– Времени на раздумья не осталось, – твердо и спокойно произнес Танияр. – Друзья или враги? Ваш выбор, ягиры.

И вновь ответа не было. Воины переглядывались, продолжая свое беззвучное совещание. Но в этот раз абсолютной тишины не было. Звякнула сталь освобожденных от ножен клинков, ягиры Зеленых земель готовы были казнить. Времени и вправду не осталось, пленные это поняли.

– По каким законам станешь править? – спросил переговорщик.

– По справедливым законам, – ответил каан. – Я – верный сын Создателя и данных нам заветов не нарушу.

– Твоя жена…

– Моя жена, – сделав ударение на «моя», прервал Танияр парламентера. – И только я решаю, что ей позволено, что нет. – Он выдержал паузу, глядя ягиру в глаза острым взглядом, а затем продолжил: – Я ответил на твои вопросы, теперь ответь на мой, и это последний раз, когда я спрашиваю: друзья или враги?

Чуть поколебавшись, переговорщик ответил:

– Мы тоже верные сыны Создателя. Мы покоримся Его воле. Если Ему угодно, мы станем тебе вернейшими из верных.

– Разумно, – не стал спорить Танияр.

– И мы хотим знать, кого Белый Дух назначит нам кааном! – воскликнул ягир Белого камня.

– Согласна, – кивнула Эчиль.

И все поглядели на шаманку. Она подняла руку и велела:

– Сложите костер. – А повернув голову к Танчыну, добавила: – А ты принеси-ка мне с каанского подворья мой узел.

Сумерки уже сильно сгустились, долгий день подошел к своему окончанию, и теперь оставалось лишь поставить точку, и мы все ее ждали. Никто не двигался, кроме тех, кто выполнял распоряжения шаманки. Да и разговоров не было. Единственные звуки, которые нарушали тишину, – это глухой стук поленьев, шелест хвороста и соломы, шорох одежд Ашит да позвякивание костяных бляшек. А еще стоны раненых… они стали тише, или попросту стонов стало меньше, потому что в этом противостоянии без оружия утекало драгоценное время. Вместе с ним затихали и те, кто еще мог бы выжить.

Это были не наши воины. Своих раненых воины Зеленых земель унесли в Иртэген, но их противники оставались лежать на поляне в ожидании конца переговоров. И если бы не колебания и упрямство их товарищей, то кто-то мог бы и выжить. Но… время шло, а Смерть ждать не желала. И, подумав это, я поджала губы, ощутив прилив раздражения и злости. Однако мои чувства были только моими. Ягиры объединенного войска, переложив ответственность выбора на самого Создателя, просто ждали.

Можно было бы выказать милосердие и велеть вынести с поляны раненых, но нашим лекарям работы и без того хватало. Между своими и чужими они, конечно же, выберут своих. Впрочем… и мне были ближе мои соотечественники, и сейчас я говорю о лекарях, их добровольных помощниках и санитарах. Должно быть, они уже выбились из сил, и к этому приложили старания те, кто ждал решения своей участи.

– Еще немного, свет моей души, – услышала я и подняла взгляд на Танияра. Он поднял руку и провел по моей скуле костяшкой указательного пальца.

Улыбнувшись ему в ответ, я на миг прикрыла глаза, наслаждаясь этой короткой лаской. Мне подумалось, что я и вправду хочу поскорее оказаться наедине со своим мужчиной, насмотреться на него, ощутить его живое тепло, настоящее присутствие рядом со мной. И показать, как тосковала, как я ждала его и как рада тому, что он вернулся ко мне. А затем я вспомнила о госпитале в нашем доме… и мысленно отмахнулась. Было еще старое подворье, где хватало свободных комнат. Найдем, где переночевать, это мелочи.

– Они стали еще больше, – снова заговорил каан, глядя на рырхов. – Если за это лето мне снова придется куда-нибудь уехать, то вернусь, а в доме будут жить уже три огромных хищника.

– Тогда не уезжай, – ответила я. – Иначе вернешься, а в доме три огромных хищника и одна маленькая, но очень злая жена.

– Это пугает больше рырхов, – сказал Танияр, и его лицо, потемневшее от крови и грязи, озарилось широкой улыбкой.

– Жизнь моя, – произнесла я на родном языке. – Как же мне тебя не хватало.

