— Уйдешь, и в своей спальне можешь меня не искать, — и он остался.

А на шестой день я валялась в его кабинете на столе, за которым обычно сидели советники. Лежала я на животе, подперев щеки кулаками, болтала ногами и мычала одну из известных арий. Слух, как не прискорбно это признавать, у меня так и не появился, зато душевности и стараний хватало. Государь меня не гнал, он упрямо читал какой-то документ по десятому разу, я продолжала мычать.

— М-м-м, дыж! — на драматической ноте я ударила кулаком по столу. — Ба-ба-бах, бах!

— Проклятье! — взвился Ив. — Чудовище! Ты просто чудовище, пожирающее души!

— М-м-м а-а, бах!

— Ар-р-р, — отчетливо зарычал король.

— Дыж! М-м-м а-а-а м-м, бах!

— Довольно!!!

Он сорвался с места, уронив попутно собственное кресло, налетел не меня и, стянув со стола, затряс:

— Ты – порождение ночного кошмара! Ты – горячечный бред! Ты не женщина, ты – живое воплощение ужаса!

— Ты-ды-ды бах! — торжественно закончила я свою арию.

— Чего ты от меня хочешь, кровожадное чудовище?!

— Дополнительное соглашение к Кодексу, — ответила я. — У меня уже готов текст.

— Неси! — гаркнул монарх.

Я достала из рукава подготовленный документ, свернутый в свиток и протянула его королю:

— Уже.

Ив протянул к моей шее руки со скрюченными пальцами, пару мгновений «душил», а после, вскинув руки к потолку, надрывно выкрикнул:

— А! — и, наконец, забрал у меня свиток.

Мой свиток был «упитан». Я не стеснялась выдумывать себе новые должности, обязанности и обязательства. Король поднял на меня ошеломленный моей наглостью взгляд, но пока промолчал. Он вернулся за стол и разложил перед собой несколько листов, исписанных мелким почерком.

— Однако ты превзошла саму себя, — пробормотал он. — Ну, почитаем...

Впрочем, все эти листы были лишь мишурой. За ними скрывались те нескольких главных пунктов, одобрение которых я рассчитывала получить. На фоне всего прочего они выглядели безобидными и необременительными, а потому Ив не мог отвергнуть их или урезать. В сравнении с тем, что я затребовала, эти пожелания были невероятно скромны. И монарх ожидаемо вымарывал позицию за позицией, едва ознакомившись с ними.

Поглядев на второй лист и вовсе перечеркнутый крестом, я, удрученно вздохнув, проворчала:

— Какой же ты все-таки жадный и вредный.

— Моя жена не станет разъезжать с инспекциями по дорогам Камерата, — отчеканил Ив. — И учреждать административные заведения, как и набирать в них служащих. Это противоречит Кодексу.

— Ты совсем ничего мне не оставил, — «помрачнела» я, с удовлетворением разглядывая необходимые мне строки, которые остались нетронутыми королевским пером.

— Отчего же? — монарх еще раз пробежал глазами оставленные в перечне позиции, вычеркнул очередную строчку и ткнул пальцем почти в конечный пункт: — Вот, к примеру, с этим я, так и быть, соглашусь. Можешь, как и прежде принимать письма от страждущих, отвечать и решать их вопросы, через его сиятельство, разумеется. И вот еще, пожалуйста, я оставляю твою канцелярию и даже позволяю учредить Кабинет, в котором раздавать должности будешь ты сама, как и контролировать его работу.

— А Совет?

— Пожизненное право голоса в Совете? — король насмешливо изломил бровь. — Ты мне совсем не доверяешь?

Я прошлась пальчиками по его предплечью, заглянула в глаза и пропела строчку из очередной арии:

— Ах, мой милый, я тебя прошу…

— Довольно, — поспешил остановить меня монарх. — Будь по-твоему, душа моя. Но с оговоркой, — я ответила вопросительным взглядом: — Тебе будет запрещено вмешиваться в обсуждение дел государственной важности. Если только я сам не спрошу твоего мнения.

