Он развел руками и обвел беспомощным взглядом офицеров. Чоу нахмурился, он ожидал более продуктивного разговора. Бергер казался отстраненным, службист пока вопросов не задавал. Саттор же смотрел на Настю. Девушка поглаживала отца по плечу, и Виктор накрыл ее руку ладонью — для того и позвал. Присутствие дочери его успокаивало.

— Скажите, — наконец, заговорил майор. — Если бы подумать с позиции агента, прибывшего за информацией или материалами, в какой роли было бы легче получать то, что ему необходимо?

Прыгуновы одновременно посмотрели на Рика. Профессор нахмурился. Он побарабанил кончиками пальцев по столешнице. Настя отвела взгляд, но было видно, что тоже думает над вопросом.

— Самое удобное, это быть в моей команде, — ответил Виктор. — Тогда есть доступ ко всему, что мы открываем. И пока не начался сбор данных, имеется возможность что-то скрыть. Потом группа исследователей со своими ассистентами. Они идут за нами и изучают находки более подробно. Составляют список, опись, изучают более подробно. Но… — ученый перевел взгляд на Бергера, — своих людей я отбираю лично. И знаю я их тоже лично. Это мои люди, потому среди них нет чужака.

— Хорошо, — улыбнулся Саттор. — Значит, мы можем исключить из числа подозреваемых человек двадцать, так? — Прыгунов кивнул. — А что скажите об исследовательской группе?

— Я своих коллег хорошо знаю, — пожал плечами профессор. — Со многими мы встречались на других раскопках.

— Новые лица? — спросил Бергер.

Прыгуновы переглянулись.

— Я не знаю молодых сотрудников, но с некоторыми из них знакома моя дочь, — ответил Виктор. — Давайте я назову вам имена коллег, с которыми мне уже довелось работать, а потом Настя расскажет о своих знакомых.

— Хорошая мысль, — согласился Саттор, Бергер и Чоу просто кивнули.

Чтобы упростить задачу, Бергер активировал свой коммуникатор и вызвал список гражданского персонала. Перед офицерами и археологами появлялись по очереди проекции, над которыми загорались имена. Проекции были подсвечены красным, и если профессор подтверждал личное знакомство, то красная окантовка голографической фигуры и ее имени менялась на зеленую. После отца заговорила Настя. Она назвала несколько маститых ученых, с которыми сталкивалась во время обучения или на практике, а затем указала на молодых сотрудников, знакомых по студенческим временам. Не все они были из ее университета, но попадались на глаза во время конференций или же были знакомыми каких-то знакомых. Окантовка этих фигур стала желтой, потому что уверенности в том, что они те, за кого себя выдают, не было. И все-таки это уже было что-то. Круг подозреваемых сузился.

— Ну, хорошо, — произнес Бергер. — А что можете сказать о техническом персонале? Кто из них может близко подобраться к находкам?

— Любой, — пожал плечами Прыгунов, правда, добавил: — Кто занят подъемом находок и их отправкой в хранилище. Да! Тот же кладовщик. Он вообще может всё сделать без подозрений: скопировать, взять соскобы. Лаборанты… но они тоже мои люди. Они прибыли со мной.

— Кладовщик новый! — вдруг воскликнула Настя. — Он сначала был грузчиком…

Отец обернулся к ней, слушая, и подхватил:

— Да! Припоминаю. Когда началась отправка персонала, прежний кладовщик попросил об увольнении. Сказал, что устал от местного климата, и раз идет сокращение штата, то хочет улететь.

— Его мы в список не включали, — добавила Настя. — Кладовщик был нам нужен.

— Да, — снова кивнул профессор. — Но Санчес очень просил его отпустить, и я согласился. После этого место осталось вакантным, и мы думали, что будем делать, раз не можем взять нового человека? И когда один из грузчиков спросил, можно ли ему занять освободившееся место, мы даже обрадовались. Объяснили суть работы. Парень… мужчина оказался смышленым, и я одобрил назначение.

— Вот как, — отозвался службист. — А вы говорите, что совсем нечего рассказать. Очень полезная информация. И кто у нас кладовщик?

— Райво Свенссон, — ответила Настя.

