— Всё? — спросил Чоу, сверля Рика взглядом исподлобья.

— Так точно, господин полковник, — отчеканил Саттор и козырнул.

— Я обдумаю ваши слова, — ответил Чоу. — Когда вернетесь, я жду рапорт о сегодняшнем происшествии и доклад о проделанной вами работе, как и о ваших наблюдениях.

— Есть, — снова козырнул майор.

В этот момент вернулась группа с «Княжича», но разговаривать с Адамидисом полковник уже не стал. Он только приветствовал людей, а затем ушел. Леандр вопросительно посмотрел на Рика. Тот ослепил его в ответ улыбкой и гаркнул:

— Меняющей смене по машинам!

— Что он сказал? — спросил Адамидис, пока люди были заняты погрузкой.

— Поболтали немного, — ответил Саттор. — Велел рассказать о своих наблюдениях, когда вернусь. — После хлопнул командира «Княжича» по плечу. — Всё в порядке, не дергайся. — И ушел, чтобы сесть на свое место.

Доставляли смену охраны к месту службы на двух открытых вездеходах, куда можно было разместить до двадцати пяти пассажиров. Энергетический экран защищал людей от гнуса и хищников, слишком привыкших к тому, что они являются хозяевами Демоса, потому не воспринимавших пришельцев, как серьезную угрозу. И если бы не приказ охранять местных тварей, как великую ценность, то уважения к двуногим захватчикам у клыкастых аборигенов могло бы прибавиться, однако ни охоты, ни истребления с целью защиты на поверхности планеты не велось. Главным оружием против хищников стал парализатор, а он трепета в любителей свежей человеченки не вселял. Зато уязвимость и легкость, с которой можно было заполучить добычу, местная фауна усвоила еще со времен появления «одичалых».

Рик с нескрываемым интересом рассматривал дорогу до места раскопок, да и не только он. Все, кроме десятки вояк, уже привыкших к местным видам, вертели головами, вглядываясь в диковинные растения. Майор, вернувшись вчера со званного вечера полковника Чоу, посвятил время изучению Демоса. Он просмотрел материал, который ему дал капитан Гогуа, и теперь узнавал то, что успел запомнить из ознакомительного визуала.

Зверей им за время пути почти не попалось. Один раз мелькнул зверек, которого земляне нарекли — нюхач за бесконечное сопение и шевеление носом. Потом между деревьями протопал топотун на коротких толстых лапах с крепкими длинными когтями. А ближе к месту раскопок дорогу перескочил длинноногий ушан. Это подобие земного оленя отличали длинные висящие уши, за что зверь и получил свое название. Впрочем, оленя он напоминал сильно издали. Ни рогов, ни короткого хвоста. Но был также изящен и сходен в движениях. Еще имелись копыта, которыми ушан мастерски отбивался от хищников. А вот шерсти не было, зато кожу имел толстую, и сильно превышавшую в размере своего хозяина, чем напоминал бойцовых собак. Шкура ушана собиралась складками, не добавляя ему очарования.

Еще людям попались птицы. Несколько ярких пичуг, таких же мелких, как колибри. И как эта земная птичка, они опыляли большие цветы, наполнявшие воздух чуть терпким и въедливым запахом. Кстати сказать, на Демосе не было никого, кто напоминал был пчел и бабочек. Из насекомых имелся только ядовитый гнус, чьи укусы могли вызвать галлюцинации, но это в случае, если укусов было два-три, а вот если налетал рой, то возможность летального исхода повышалась до ста процентов. Так что средство защиты от этой напасти, на самом деле, было далеко не лишним.

Так что из-за отсутствия опылителей, их роль выполняли маленькие птицы. Их, кстати, было несколько видов, кто переносил на своих крылышках пыльцу. Но имелись и другие птички. Невероятно красивая, словно сказочная жар-птица, она вызывала восхищение. Хищников привлекала ярким оперением и кажущейся легкостью добычи, людей своим внешним обликом. Позволяла подойти так близко, что казалось, ее можно взять в руки. Только вот не стоило не только трогать ее, но даже приближаться.