– Я вернулся, – ответил он тоже на моем языке. – Как только всё уладится, я не выпускаю тебя из объятий.

– Не выпущу, – машинально поправила я.

– Не выпускай, – согласился супруг, и я негромко рассмеялась.

– Мне нравится этот язык, – шепнула Эчиль. – Он похож на тонкие кружева, когда следуешь взглядом за узором. И буквы такие же. Но ирэми писать короче.

– Верно, – согласился каан, а я только фыркнула.

И в этот момент вспыхнул огонь. Ашит приблизилась к костру и ударила в хот. Всякие звуки стихли, и только ее монотонный напев да глухие удары остались единственными звуками, оглашавшими сангар. Мы все без исключения смотрели на шаманку. А она шла по кругу, продолжая призывать Создателя. Постепенно голос ее наливался мощью, казалось, он уже слился с вдруг взревевшим пламенем и взвился вместе с ним к почерневшему небу… И оборвался.

Я уже видела призыв души, помнила иней на поленьях, но всё равно смотрела в великом изумлении на то, что происходит. Пламя вдруг опало и разлетелось сиянием по всей поляне. Будто костер взорвался и его свет помчался подобно своре охотничьих псов разом во все стороны. А потом так же резко, возвращая на поляну сумрак, он заскользил обратно к костру… Нет, не к костру!

Сияние охватило сам сангар, на котором стояли мы, и сузилось до одного человека. И теперь только Танияр казался окруженным пламенем. Едва не вскрикнув, я прикрыла рот ладонью, но поняла, что не ощущаю жара. Сияние огня продержалось еще мгновение, а затем истаяло. Реальность вернулась стремительно наступавшей темнотой, подсвеченной самым обычным костром, горевшим на положенном ему месте.

– Белый Дух указал на своего избранника! – провозгласила шаманка. – Преклоните колени перед вашим повелителем! Все преклоните!

И воины покорились. Они все встали на колени, и недавние враги, и друзья, и даже племена склонили головы. Опустилась на колени и Эчиль, признавая нового главу своих земель, и Танчын с Юглусом, и я. Остались стоять лишь Ашит и Танияр.

– Ашити, – произнес каан.

Я подняла на него взгляд и увидела протянутую руку. Вложив в ладонь супруга свою, я поднялась на ноги и застыла рядом с ним как равная с равным.

– Отец сказал свою волю, – заговорил Танияр. – Верный сын покоряется. Встаньте! – воскликнул он. И когда все воины послушно распрямились, продолжил: – Я – Танияр, сын Вазама из рода Даймара, принимаю под свою власть и защиту осиротевшие земли. Клянусь вам быть справедливым и честным правителем. Без вины не обижу, виноватого накажу. За верность вознагражу, за измену карать стану нещадно. Быть нам отныне единой землей, и оберегать ее мы станем вместе. И нарекаю я нашу вотчину Айдыгером. Нет более Зеленых земель, нет Белого камня, как не стало Песчаной косы, но есть единая земля – Айдыгер!

Я с интересом посмотрела на супруга. Мысль была хороша. Впрочем, и таганом мы уже не были. Таган – это как княжество, а мы теперь стали скорее небольшим королевством. Мой супруг из князя превратился в короля, а я… в королеву. Как же всё это невероятно!

– Вещая, – мой супруг опустился на одно колено: – Прошу, сделай что должно.

И мать опять ударила в хот. В этот раз она не взывала к Всевышнему, не ходила по кругу и не творила своих молитв. Шаманка говорила на языке, понятном каждому.

– Зеленых земель больше нет! – выкрикнула она и ударила в хот – бум: – Белого камня больше нет! – бум: – Песчаной косы больше нет! – бум: – По воле и желанию Великого Отца родился дайнат Айдыгер! – бум-бум-бум-бум-бум, на хот обрушились разом несколько частых ударов. – Править Айдыгером роду Танияра – первого дайна и его дайнани Ашити. – Бум. – Время принести клятву! – бум-бум-бум-бум-бум. – Кто верен Белому Духу, тот принял его волю! Говорите!

– Клянусь! – вырвалось из сотен глоток под стремительные удары хота.

– Вы будете служить роду дайна!

– Клянусь!

– Вы будете защищать Айдыгер!

– Клянусь!

– Вы примите волю дайна и его дайнани!

– Клянусь!