— Я не сержусь, — сказал он и вдруг усмехнулся: — Удивительно, но к Гарду я вас и вправду больше не ревную. Более того, я приказал побольше разузнать о нем, и мне стало известно, что он женат, — я приоткрыла рот, наверное, и взгляд стал испуганным, потому что Его Величество со вздохом покачал головой: — Шанриз, не кидайтесь защищать барона, его неравный брак меня не смущает. Эта женщина живет в поместье его милости, а там он может делать, что ему вздумается, разве что не нарушать законов моего королевства. Мои сыщики разузнали многое, потому мне известно, что женился барон по любви, и что между супругами существует постоянная переписка. Гард часто отправляет жене и сыну подарки, а это означает, что они ему дороги. Заводить же интрижку с вами – это значит попасть под мое недовольство и гнев и потерять семью. Он бы не стал так рисковать. А еще я узнал вас, Шанриз. Вы не кокетка. Несмотря на то, что вы женщина, вы совершенно лишены всех этих девичьих фантазий. И этим вы зажгли Ришема, — едва отведя взгляд, я снова смотрела на короля. — Да-да, дорогой мой лучик, вы действительно смогли ослепить его светлость, не прилагая к этому никаких усилий. Ваша холодность, ваши издевки и бесконечное сопротивление пробудили в холодном расчетливом человеке чувства. Думаю, они доставили ему немало тяжелых минут в борьбе с собой. Впрочем, это Нибо Ришемский, а потому интриган в нем сильней романтика, а жажда выгоды преобладает над сердцем.

— В ту ночь, когда он пытался меня опоить, — кривовато усмехнулась я, — герцог лгал, что даже готов жениться… тайно. Клялся, что не бросит моего рода и сможет поднять его с колен после моего падения.

— Лгал, — кивнул государь. — Насчет женитьбы лгал, по крайне мере до тех пор, пока моя сестра оставалась во дворце, он бы ни на ком не женился. Хотя… сомневаюсь, что женился бы и после. Дела его герцогства печальны, иначе бы он не затеял интригу с соблазнением моей тетушки. Она была его прямой дорогой в столицу и в мой дворец, не гостем, но постоянным жителем. Кроме того, и в женитьбе ему нужен выгодный союз, а от вашего рода пользы нет. Значит, содержанка и не больше. Что до того, что он смог бы поднять ваш род с колен, то это очень смелое заявление. Он никогда не имел большого влияния, и те, за кого он хлопотал, не получили бы свой пост, если бы я не признал их к этому годными. Впрочем, не исключаю, что с его умением пускать в глаза пыль и поворачивать что угодно выгодной стороной, возможно, он бы смог добиться каких-то милостей для рода Доло. Но… вашу измену, Шанриз, я бы не простил.

— А я представительница рода Доло, и значит, весь род…

— Верно, — кивнул государь. — Это был бы конец.

Мы вновь замолчали. Буран вошел в ворота резиденции, и король натянул поводья. Телохранители государя приблизились. И когда Его Величество спешился и помог мне спуститься на землю, он передал коня одному из гвардейцев. Однако к дворцу мы не пошли. Вместо этого пути государь выбрал другую дорогу. Я не спрашивала, куда мы идем, просто доверилась своему господину и повелителю. А когда показался хорошо знакомый мне пруд и старая беседка, в которой любила посидеть за чтением, и где познакомилась с главным сердцеедом и интриганом королевского Двора, я с удивлением посмотрела на монарха.

— Шанриз, знаете ли вы, что ввели моду на книги? — он улыбнулся и пропустил меня в беседку. — Вы не замечали, что дамы теперь ходят на прогулку с книгой? Это стало непременным атрибутом. В общей библиотеке заметно опустели полки. Дамы выбирают скучные, но небольшие томики, чтобы их было удобно таскать за собой, и так прохаживаются по аллейкам парка. — Мои глаза расширились, и государь рассмеялся: — Да-да, Шанни, это так! Теперь считается изысканным, чтобы женщина была увлечена серьезным чтивом. Так что, можно сказать, малая часть ваших фантазий все-таки воплотилась в жизнь. Правда, не уверен, что наши дорогие дамы хотя бы открыли то, что они выгуливают.

— Я не о том мечтаю, Ваше Величество, — возразила я, но все-таки со смешком покачала головой. Этой новой моды я не замечала.

