— Для меня охота – это прогулка по лесу, развлечения с дамами, возможность почитать. Нет, охота меня не тяготит, если только ты не отрываешь меня от важного дела. Вот, что дурно, Ив. Между моим делом и твоим развлечением всегда победит развлечение, как и между важными для нас делами. Я не нужна тебе, ты можешь обойтись без моего общества, но не желаешь этого допустить и тянешь за собой, невзирая на протесты и мольбы. Упрекаешь в себялюбии, но настоящий себялюбец – это ты, Ив. Ты порождаешь обиды, понимаешь это, но не желаешь останавливаться. А я глотаю их одну за другой, смиряюсь, удовлетворяюсь взятками и опять делаю то, что ты мне приказываешь. И в награду… — я не договорила и отвернулась, однако руку освободить не удалось, монарх накрыл ее второй.

Он подступил совсем близко и заглянул в глаза.

— Я больше тебя не обижу, обещаю, — ласково произнес король. — И сделаю всё, чтобы ты поскорей забыла о моей глупости. А еще не стану препятствовать твоей поездке. Поезжай и будь в Тибаде, сколько пожелаешь. Только… — я поджала губы, и Ив усмехнулся: — Это не приказ, скорей мольба. Когда насладишься своим графством, приезжай в Лакас. Я буду тебя ждать.

— Хорошо, — кивнула я. — Но в твоих покоях я жить не стану. Не уверена, что буду к этому готова.

— Покои наследного принца твои, — легко согласился государь. Похоже, это он предвидел и был готов.

— У них уже есть хозяин, — невольно улыбнулась я.

— Маленький Ришем никогда в них не войдет, — сказал Ив и, подняв руку, провел по моей щеке костяшками пальцев. После притянул к себе и, прижавшись щекой к волосам, прошептал: — Прости меня. За беседку… Не могу себе простить того, что сотворил. Страх того, что и вправду потерял тебя, свел меня с ума… Прости.

Я отстранилась, рассеянно улыбнулась, так и не дав ответа на последнюю фразу, и посмотрела вперед. Монарх верно понял меня, и мы возобновили нашу прогулку. В эту минуту меня вновь наполнили двойственные чувства. С одной стороны я добилась того, чего требовала, но… Я не доверяла ему и продолжала ждать подвоха. Ну не мог король просто безропотно принять мои требования и ослабить поводок настолько, чтобы я начала дышать полной грудью. Иначе рядом со мной шел бы не Ивер Стренхетт. У его согласия должно было иметься второе дно, потому что, утеряв одно, король должен был восполнить утрату чем-то иным.

И я не выдержала:

— Ив, что ты задумал?

Он ответил удивленным взглядом. Я бы даже сказала – искренне-удивленным взглядом, если бы не знала того, кто смотрит на меня.

— Ты дала мне надежду, — сказал король, глядя перед собой. — Ты больше не твердишь о расставании, значит, готова однажды вернуться. Мне проще дать тебе больше свободы, чем биться за сохранение прежнего порядка, хоть он и был мне более всего удобен. К тому же я принял справедливость упреков. Менее всего я хочу, чтобы ты тяготилась нашей жизнью. Однако… — я хмыкнула, и Ив укоризненно покачал головой: — Имейте терпение, ваше сиятельство. Вы, как обычно, спешите делать выводы, не выслушав до конца. Так вот, — монарх опять остановился, и я вместе с ним, — кое-что все-таки есть, из-за этого я и приехал, едва прочитав про Тибад.

— Что? — насторожилась я.

— Всего лишь твой день рождения, — улыбнулся король. — Он ведь был неделю назад, а ты не устроила себе даже небольшого торжества. Дренг сказал, что ты запретила присылать тебе даже цветы, не то что идти с поздравлениями и подарками. И мне бы хотелось, пусть и с опозданием, но устроить тебе праздник. Я готовил его еще до своего…

— Нет, — прервала я его. — Я не хочу бала, не хочу пристального внимания и любопытства в чужих глазах. Всё это будет напоминать мне о причине, а я не желаю в свой праздник страдать от неприятных воспоминаний. Пусть всё останется, как есть…

— Хотя бы вдвоем! — воскликнул Ив. — Прикажи накрыть у пруда, или на каком-нибудь балконе, где хочешь, и мы поднимем бокалы…

Мой смех прервал его. Наверное, вышло даже издевательски, потому что, утеряв красноречие, монарх нахмурился.

