– Друг мой, – позвала я, осторожно тряхнув хамче за плечо.

Веки его дрогнули, и на меня посмотрели знакомые глаза голубого цвета. Впрочем, и волосы его больше не были белоснежными, к ним вернулись прежний цвет и длина. Кажется, это и вправду был только мой добрый знакомец.

– Душа моя, вы чудесно выглядите, – улыбнулся Элькос и сел.

– Как ты себя чувствуешь, Морт? – спросил Танияр.

Он стоял за моей спиной и наблюдал сверху за тем, как магистр возвращался в реальность. В нашу обожаемую устоявшуюся и выдержавшую столкновение духов реальность!

– Признаться, чудесно, – ответил хамче. – Полон сил и задора.

– Вы хотя бы осознаете, что произошло? – осторожно спросила я.

Элькос перевел на меня взгляд.

– Разумеется, я всё помню, – сказал он с толикой возмущения. – Я, по-вашему, из ума выжил? Или же памяти лишился? Я дрался с Илгизом, потом явился Создатель, и я принял Его. Это был чрезвычайно любопытный опыт… Кстати, – он поднялся на ноги, посуровел и ткнул в меня пальцем: – А еще я помню, как вы поливали илгизитов площадной бранью. Это же возмутительно, душа моя! Откуда вы понабрались этой мерзости, этой грязи?! Вы, воспитанница Элиен Тенерис-Доло, и вдруг вся эта гнусность!

Я тоже распрямилась и ответила непроницаемым взором.

– То есть именно это вас сейчас интересует? – сухо вопросила я. – Наш мир едва выстоял, а вас интересует, где я понабралась площадной брани?

– Мир стоял и стоять будет, – отмахнулся хамче. – А вот то, что лилось с вашего языка…

Он так и не договорил. Нас прервал хохот Танияра. Он навалился на плечо одного из ягиров и содрогался от смеха. Похоже, дайна отпускало его собственное напряжение.

– Неисправим! – наконец воскликнул мой супруг, всё еще посмеиваясь. – Неисправим и непоследователен, но всегда искренен в своем возмущении. И вроде только что здесь был Илгиз…

– Илгиза нет, – не дослушав, прервал дайна Элькос. – Нет, и никогда больше не будет.

Танияр замолчал, и все взгляды устремились на хамче в ожидании пояснений. Но самого хамче больше интересовало иное.

– И как вам не совестно, Шанни, – продолжил он отчитывать меня. – И ладно бы помянули псов Аденфора, хотя это и недопустимо для дамы, хотя бы выкрикнули проклятие, так ведь нет же…

– Что означает – совсем нет? – перебил магистра Берик.

– Неужто вам непонятно? – изумился Элькос. – Вы ведь все были рядом и смотрели. Создатель поглотил мятежника. Как Илгиз появился, так и исчез.

– Туда и дорога, – поставила точку Ашит, подошедшая к нам. После перевела взгляд на моих телохранителей и велела: – Идите за мной.

– Что случилось, мама? – спросила я.

Она усмехнулась и отдала Танияру внука, не забыв клюнуть его в щеку поцелуем, а затем уперла руки в бока и покачала головой.

– Всё-то ты подвоха ищешь. Нет его, не осталось. Всё у вас будет хорошо, а вот для них, – Ашит кивнула головой назад, – может и не быть. Одного ягира ко мне несите, буду его лечить. Двоим Орсун и Хасиль помогут, а остальных надо проводить в Белую долину с почестями. Отец уж ждет их, своих защитников. Будет им почет среди духов.

– Ох. – Я прижала к губам кончики пальцев и стремительно обернулась.

Осознание того, что не все мы вернемся в Иртэген не только в здравии, но и живыми, обрушилось вдруг так стремительно, что я покачнулась. Похоже, в себя я еще полностью не пришла после всех последних потрясений, раз даже не вспомнила сразу о раненых и павших. А они были…

Однако и тут я не успела ни расплакаться, ни рассердиться на себя, потому что, едва я обернулась, встретилась взглядами с моими дорогими детками. Рырхи, державшиеся всё время поодаль, сейчас подошли. Но ошеломило меня даже не это. Я смотрела на двух юных рырхов, игравших с хвостом Торн. Похоже, прежде они скрывались в траве, пока шло сражение.

– Ох, – снова вздохнула я. – Ты стала мамой, моя дорогая девочка. – А после присела и раскинула руки. – Ну, идите же ко мне, детки!

