Они оставляли меня только на подворье дайна, могли стоять за дверью, когда я заходила к Эчиль, или под кабинетом, где работали наши ердэмы, но прежде непременно осмотрели бы помещение и лишь после этого оставили меня наедине с людьми и делами. Но даже в таких случаях мои телохранители чаще всего были рядом.

– Когда все неприятности закончатся, надо заняться расширением нашего подворья, – произнесла я, пока мы поднимались по лестнице. – Когда все кабинеты под рукой, это намного удобней.

– В доме дайна будут работать? – спросил Берик. – Нехорошо. Если к ним кто-то придет…

– Ты просто не знаешь, как может быть устроен дворец, – отмахнувшись, прервала я верного ягира. – Он большой, и жилая часть с рабочей никак не пересекаются. Они находятся в разных сторонах, и двери, ведущие к ним, тоже разные, а проход в крыло правителя охраняется.

– Крыло? Как это?

– Так называется часть дома, – улыбнулась я. – В общем, работы много.

– У тебя ее всегда много, – улыбнулся в ответ Берик. – Если у тебя отнять дело, ты придумаешь новое.

– Верно, – рассмеялась я. – Не умею сидеть в праздном безделье.

– Духи лентяев не любят, – сказал ягир. – А ты отрада для их глаз. – Повернув к нему голову, я пожала руку телохранителю и ощутила ответное пожатие.

В этот момент мы как раз подошли к нужной двери, и Берик первым вошел в кабинет. На самом деле кабинет это помещение напоминало мало, да и настоящей канцелярской работы пока не вели, только учились. Но соблюдали главное условие, которое я поставила на первое место: важные шахасы убирать под замок. Это не было вопросом недоверия к воинам, жившим на подворье, но государственные документы не должны были валяться там, где их оставят служащие. В этом вопросе я была щепетильна и требовательна. Хотя, признаться, разгильдяйство тагайни было не свойственно, но внушение я всё равно сделала. Обижаться на мою дотошность никто не стал. Напротив, покивали с серьезным видом.

Так вот, ердэкем, а именно такое название получило это место, которое я по привычке именовала кабинетом министров, был простым и незатейливым. Прежде это было нечто среднее между кладовкой и оружейной комнатой, но подобных помещений на подворье хватало, потому ее освободили без всякого ущерба для воинов.

В освободившуюся комнату немалого размера занесли столы, сундуки, светильники, стулья и даже длинную лавку. Я не мешала мужчинам оборудовать их рабочее место. Они делали, как считали нужным, а я с интересом наблюдала за изменениями, когда заходила сюда, потому что всё чаще появлялись какие-то мелочи, которые не имели какой-либо ценности для Айдыгера, но показывали развивающийся быт.

– Милости Белого Духа, – приветствовала я мужчин, войдя в ердэкем.

– Милости Отца, дайнани, – ответил мне Илан.

Его брат кивнул, а Архам просто улыбнулся. Мужчины сейчас собрались вокруг стола моего деверя, и потому, куда направиться, вопроса не возникло. Значит, мне тоже надо было туда. Явно шло обсуждение какого-то важного вопроса, иначе они переговаривались бы со своих мест, как обычно.

– Огласите, – сказала я без лишних предисловий.

– Люди идут, – ответил Архам. – Вчера и позавчера пришло несколько человек, сегодня еще появились. Говорят, что дороги заполняются теми, кто покидает таганы, которые ближе к горам.

– Беженцы? – уточнила я, сообразив, о ком говорит деверь.

– Да, – кивнул деверь, и я улыбнулась.

Сработала наша маленькая хитрость. Если уж кааны не желали слышать и думать, то их народ не должен был страдать по вине чужой глупости и гордыни. А помогали нам в этом наши агенты, теперь носившие именование «шыкемы». Любопытное, кстати, слово. Значение его можно было перевести как «тихий рот», ну или «шептун», если дать более привычную форму. Не наушник, как доносчик, а именно шептун, кто говорит неслышно для остальных. Придумал его Илан, а мне понравилось. Дайна устраивала любая форма, лишь бы суть оставалась та, что была нам необходима, потому он возражений против этой формулировки не имел.

