– Мне сказали, что адвокат Стивенс не сможет представлять интересы Егора Брато, ему предоставят другого защитника, – тихо произнес Готье, и за спиной генерала ядрено выругался Якоб. – Мне самому всё это не очень нравится, но против СБГ я…

– Я очень тебя прошу, майор. Всего полчаса, – повторил Георг.

Помучившись сомнениями, Готье в очередной раз протер шею и лоб, затем посмотрел в глаза и спросил:

– Что натворил паренек?

– Самый его большой грех – это участие в подпольных гонках, – ответил генерал. – Чтобы соскочить с крючка, ему пришлось пару раз поработать курьером. Чтобы он не перевозил, вряд ли это были секреты нашей Родины. В любом случае, его уже наказывают больше, чем он заслужил. Так что скажешь?

– Гонки? – изумленно приподнял брови майор. – Всего лишь? Пилот нелегальных гонок?

– Именно, – кивнул Георг. – Ты дашь моему сыну полчаса на встречу с другом?

– Х-хорошо, – протянул Готье. – Двадцать минут у вас есть. Но это не должно нигде всплыть. И еще… Утром мальчишку заберут у нас. Идемте.

Он поднялся из-за стола и направился к двери. Рик с тревогой смотрел на Якоба, но тот ничего не говорил, только нервно потирал пальцы на левой руке да кривил губы, о чем-то напряженно думая. Майор вышел из кабинета, и Стивенс подтолкнул за ним Рика. Младший Саттор послушно пошел за полицейским, но прислушивался к тихому разговору отца и адвоката.

– Что скажешь, Яша?

– Скажу, что от дела смердит за километр. Меня убирают от мальчишки, это может означать только одно, чтобы ему не вменяли в вину, она уже доказана, и приговор можно считать вынесенным. Знать бы еще, что это за приговор. Значит, подпольные гонки?

– И еще мелочевка. Можно было даже не сажать под арест до суда, если он нужен Алексу.

– Всё это очень дурно пахнет…

– Ты что-то можешь сделать?

– Если Егор мне поможет, то еще можно пободаться за его защиту, а там, чем черт не шутит…

– Если нужна моя помощь, можешь рассчитывать.

– Посмотрим, Гоша, посмотрим. Может, будет лучше вам с Риком остаться в стороне, чтобы не зацепило. Сначала нужно выяснить, что именно хотят предъявить Егору, а там будем думать. Сейчас главное привести его в чувство. Но я теперь не отступлюсь. Это вызов. Я его принял.

– Мне этот мальчик был, как второй сын, Яша. Я в стороне не останусь. Рассчитывай на меня.

– Я понял.

Рик обернулся, посмотрел на отца и благодарно кивнул. Тот слабо улыбнулся и еще сильней понизил голос, теперь сын почти не слышал их переговоров с адвокатом.

– Сюда, – привлек внимание Рика майор Готье.

Они спустились на уровень ниже, где располагались камеры. Воздух здесь хорошо вентилировался, и запаха затхлости, который почему-то представился парню, не было. Готье остановился у камеры с номером восемь, приложил ключ к замку, и он открылся с тихим шипением.

– Двадцать минут, – напомнил майор.

– Рик, пятнадцать, – жестко велел генерал. – Еще пять минут будут нужны Яше. Так что не медли.

– Понял, – кивнул младший Саттор и вошел в камеру.

Егора он заметил сразу. Ястреб сидел за столом, уложив на него руки и низко склонив голову. Птица с подбитым крылом, так его вдруг увидел Рик. Осунувшийся всего за день, присмиревший, потерянный.

Тот, кто сидел за столом, не мог быть Егором Брато, неунывающим пареньком, искрившимся задором и заражавшим окружающих своей энергией и оптимизмом. Незнакомец протяжно вздохнул и поднял голову. И глаза его тоже были потухшими, чужими. Сам взгляд… Саттор сделал еще шаг и болезненно покривился. Но вот карюю радужку расцветил багрянец, и арестант вскочил на ноги.

– Рик! – воскликнул Егор и вскочил на ноги.

Он стремительно приблизился к другу, вцепился в его плечи, словно утопающий в руку, протянутую ему на помощь. Рик с силой сжал Брато и отступил.

