– Умница, – улыбнулся Георг. – Скоро тебе наушник совсем не понадобится.

Это, конечно, было преувеличение. До того момента, когда мальчик сможет свободно разговаривать на альтори было еще далеко, но похвала попала в цель, и Рик ответил полковнику сияющим взглядом. Чтобы порадовать Саттор еще больше, ребенок указал на майора:

– Андреас, – пальчик переместился к пилотам, а после и к остальным людям, находившимся в рубке: – Петя. Дж… Джаб-ра-ил. Йохан. Катя. Газаль. Томас… – а когда люди закончились, Рик пророкотал: – Р-р-робот Боб.

Робот Бобот поднял руку и качнул ладонью, отзываясь на свое имя. По приказу коммандера над Бобом поработал один из техников-программистов. Наделить его мимикой, конечно, не смогли, но добавили подвижности и жестикуляции. Уже без всякого приказа техники научили Бобота петь, рассказывать сказки, даже танцевать, и Рик получил себе большую игрушку с расширенным функционалом.

Поначалу мальчик сторонился Боба, отмахивался от него, но на третий день полета на Гею они уже вдвоем маршировали по коридору, распевая одну из известных детских песен. Пел Боб, а Рик слушал, запоминал и подпевал. А если не успел запомнить слова, то заменял на ля-ля-ля. Возможно, младший Саттор так и не решился бы начать игры с Бобом, если бы киборг, с помощью тех же техников, не уселся на стул и не сымитировал горестный протяжный вздох.

– Боб, ты чего? – спросил мальчик, осторожно приближаясь к роботу.

– Со мной никто не хочет дружить, мне грустно и обидно, – ответил киборг. – Я думал, ты будешь моим другом, а ты меня боишься. Э-эх.

– Ничего и не боюсь, – вздернул нос Рик.

– Тогда почему не хочешь поиграть со мной?

– А ты умеешь играть? – малыш распахнул глаза. Боб кивнул. – А во что?

– Хочешь в лошадки?

Через полчаса киборг катал Рика на спине, еще через час они вместе рисовали, а вечером даже историй Георга не понадобилось, потому что Боб погрузил мальчика в мир настоящих земных сказок. Саттор даже немного разозлился на техников, но вновь отогнал порыв эгоистичной ревности и нашел, что парни постарались на славу. А еще чуть позже решил, что Бобот может принести немалую пользу, не только знакомя Рика с миром его новой Родины, но и в изучении ее языка, и программисты получили новый приказ.

– И чтоб без заумностей. Пусть учится, играя.

– Есть без заумностей, – ответили техники и вновь проявили инициативу.

На пятый день перелета киборг и мальчик учились считать и писать буквы, параллельно изучая язык. Так же в виде игры Боб рассказывал о животном и растительном мире Геи. По вечерам Саттор-старший проверял, как сын усвоил материал, задавая ничего не значащие вопросы:

– Как прошел день? Что сегодня интересного рассказал Боб?

– Грорг… ой, пап, ты знаешь, что лоси сбрасывают рога? – с восторгом восклицал мальчик. – Боб показал мне лося, я хочу увидеть живого лося! А еще хочу хорька! Боб сказал, что их можно держать дома. И кота! И собаку! Но лося хочу больше. Он такой огромный! Пап, а на лосе можно кататься?

– Кататься можно на лошади, – с улыбкой отвечал коммандер. – Боб показывал тебе лошадей? Правда, у них совсем нет рогов, но они очень красивые. Когда-нибудь у нас с тобой будет ферма, и мы будем разводить лошадей.

– И кататься?

– И кататься.

– А лоси? Лоси у нас будут? Очень хочется покататься на лосе. – В ту ночь Рику снились лоси и никаких кошмаров.

С тех пор, как мальчик начал больше общаться с людьми, он реже кричал по ночам, а когда решился играть с Боботом, и вовсе перестал просыпаться от страшных снов. Киборг выматывал ребенка за день, совсем не давая ему погружаться в воспоминания и грустить. И на десятый день перелета, когда показалась Гея, Рик совсем не напоминал того запуганного настороженного зверька, каким появился на «Свирепом».