— Я уже однажды пила из рук Вашего Величества, — всё еще посмеиваясь, наконец, произнесла я. — Это закончилось вашей постелью. Не хочу вновь попасть в ту же ловушку. Простите великодушно, но я отказываюсь пить что-либо с вами наедине.

Монарх ответил непроницаемым взглядом, а после едко изрек:

— А вот это уже оскорбительно, ваше сиятельство. Или вы почитаете меня полным дураком? Думаете, я не понимаю, чем наутро закончится моя выходка? Я желаю сжимать вас в объятьях много больше, чем одну ночь. И, конечно, готов отдать многое за вашу страсть, но не жизнь, а вы непременно после перегрызете мне горло. Потому в этом предложении… или просьбе, как будет угодно, подвоха нет. Я лишь желаю поднять бокал за ваше здравие и преподнести свой дар. Не наспех и не на ходу. А еще… — он усмехнулся и закончил: — Я просто хочу задержаться рядом с тобой подольше. Подари мне еще немного своего внимания, лучик. Пожалуйста.

Ответить я не спешила. Признаться, я испытала любопытство. Упоминание о даре пробудило его. Не от того, что я так уж сильно ждала от короля подарка на свой день рождения, но понимала, что это будет что-то важное. Что-то от чего я, возможно, приду в восторг… или в бешенство. В любом случае, вряд ли это ожерелье или сережки. Нет, он мог, конечно, подарить мне что-то дорогое и малозначимое, чтобы не быть нарочитым. Но драгоценность можно было подарить еще в начале нашей прогулки, в крайнем случае, в конце. Но ему важно сделать это в иных обстоятельствах. Нет, это точно не побрякушка…

— Могу ли я пригласить вас разделить со мной вечернюю трапезу, Ваше Величество? — учтиво спросила я.

— Отчего бы и нет, — пожал плечами король. — Ваше общество мне неизменно приятно, графиня.

— Это великая честь, государь, — я присела в реверансе, а после указала взглядом на лошадей. — Позволите ли прервать прогулку сейчас, чтобы вернуться в мое имение?

— Да, не будем откладывать, — ответил монарх. — Я ужасно голоден.

С галантным поклоном он предложил мне руку, и я не стала отказываться. Вскоре наши скакуны уже несли нас назад к моему дому. Я не буду лгать и говорить, что доверилась возмущению короля, когда я высказала подозрения. Их я считала справедливыми по-прежнему. Кто знает, какое еще у него может быть зелье? Быть может, допив бокал, я забуду саму себя и приму его с распростертыми объятьями. Защита Элькоса при мне, но кто даст гарантию, что Ив не разжился чем-то более сильным и действенным? Доверять человеку, который обманом сотворил из меня любовницу, за что в уплату обещал верность и после предал? Нет уж. Более я такой глупости не сделаю.

По возвращении, я призвала Тальму и приказала ей накрыть стол на две персоны на открытой веранде. А после добавила:

— Вино в погребе выберешь сама, без всяких подсказок. Лучше выбери сильно запыленную, запечатанную бутылку, которая лежит не на виду. И прислуживать за столом будешь ты. Пока мы с королем ужинаем, ты останешься рядом и будешь наблюдать. Если даже покажется, что он что-то капнул или уронил мне в еду или в вино, дай знать.

— Глаз не спущу, госпожа, — кивнула моя камеристка и поспешила исполнить приказание.

С террасы, на которой должен был пройти поздний ужин, открывался чудесный вид. И если бы не одна деталь в пейзаже, то очарование быстро сгущающихся сумерек над прудом, могло бы навеять умиротворение и доброе расположение духа. Звезды, уже зажигавшиеся в небе, вскоре отразятся в почерневшей водной глади. Прислуга зажжет фонари, и картина станет и вовсе сказочной… стала бы, если бы не беседка, хорошо приметная отсюда. Из-за нее я и выбрала именно это место. Хотелось видеть напоминание о том, на что способен монарх, охваченный слепящей яростью. Во что может обернуться его любовь.

Понял ли он ход моих размышлений или нет, но вида не подал. Напротив, подойдя к каменным перилам, Ив поднял лицо к небу, прикрыл глаза и умиротворенно вздохнул. Впрочем, он мог попросту не запомнить в том состоянии, в какой именно беседке произошла отвратительная сцена, а может, ему было попросту всё равно. Главное, что я пошла навстречу его желанию.