– У меня совсем мало времени. Нужно…

– Как Ильса? Ты видел ее? Рик, черт, я такого наговорил, чтобы Хмурый не вздумал ее использовать. А когда вернулся, Романов уже сажал ее в флайдер. Я даже не успел объясниться с ней. Мне нужно с ней увидеться…

– Егор, дело слишком серьезное…

– Мне нужно поговорить с Ильсой. Узнай, как она, скажи, что все мои слова у Хмурого – ложь. Скажи, что я сдохну без нее. Рик…

И Саттор ударил. Наотмашь, вложив в силу всю злость, обуревавшую его. Свалил Брато с ног и нагнулся над ним. Схватил за грудки и встряхнул.

– Идиот! – заорал Рик. – Очнись, придурок, ты за решеткой! Тобой занялось СБГ, и Яшу не хотят подпускать к твоей защите! Ты понял меня? Понял?! На тебя хотят навешать, хрен знает что, а ты стонешь по девчонке, которая сейчас сидит под крылом своего папаши, и он хочет тебя сгноить! Ты меня слышишь?!

– Да, – прохрипел Брато. – Слышу.

– Хорошо.

Рик подал руку, Ястреб уцепился за нее, поднялся на ноги и угрюмо взглянул на приятеля исподлобья.

– У нас мало времени, – Рик прошел к столу и присел на его край. – Что случилось, когда ты уехал с Чижиком?

– Конец Чижику, дочирикался, – криво усмехнулся Брато. – Эта тварь похвалялась, что грохнет меня, а потом поимеет мою девчонку. У меня не было выбора, я должен был за ней вернуться.

– А второй?

– Тоже. Сначала его, потом Чижика, в обратном порядке не было ни шанса. Ты видел Ильсу?

– Нет, – мотнул головой Рик. – Значит, Романов был там? Я был недалеко от ворот, но никого не видел, всё происходило внутри.

– Ты остался ради нее, – уверенно произнес Брато. – Как узнал?

– «Муха». Когда открыли ворота, охранка отключилась, потому успел запустить своего шпиона на территорию. Потом контур восстановился и связь с «мухой» пропала. Я не видел тебя. Когда ты вернулся?

– Когда Романов уже усадил Ильсу в флайдер, я же говорю. Его узнал, вторая машина светила огнями. Когда он уехал, и вторая машина тоже, я заглянул в ворота, там лежали одни трупы. В доме мне делать было нечего, потому сразу помчался в академию.

– Значит, я ушел, а ты появился повторно, – кивнул Рик. – А когда я решил проверить дом и снова вернулся, тебя уже не было. Разошлись, хоть и были совсем рядом. Взрыв видел?

– Что-то полыхнуло, когда я уже далеко отъехал. А ты… ты вернулся? – Брато подобрался и пристально взглянул на друга. – Тебя зацепило? Рик…

– Ерунда, живой, – отмахнулся Саттор. – Утром вернулся в академию и узнал, что тебя взяли.

– Утром? Что ты делал до утра? – Егор теперь не спускал взгляда с Рика.

– Прикорнул немного, – усмехнулся тот.

– Черт, – Брато отвернулся и ожесточенно потер лицо ладонями. – Тебя вырубило, да? А я даже не подумал, что ты где-то там, мчался за Ильсой… Вот урод.

– Если бы не «Спрут», я бы не сунулся к дому, – попытался его успокоить Рик, но Егор мотнул головой.

– Ты из-за меня влез в это дерьмо, подставился, а я…

– Я тебе сейчас еще раз по роже съезжу, – предупредил Саттор. – Заканчивай маяться дурью и слушай. Егор!

Ястреб обернулся, но взгляд его вновь стал рассеянным. Кажется, Брато собирался уйти из одного самобичевания в другое. Рик резко хлопнул в ладоши, Егор вздрогнул, моргнул, и взгляд его опять прояснился. Саттор приблизился к нему, навалился на плечо и негромко заговорил:

– Слушай внимательно, ты в большой заднице. Я не в заднице, Ильса не в заднице, а ты в ней по самые уши. Если считаешь себя виноватым, ты потом сможешь слизать пыль с моих сапог, но сначала ты должен вырваться. Так вот, мой друг всегда был бойцом, и я хочу, чтобы внутри того соплежуя, которого я вижу, проснулся мой дружок-раздолбай. Мне нужны твои крылья, Ястреб. Но прежде всего, они нужны тебе. Если ты вырвешься на свободу, ты сможешь объясниться с Ильсой, сможешь доказать мне, что ты по-прежнему мой щит. Ты меня слышишь?

– Слышу, – кивнул Егор.

Он освободился от тяжести Рика на своем плече, прошелся по камере и порывисто обернулся.

– Да, что-то я и вправду раскис, как дерьмо по весне. Боец, говоришь?

– Говорю.

– Значит, меня хотят утопить?

– Хотят.