И они сорвались с места. Налетели на меня, едва не уронили и ластились, ластились, ластились… Я обнимала их, ворошила густую жесткую шерсть, ворковала и смотрела, как мама указала Берику и Юглусу в траву, где лежал тот воин, которому она еще могла помочь. Двое других раненых сидели, привалившись к гряде, они ждали, когда мы отправимся в обратный путь. А рядом с ними лежал по-прежнему без сознания Архам. Но были и те, кто уже не отправится в Иртэген на своих ногах. Павших было пятеро…

Следом за ягирами направились и Танияр с Элькосом, последний обошел моих питомцев по большой дуге, затем обогнал дайна и оглянулся назад. Увидев, что никто за ним не бежит, не рычит и не пытается полакомиться кусочком хамче, успокоился. Дайн не оборачивался, он рырхов не опасался.

Мой супруг подошел к шаманке и о чем-то заговорил с ней. Я не слышала, для этого было достаточно далеко. И воинам помочь не могла. Берик и Юглус уже несли обожженного ягира к дому матери, и я поняла, что это один из тех, на ком начали плавиться металлические пластины. Второму было уже не помочь.

Протяжно вздохнув, я уткнулась в шею Мейтта. Он тихонько заскулил, и Бойл лизнул мою руку, словно успокаивая. Торн заворчала на своих детенышей, и юные рырхи, упав на брюхо, преданно заглянули ей в глаза. Я протянула руку к тому, что был ближе. Детеныш показал зубы, но его мать снова заворчала, и малыш осторожно потянул носом, знакомясь со мной. Он подполз ближе, а за ним и второй.

Мейтт показал зубы, явно предупреждая племянников о наказании, если они обидят меня, но малыши, принюхавшись, уже тыкались в меня носами, скребли лапами и обижать не собирались. Рассмеявшись, я почесала детенышей за ушами, и, кажется, им понравилось.

– Кто вы у нас? – спросила я юных рырхов. – Мальчики или девочки?

Детеныши уже давно не были милыми комочками, но и до взрослых особей еще не доросли. Это были подростки, еще не лишенные дурашливости и наивности в глазах. Однако рост их был уже не мал, и просто взять на руки и посмотреть было невозможно, и потому я попыталась завалить их на спины.

– Стало быть, ты мальчик, – сказала я, наконец добившись желаемого результата. – Тебя будут звать Фьер, не возражаешь? – Рырх не возражал. – А ты… ты девочка, – констатировала я. – Значит, отныне ты Айлид. Согласна? – И вновь никто не протестовал.

– Ашити. – Я подняла взгляд и обнаружила, что к нам подошел Танияр с Тамином на руках. Торн тут же ткнулась носом в бедро дайна, и тот потрепал свою любимицу.

– У нас пополнение, любовь моя, – сказала я и представила: – Это Фьер, а это Айлид.

– Приятно познакомиться, Фьер и Айлид, – ответил вежливый дайн, но быстро стал серьезным: – Надо возвращаться.

Ощутив легкую тревогу, я поднялась на ноги и спросила:

– Что-то случилось?

Супруг пожал плечами.

– Не знаю. Вещая сказала, что нам надо возвращаться в Иртэген, что мы там нужны. Ты знаешь свою мать, из нее лишнего слова и палкой не выбьешь. Сейчас Элькос уберет илгизитов со священных земель, и мы отправимся в харат.

– Куда ты их?

– Пока оставим в лесу, – ответил Танияр. – Если звери не обглодают, пока будем заняты, закопаем. Пусть предателей жрут усэндэ, костра они не достойны.

У меня ни возражений, ни жалости не нашлось. Эти люди предали не только Создателя и Его верных детей, не только наш осколок Белого мира, но даже тех, кто верил им и их покровителю, – жителей Дааса и Дэрбинэ. Нет, они не заслуживали почестей, какие можно оказать врагу, если он бился и пал достойно. Не тот враг, и чести у них не было.

– Я готов открыть врата, государь, – послышался издалека голос Элькоса, подойти он так и не решился.

Я вздохнула и обернулась, чтобы посмотреть, где Берик и Юглус. По сути, они должны еще находиться на пути к дому Ашит, хотя… Нет, раненому нужна срочная помощь, значит, им открылась дорога шамана. Тогда уже должны возвращаться.

– Юглус и Берик, – озвучила я свои мысли, – мы разве не будем их ждать?

– Морт уже открыл им портал. Если они готовы вернуться, то сразу перейдут.