— Слишком размыто, — покачала я головой. — На Совете любое дело обладает государственной важностью. Потому предлагаю такой вариант: я имею право поднимать вопросы, которые касаются одобренных дел, могу отдавать свой голос, как посчитаю правильным, но не вмешиваюсь в обсуждения иных тем, если ты сам не обратишься ко мне. Однако наедине я смогу сказать, что думаю, если буду не согласна, или увижу иной путь решения, как ты и желал.

— Хорошо, — чуть подумав, кивнул государь. — Меня устраивает.

— И ты не препятствуешь мне говорить на разрешенные темы, — дополнила я.

— Так и быть, — усмехнулся Ив, и мы составили наше соглашение начисто, после чего оно было подписано и скреплено большой королевской печатью, а на следующий день приложено к Кодексу с припиской: «Соглашение заключено с ее светлостью Шанриз Канаторской, дабы воздать должное ее заслугам, и не может быть использовано в ином случае и для другой особы».

Так что при своем интересе я все-таки осталась. К  тому же теперь я могла заправлять благотворительностью Камерата, и тут мне было, в чем развернуться. И это было вовсе не мало! А после бала я подступила и с просьбой вновь выпускать меня на волю. Ею мне хотелось насладиться всласть, потому что после свадьбы, несмотря на соглашение, я все-таки буду заперта во дворце, и на каждый выезд мне придется выпрашивать разрешение. Мы повздорили, конечно, но, как я уже говорила выше, не так сильно, как мне виделось, и ворота передо мной открылись.

— Как поживает ваш приятель? — чуть едко спросил меня Гард, вернув назад в свой кабинет.

О ком спрашивал меня Фьер, понять было несложно. Нибо Ришем так и остался для королевского прокурора персоной неприятной, однако Гард видел пользу от нашего союза с герцогом, потому свою неприязнь сдерживал, но не мог хоть как-то не уколоть его светлость.

— Вы так много пропустили, друг мой, — я удрученно покачала головой: — Его светлость снова женится через пять дней. На нашу свадьбу с королем он привезет наследника и его сестру в сопровождении новой супруги. Очаровательная девушка. Внешне, конечно, с иной стороны я ее не знаю, однако надеюсь, что в этот раз ему повезет больше.

Именно так, Нибо вот-вот должен был вступить в новый брак с дочерью одного из своих приближенных. В одном из своих писем он делился со мной, что девица произвела на него хорошее впечатление, что она скромна, неглупа и приятна в беседе, к тому же неплохо образована. Но с Ивом я, конечно же, делиться подобными знаниями не стала, но портрет будущей герцогини Ришемской оценить сумела.

Умница герцог, получив радостную для него весть, заверил короля, что готов исполнить его указание и жениться снова в ближайшее время. Даже прислал миниатюру девушки, чтобы подтвердить существование юной графини, как неоспоримый факт. Эту миниатюру монарх и показал мне, а пока я рассматривала миленькую блондиночку, пристально следил за выражением моего лица, но ничего подозрительно так и не заметил.

— Весьма недурна. — Произнесла я, вернув потрет государю. — Создает впечатление нежной и спокойной девушки. Неплохой выбор. Пусть будут счастливы.

— Да, пусть будут счастливы, — согласился король и, кажется, расслабился.

А вот для Фьера новость стала сногсшибательной. Он не знал ни о покушении, ни о разводе с Селией – да вообще ни о чем. И я не спешила посвящать его во все подробности, однако, увидев, как округлились глаза моего друга, пояснила:

— Селия сотворила опасную глупость. В этот раз она превзошла саму себя, и мужу опять пришлось исправлять ее ошибки, но оставить их без внимания уже было невозможно. Итогом стало согласие монарха на их развод и требование поскорей вступить в новый брак. Так что в Ришеме вскоре воцариться новая хозяйка, и, признаться, я за Нибо рада.

Гард фыркнул, и я рассмеялась. Я была действительно рада за герцога, а еще довольна тем, что он не успел разобраться с верхушкой заговора до появления королевских дознавателей, потому что после этого у короля исчезли все вопросы. Впрочем, медлил Нибо по одной причине – решал, какие законные основания использовать, чтобы покарать виновных, избежав суда и огласки их деяний. Речь в данном случае шла о высокородной аристократии, к тому же не об одном человеке, а потому они не могли просто исчезнуть.