Так вот, когда стало понятно, что некоторые кааны не готовы хотя бы принять какие-то меры на случай, если им все-таки говорят правду, Илан получил указание отправить в путь шыкемов. Это были уже проверенные в прошлом году люди, которые разносили необходимые нам слухи еще по Зеленым землям. Но теперь они должны были разнести не просто слухи, но предостережение. Мы не навязывали всем призыва убраться подальше, просто рассказывали языком наших посланников о грядущей опасности. А там уже всё зависело от самих тагайни – верить или нет.

Выходит, верили. По крайней мере, допускали возможность опасности. Тем более были и другие разговоры, которые распространялись уже открыто. Я имею в виду откровения на сангаре, где нас слышали представители таганов и племен. Но если у племен было собственное мнение и они легко и быстро поверили нам, то с тагайни дело обстояло несколько иначе. Впрочем, вам это известно.

Так что шепоток наших шыкемов, приправленный открытиями на сангаре, стал для кого-то поводом сняться с обжитого места.

– Людей будет много, Ашити, – продолжил Архам. – Они идут к нам…

– Не все, кто-то останется в Больших валунах и Пяти селениях, – прервал его Илан. – А кто-то просто перебирается подальше от большой дороги, так говорят шыкемы. Не все согласны жить там, где дружат с племенами.

– Это их дело, – отмахнулась я. – Не хотят – насильно тащить не будем. Мы рады тем, кто идет к нам с открытым сердцем. А раз решились, значит, хотят посмотреть, каково это – жить в Айдыгере, где дайн дружит с соседями и где все дети Белого Духа могут ходить по одной земле, не опасаясь косых взглядов и брани.

– Ты всё хорошо говоришь, дайнани, – произнес Нихсэт, – но если принесут раздор и будут подговаривать айдыгерцев? Никто не знает, кто ищет спасения, а кто прячет за пазухой острый нож.

Я посмотрела на него и в это мгновение ощутила благодарность Илану. Нет, правда. С какими бы подозрениями мы с Танияром ни отнеслись к его предложению привлечь брата, но сейчас я точно видела, что оба родственника не просто способны, но уже приносят пользу своей земле. Илан быстро и весьма недурно взял в руки нити управления службой внешней безопасности и разведки. И было уже понятно, что он хочет работать, а главное, будет развиваться и набираться опыта.

Но и его брат не подтвердил прежних опасений. Он не лез туда, куда его не звали, не навязывал какого-то своего собственного мнения, если не спрашивали. И хоть пока и считался всего лишь помощником Илана, но уже заметно увлекся порядком в дайнате. Более того, он принял судьбу нашего юного государства близко к сердцу, и именно это сейчас показал. Да, в эту минуту я уже точно знала, кто из братьев чем займется. Обязанности и помыслы их уже разделились.

В общем, в эту минуту у дайна появился чен-ердэм, то есть третий помощник, но об этом Нихсэт узнает позже. А пока имелось более насущное дело.

– Давайте по порядку, – так пока и не дав ответа Нихсэту, я посмотрела на Архама. – Говори.

Деверь кивнул и сразу перешел к сути того, о чем желал сказать.

– Если людей будет много, куда их селить? Не у всех иртэгенцев есть место для гостей. У многих большие семьи…

– А в Айдыгере есть не только Иртэген, – прервав его, ответила я. – И зачем подселять? Если родня, знакомые или же это будет желанием наших людей, тогда пусть берут беженцев. Но в каждом поселении хватает пустующих домов. Помогите привести их в порядок, жители поселений могут поделиться посудой, бельем и снедью, а дальше пусть живут. Может, кто-то и останется насовсем. Поговори с главами, пусть займутся расселением. Айдыгер большой, места всем хватит. И работа найдется.

– Понял, – кивнул деверь, – дельно. Сегодня отправлю Керчуна по Иртэгену дома пустые смотреть. Какие покрепче, там пусть порядок наведут. Эчиль соберет всё необходимое. И по поселениям дам указания.

– И самих приезжих пусть привлекут, им там жить, – добавила я.