Присев на скамейку, я подняла взор на государя, стоявшего на входе в беседку. Он приблизился, присел передо мной, уперев одно колено в пол, и взял за руки.

— Я не могу дать вам того, о чем вы мечтаете, — сказал король, глядя мне в глаза. — Это подрыв устоев нашего общества, а я стою на их страже.

— Но, государь… — ощутив отчаяние, воскликнула я, однако монарх отрицательно покачал головой, так прервав меня, и продолжил сам:

— Ваши взгляды слишком революционны и не ко времени. Возможно, однажды появится нужда в том, чтобы приравнять права и возможности женщины к мужским правам, но это произойдет не в мое правление. Нужны предпосылки, общество должно быть морально готово к таким переменам, когда училища и университеты заполнят девицы. Когда женщина сможет открыть свою практику и лечить людей, или же совершать открытия и писать труды на научную тему. Возможно, однажды женщина встанет у штурвала корабля или поведет за собой войско в атаку, чего, признаться, я вовсе не представляю. Но пока время этих новшеств не пришло. Общество их не примет, а я не могу бросить всё королевство под ноги девушке, даже если я и глубоко… влюблен в нее. — Я охнула от этого признания, и государь продолжил: — Но я могу подарить ей всего себя без остатка, могу облагодетельствовать ее род, могу исполнять ее капризы и баловать мелочами, которые сочтут чудачеством, однако не ересью. Понимаете, Шанриз, что я хочу сказать?

Я промолчала. Мое смятение было столь велико, что я не могла найти сил, чтобы ответить Его Величеству. Меня полнили различные чувства: от возмущения и негодования до растерянности и затаенной радости. Устав ждать, когда я заговорю, король распрямился и потянул меня за собой. Легкий рывок, и вот я уже в его объятьях и смотрю в глаза, вновь наполненный тем пугающим и притягательным огнем, который уже видела на турнире.

— Что же ты молчишь? — с мукой спросил меня государь. — Неужто не видишь, как я пылаю? Ответь – да, и я сделаю всё, чтобы ты была счастлива.

— Не всё, — дрогнувшим голосом ответила я. — Вы откроете передо мной дверь покоев вашей фаворитки, будете ласковы и щедры, но я хотела не этого…

— Любовь короля – для тебя слишком мало? Шанни, ты слышишь, что я говорю? Я люблю тебя! — воскликнул государь. Он порывисто отстранился и, отвернувшись, отошел, справляясь со своими чувствами.

Я смотрела ему в спину, нервно потирая руки, и меня раздирало на части. Мне до крика не хотелось терять его и нашего общения. Не хотелось видеть, как он снова будет с другой женщиной и станет со мной холоден. Но не хотелось и превращаться в очередную фаворитку короля, увлеченность которой может исчезнуть слишком быстро. Это было бы больно… А главное, я не желала расставаться со своими убеждениями. Слишком давно и глубоко они жили во мне. И что же теперь? Отмахнуться, переехать в покои Серпины Хальт и ревниво следить за тем, чтобы ему не привели кого-то, кто окажется привлекательней меня? Чем я смогу удержать его внимание?

И я пришла к прежнему выводу – только друг может не опасаться соревнования за сердце государя. Дружеские чувства не увядают, как страсть, не проходят, как любовь. Пусть сейчас король не готов говорить о переменах, но однажды всё может измениться. Как его друг, я смогу дождаться нужного момента, но доживу ли я до него в роли любовницы? И я пришла к согласию с собой.

Приблизившись к нему, я заговорила:

— Государь. — Он не повернулся. — Простите меня за то, что я скажу. Обещайте не гневаться, но я хочу быть искренна с вами так же, как и вы со мной.

— Говори, — немного хрипло отозвался король.

— Ваша любовь для меня не пустой звук, — я замолчала, не зная, как продолжить. Помучившись, я сама отвернулась от него, протяжно вздохнула и продолжила: — Вы… вы дороги мне, государь. Мне дорого всё, что связано с вами. — Я услышала шорох за спиной и поняла, что монарх, наконец, повернулся. А еще спустя миг ощутила его руки на своих плечах, скидывать их я не стала: — Признаться, я уже не представляю своей жизни без наших с вами встреч, разговоров, писем… Я почитаю вас и…