворать, – кивнул в ответ Вэйлр, дожидаясь, когда воину объяснят его задачу.

Горастанец снова поклонился, снял с себя камзол незнакомого кроя, отдал узкий меч, оставив себе лишь кинжалы, и накинул на плечи плащ, тут же скрыв под капюшоном свое лицо.

– Выйдет ли… – с сомнением пробурчал Лоет, но махнул рукой и указал воину следовать за собой.

Когда они вернулись в Колас и добрались до узкого проулка, примеченного заранее, из маленького трактира вышел Альен Литин, ожидавший возвращения капитана и его людей. Он кивнул воину, протянул ему тряпку и указал на лицо.

– Пусть Хейли думает, что у моего брата Черная зараза, тогда меньше совать нос будет, – пояснил он. – Я еле отвязался от нее.

– Толково, – согласился Лоет. – Приголубил вдовушку?

– Господин Лоет, моя постель вам покоя не дает? – усмехнулся Альен. – Поверьте, очаровать женщину я могу и без… эм, близкого знакомства.

Более не говоря ни слова, он поманил горастанца за собой. Вэй проводил взглядом молодого человека и усмехнулся, признавая, что несколько перегибает в своей неприязни, но больно уж хотелось найти изъян у Литина. Матросы благоразумно промолчали. Лоет махнул рукой, и они направились туда, где остались еще двое его людей, поставленных следить за губернаторским домом. До ночи их сменили Мельник с Красавчиком, и капитан вернулся на «Счастливчик».

Не успел Вэй подняться на борт и дойти до каюты, как на него налетел небольшой ураган, оглушая голосом любимой дочери:

– Наконец-то, папенька! Где вы были? Где Альен? Он не вернулся? Вы уходили вместе! Что вы затеваете? Скажите-е-е! Я хочу знать, папенька! Папенька, у вас нет ни стыда, ни совести, ни сердца, я же вся извелась! Я сижу тут и ничего-ничего не знаю, ничегошеньки! Что происходит? Папенька, не молчите! Я требую ответа! Это связано со вчерашней дракой? Нас нашел Ржавый? У вас тут есть враги? Папенька, почему Альен знает, а я, ваша дочь, нет? Папенька, вы не можете держать меня в неизвестности, это же возбуждает воображение! Не поступайте со мной так! Это жестоко, папенька! Скажите же хоть что-нибудь! Ну пожа-а-алуйста-а-а…

– Молчать! – гаркнул Вэй, и Тина наконец закрыла рот, преданно глядя на него широко распахнутыми глазами. – Дьявол тебя дери, дочь, ты сведешь меня с ума.

После этого зашел в каюту и закрыл дверь перед носом Тины.