С Георгом они пришли к соглашению. Так как назвать полковника отцом мальчику всё еще было сложно, они сошлись на слове – папа. Саттор понимал, что прошло еще слишком мало времени, чтобы Рик успел забыть свою погибшую семью и полностью принять новую, поэтому на упрямо поджатые губы и насупленные брови приемного сына реагировал спокойно. Зато со словом «папа» проблем не возникло. На родной планете мальчика оно не употреблялось, а для Геи значило даже больше, чем отец.

Папа… Нечто теплое и родное. Необходимое любому ребенку. Папа – сила, защита, мудрость и помощь. Всё это Георг Саттор готов был дать своему сыну, пусть и не родному, но уже принятому душой сурового коммандера. Папа…

– Пап, а это что за корабль?

Полковник присмотрелся.

– Туристический лайнер, – ответил Саттор. – Как бы тебе объяснить… Корабль, на котором путешествуют обычные люди, не военные, как мы. Чтобы попасть на другую планету, они платят деньги. Их развлекают, чтобы дорога прошла веселей и приятней. У кого-то есть собственные яхты, им не нужен лайнер, но большинство людей и не только людей путешествуют на таких вот кораблях.

– Он большой.

– Да, сынок, он большой, – улыбнулся полковник. – Когда-нибудь ты прокатишься и на лайнере.

– И на флайдере?

– А на флайдере уже скоро, – полковник поддел пальцем кончик носа мальчика. – Прости, мне нужно заняться делом.

– Ага, – кивнул Рик и позвал: – Боб, иди сюда.

Киборг послушно приблизился, и теперь он отвечал на вопросы мальчика, пока экипаж был занят посадкой. «Свирепый» получил разрешение на приземление и вошел в атмосферу родной планеты. Возбуждение, переполнявшее людей, витало в воздухе, оно растекалось незримыми потоками по всему линкору, будоража скорой встречей с домом. Экипаж «Свирепого» изнывал от нетерпения. Последние минуты до приземления растянулись, подобно резине. Еще немного, еще совсем чуть-чуть, и по отсекам прогремит голос коммандера: «Экипажу покинуть линкор. Добро пожаловать домой, раздолбаи». Эту команду ждали с особым трепетом. В списке любимых она занимала первое место.

– С возвращением «Свирепый», – на экране переговорника появилось улыбающееся лицо дежурного офицера.

– Спасибо, капитан, – ответил Саттор.

Линкор мягко опустился на полотно огромного астродрома, принадлежавшего Министерству обороны.

– Отключить все системы.

– Есть отключить все системы.

– Выключить питание.

– Есть выключить питание.

– Экипажу покинуть линкор. Добро пожаловать домой, раздолбаи.

– Да! – загремело в рубке.

Впрочем, не нужно было быть провидцем, чтобы узнать, сейчас подобные возгласы заполняют все отсеки. Короткие рейды заканчивались построением, но после рейда длиной почти в год полковник задерживать экипаж не собирался. Об этом были оповещены все еще до подхода к Гее.

– Экипаж, благодарю за службу, – произнес Саттор. – Отдыхайте, ребята.

Затем обернулся к Ли. Майор оставался на борту, он сам вызвался подменить коммандера. Георг поманил за собой первого помощника в коридор.

– Пропуск для твоей жены уже на КПП, – сказал полковник. – Не развалите мне корабль.

– Ну что вы, коммандер, всего одна партия в шашки, – расплылся в ухмылке Андреас.

– Угу, в поддавки, – усмехнулся Саттор.

Затем хлопнул приятеля по плечу и позвал Рика, застывшего рядом с Бобом. Мальчик прерывисто вздохнул, посмотрел на Ли, словно ища у него поддержки. Майор подмигнул, встрепал Рику волос и указал взглядом на коммандера. Георг протянул руку.

– Ох, – вздохнул мальчик, но сжал ладонь отца, и оба Саттора покинули борт линкора в сопровождении киборга Боба.

Ли подошел к иллюминатору и смотрел, как по полотну астродрому неспешно шествует полковник, рядом с ним семенит мальчик, стараясь шагать широко, как его отец, но то и дело начинает вертеть головой, сбиваясь с шага, и вновь маленькие ножки перебирают быстрей, чтобы не отстать от взрослого мужчины. Чуть позади бредет киборг, подобие человека с лицом мертвеца. Безучастный и равнодушный. Однако стоит мальчику обернуться, и робот поднимает руку, чтобы приветственно махнуть малышу.

– Удачи, парни, – негромко произнес Андреас. – Она вам понадобится.