Рик невольно усмехнулся. Его первая девушка носила эту фамилию, но вряд ли Райво имел какое-то отношение к Ларисе. И майор выкинул ненужные мысли о первой любви из головы. А пока он думал, службист убрал все остальные изображения и оставил только мужчину, носившего озвученное имя. Это был человек сорока лет. Залысины делали его лоб непропорционально высоким. У господина Свенссона были умные зеленые глаза, прямой нос и узкие губы, которые кривила едва уловимая ироничная ухмылка. Телосложение кладовщика было утонченно-изящным, но в нем чувствовалась сила. Она улавливалась интуитивно, но совершенно не была заметно взгляду.

— Он прибыл на Демос полгода назад, — сказал Бергер, просмотревший информацию. — Уже после Лероя. Но даже если бы появились вместе, мы бы не могли сказать, что они как-то связаны. И все-таки период один и тот же — после опубликования медальона. Это раз. Желание сменить должность не показатель заинтересованности в добытых материалах, лишь в зарплате. И все-таки в новой должности он стал близок к находкам, как никогда, особенно после прекращения отправки груза на Землю. А значит, это два. Однако всё это по-прежнему домыслы.

Рик согласно кивнул, но… Кладовщик — очень удобная должность. Не надо лезть под землю, ученые сами всё достанут и передадут ему в руки. У этого Свенссона было море времени, чтобы подробно ознакомиться с материалами и скопировать информацию. Да и забрать что-то из находок, потому что он не собирался сдавать их под отчет. Возможно, именно с этой должностью связано то, что эстерианец хотел убраться с Демоса.

Во-первых, арест Лероя. Земляне сильно продвинулись в своем расследовании, а это могло стать крахом всей операции эстерианца. Во-вторых, он мог посчитать, что набрал уже немало ценного материала. И если была какая-то определенная цель, то он решил не ждать, когда ее обнаружат. Почему нет? На одной вране можно заработать огромные деньги, если, конечно, ученые добрались до документов, где описано создание этого зверя.

— Девяносто процентов — это он, — произнес Бергер.

— Согласен, — отозвался Рик, Чоу просто кивнул. — Очень удобная должность, дает большие возможности. Почему мы раньше не подумали об этом?

— Потому что не подумали, — ответил службист. — Мы просто не вспоминали об этой должности. Искали среди тех, кто участвует непосредственно в раскопках, потом зацепились за Лероя. Еще этот Инто…

— Кстати, — Саттор посмотрел на Бергера, — никто не разговаривал с Лероем? Не пытались узнать, кто такой Инто?

— Я не разговаривал, — сказал полковник. — Я вчера еле до постели дотянул. Профессор, одичалые, раненые — я был вымотан.

— А я поговорил со всеми, — отозвался капитан СБГ. — Лерой информации не дал. Наемники ничего не знают. Его главенство мотивировалось тем, что его команда прибыла в числе первых на Демос. Так же и с другими связными… или кураторами… да, так будет правильно. И тот куратор, с отрядом которого соединился отряд Инто, не возражал, когда его люди ушли с нианцем. Похоже, в их иерархии зеленый главенствовал. Он обладал наибольшим доверием нанимателя.

— Да, согласен, — кивнул Рик. — За материалами отправили его, и убраться с планеты вместе с эстерианцем должен был именно он. Выходит, имел для нанимателя ценность. Я могу предположить только родственные связи.

— Черт его знает, — потер подбородок Стен. — Может, любимый воспитанник, приемный сын, зять, спаситель — кто угодно. Но связь между ними определенно была.

— Если родство, то поможет ДНК, — заговорил, слушавший их профессор. — Простейшая процедура, которой пользовались еще пятьсот лет назад. Если есть образец, то дел на минуту.

Офицеры переглянулись. Отличное и простое решение, которое поможет найти эстерианца… правда, если они с Инто родственники. Но попытаться стоило.

— Надо брать Свенссона, — сказал Бергер. — Если его личность подтвердится, отпустим. Ничего с ним не случится, отдохнет на казенных харчах. И будем проверять остальных. Да, еще нужно опросить наших людей на объекте. Если Свенссон и Лерой часто общались, то могли заметить.