— Это самец, — сказал Макс Колаш, смотревший визуал вместе с Саттором. — Если такая лапа сидит в одиночестве, значит, где-то неподалеку самки. Именно они настоящая сила стаи. Самцы — приманка. Их кормят, используют для продолжения рода, даже бьются за право первого спаривания…

— Он один что ли?

— Нет, в стае бывает по три-четыре самца. Пять — это максимум. Тут целая иерархическая лестница. Есть несколько главных самок — цариц. Они больше, сильней, опасней остальных, и умней. Они и оспаривают право на то, чтобы первой поиметь самую главную красотулю и первой отложить яйца. Ну и очередность выстраивается от исхода схваток. Об этом самце заботится вся стая, потому что он наложник цариц. Остальные самцы не такие яркие. Тот, который стоит на втором месте, — идет на потребу самок-воинов. А наименее аппетитный, — Колаш усмехнулся, — достается рабочим птичкам. Они не выходят на охоту, но заботятся о потомстве, пока те нуждаются в опеке, охраняют территорию стаи. Мы этих птиц называем амазонками, сам понимаешь — почему.

Так вот, если видишь этого красавца, то вали оттуда подальше, потому что он — приманка. Его подружки сидят в засаде, и когда добыча подходит к безобидной птичке, толпа оголтелых баб набрасывается не нее и рвет на части. Во, видишь? Это как раз самки.

Рик тогда посмотрел на визуал и усмехнулся. В амазонках Демоса не было ничего привлекательного. Они выглядели жутковато, больше напоминая создание из ночного кошмара. И уж точно было невозможно заподозрить, что между красавцем с ярким оперением и этими пернатыми дьяволицами была родственная связь.

Но здесь амазонки не жили. Их стаи селились в гористой местности, и в низины спускались только для охоты. Рик тогда хотел спросить про участь остальных самцов, но решил, что это не первостепенно. Нужно было познакомиться с остальными обитателями. И самый опасный носил милое название… грызлик. Он выглядел мило. Этакий пушистик с очаровательным розовым носом, торчавшим забавной кнопкой среди серого меха. Ростом грызлик был с пуму, в скорости не уступал гепарду.

— Грызлик разумный, — так сказал Колаш. — Коварный до жути и мстительный. Если затаит обиду, пойдет по следу, доведет до заикания и нападет, когда жертва считает, что смела сбежать. Такая тварь хитрозадая. Он может даже подойти, дать себя почесать и будет жрать с твоих рук. А ночью придет и вывернет твои потроха наружу. Несмотря на приказ, этих мы бьем сразу. Никакого парализатора, потом не отвяжешься. Сразу разряд в лобешник, никаких сомнений. Даже ползун не такая мразь, как грызля. Этот больше пугает, но нападет только в безвыходной ситуации, хотя нервы помотать может.

Ползуном называли зверя, длина тела которого составляла от двух до трех метров. Передвигался он на шести коротеньких лапках, потому и казалось, будто ползет. Однако с рептилиями этот хищник не имел ничего общего, хоть и напоминал чем-то крокодила. Его тело было покрыто короткой щетиной того же серого цвета. Почему-то именно этот окрас более всего преобладал среди представителей животного мира Демоса.

В общем-то, установленных видов флоры и фауны было не так уж и много. Если сравнивать с Землей, то Демос был бедной планетой на животный и растительный мир. Планета была заселена ими полностью, но разнообразия не имелось. Одни и те же морды, одни и те же запахи, одни и те же виды. Рельеф отличался, а вот зелень и живность — нет. И климат. Он был одинаков везде. Абсолютно.

— Уныленько как-то, — резюмировал Рик.

— А то, — откликнулся Макс. — Но ученые мозг выгрызут, если ты скажешь им такое. У них пузыри счастья на губах, а нам хоть вешайся.

— Это как подойти к делу, — хмыкнул Саттор. — Разберемся.

— Валя-ай, — ответил Колаш, широко раскрыв в зевке рот. Рик полюбовался на крепкие белоснежные зубы приятеля и махнул рукой. У них всегда был разный подход к жизни.

Вездеходы приблизились к месту раскопок спустя час. Старая смена уже собралась на месте посадки. И когда машины остановились, до Саттора донеслось недовольное:

— Совсем охренели? Опоздали на час!

— Извините, парни… — начал было один из прибывших старожил, но его прервало демонстративное покашливание майора.