Вновь остановилась, вцепилась пальцами в перила и закрыла глаза, снова выравнивая дыхание. Нужно успокоиться, нужно взять себя  руки. Надавать себе пощечин, затрещин, что угодно, лишь бы избавиться от состояния той семнадцатилетней дурочки, верившей в большую и светлую любовь. Любовь навсегда, навечно… пока не погаснут звезды. Нужно, нужно… нужно… Что нужно? Зачем? Кому?

Со злость закусила губу, распахнула глаза и…

- Мама.

Он стоял передо мной, почти вплотную, смотрел внимательно, без враждебности, испытующе, с тревогой. Поднялся навстречу, не стал ждать в номере. Страховал? Встречал? Волновался? Чушь! Огромная, просто вселенская чушь! Это всего лишь работа, одна бесконечная игра и не больше. Какого черта? Какого черта я пялюсь на него, боясь вздохнуть и пошевелиться? Нужно сказать что-нибудь едкое. Например, спросить о том, куда дел свою мочалку с лица. Или же про то… Про что? Не помню. Все забыла, в одно мгновение и, кажется, навсегда. Но что-то сказать надо, нельзя стоять тут и смотреть на человека, давно ставшего чужим и ненужным. Надо, но слов нет, все растаяли, разлетелись, словно дым от костра, возле которого мы однажды занимались любовью…

- Ты… - как жалко это прозвучало. Хотя что может быть жалкого в местоимении? Всего лишь две буквы, ни смысла, ни выражения. Да и что я хотела сказать? Спросить? Обвинить? Посмеяться?

Он тяжело сглотнул, протянул руку и взял в ладонь прядь моих волос. Пропустил между пальцами, а я продолжала стоять столбом и заворожено наблюдала, как скользит светлая фальшивая прядка, проскальзывая юркой змейкой по руке бывшего возлюбленного, моего единственного за всю жизнь любимого мужчины… Очнись, идиотка! Очнись и вспомни…

Егор поднял на меня взгляд. Сквозь ложную зелень глаз снова пробился бордовый цвет. Хотелось дотронуться до него, убедиться, что настоящий. Но руки не желали слушаться, висели вдоль тела безжизненными плетьми, только взгляд продолжал блуждать по лицу, почти знакомому, почти настоящему. Ощупывал подбородок, губы, скулы, снова поднялся к глазам… Зажмурилась, не смогла видеть завораживающую игру багрянца, едва заметного, но все-таки различимого, особенного для того, кто видел настоящие глаза Егора Брато.

Кончики его пальцев скользнули по моей щеке, добрались дл уголка губ…

- Чтоб тебя, - глухо выдохнул бывший курсант космической академии, и рука исчезла.

Я распахнула глаза. Он стоял ко мне спиной.

- Идем, - прозвучало хмуро, даже мрачно. – Нельзя тут стоять вечно.

- Да, - кивнула я и все-таки ляпнула: - Синеглазка еще расплачется.

Егор порывисто обернулся, опалил меня сердитым взглядом:

- Она крепче, чем ты думаешь. Но имеет бесспорное преимущество – искренняя. Теперь поговорим о твоем дружке? Или займемся делом?

- Делом, - огрызнулась я, наконец, приходя в себя.

Все-таки злость имеет неоспоримый плюс – держит мозг в тонусе. Долой блажь! Нас ждет завершение миссии и спасение лисьей шкуры. А мне моя шкура дороже ста Егоров Брато, ведь так? Так. И никак иначе.

- Идем, - уже ровно ответила я, и наемник первым продолжил спуск с лестницы.

Номер триста сорок располагался совсем рядом с выходом со служебной лестницы. Брато толкнул дверь и первым вошел внутрь, я следом. Огляделась. Здесь не жили, номер был снят, но постоялец, похоже, появлялся здесь только тогда, когда мы встречались.

- Садись, - отрывисто бросил Егор. – Рассказывай.

Я усмехнулась, прошла до удобного кресла, уселась в него, Брато остался стоять. Он не смотрел на меня, но ощущение, что прислушивается к каждому моему движению, было таким осязаемым, словно он продолжал следить за мной взглядом.

- Спрактум принес? – спросила я.

Егор обернулся, достал из кармана скляночку с раствором спрактума и протянул мне. Кивнув, я забрала его и сунула в свой карман. Это мне пригодится уже сегодня.

- Мы на завершающем…

- Потом, - отмахнулся Брато. Я изумленно взглянула на него, но тот остался невозмутимым. – Сначала о том, что случилось в Туа-ве.

Теперь я и вовсе была обескуражена. Какая разница? Это было вчера, я живая, работать могу.

- Забудь…

- Что случилось в Туа-ве? – упрямо повторил наемник.

- Это не относится к делу…

- Что там произошло?

- Черт, Брато, ты не тем интересуешься, - разозлилась я. – Тебе должно волновать дело, а не мелочи…

- Рассказывай, - сухо произнес он. – Я хочу знать.

Я закатила глаза, но Егор навис сверху незыблемой скалой, сверля меня пристальным взглядом. Да чтоб его!

- В ловушку я провалилась. Но удачно, успела зацепиться. Всё, больше ничего интересного. А ты-то зачем сорвался? Это было глупо…

- Глупо, - прервал меня Брато, согласно кивнув. – И ты, судя по всему, не поймешь, потому забудем, что я сделал. Как ты попала в ловушку? Заманили? Толкнули?

- Случайно, - проворчала я, отворачиваясь. – Задела локтем механизм, стена исчезла, я полетела вниз.

- У тебя всю жизнь случайно! – со злостью отчеканил он. – Случайно вышла из дома, когда должна была сидеть там, случайно попалась шавкам Хмурого, случайно открыла ловушку и выжила тоже случайно.

- Вот давай только прошлое приплетать не будем! – взвилась я, вскакивая с кресла. – Я даже вспоминать не хочу, как ты меня сдал Хмурому…

- Я сдал? Я?! – Брато в два шага вновь оказался рядом, сжал пальцами мои плечи и встряхнул так, что у меня клацнули зубы. – Да когда я увидел…

Он вдруг оттолкнул меня, шумно выдохнул и, не оборачиваясь, ушел в ванную. До меня донесся звук льющейся воды. Я кусала губы, не зная, как реагировать на этот взрыв. Решившись, приблизилась к ванной комнате, открыла дверь и робко заглянула внутрь. Егор тут же обернулся. Его лицо было мокрым, с волос капала вода. Он протянул руку, взял полотенце и уже спокойно спросил:

- Как твоя голова? Еще были приступы?

- Нет, - я отрицательно покачала головой.

- На переговорник реакции, как на сендер нет?

- Нет, никакой.

- Хорошо, - он кивнул. – Значит, я выбрал средство для связи верно. Для приступов была причина, это я понял, но не могу понять какая. Что с тобой сделали?

- Накинули поводок, - нехотя ответила я. – Я разберусь.

- Что-то не особо у тебя получается разбираться, - фыркнул Брато, мягко отодвинул меня с дороги и вернулся в комнату.

Я вышла из ванной следом, привалился спиной к стене и молча следила за тем, как Егор, запустив пятерню во влажные волосы, откидывает их со лба.

- Твою команду тоже не назовешь мастерами своего дела, - наконец заговорила я. – Гротер всех срисовал. И синеглазую твою тоже. Раскрутил вчера весь клубок.

- Он же не сопливый мальчик, - пожал плечами Брато. – Как раскручивал? Допрашивал?

- Какая разница, - отмахнулась я. – Убрал своих?

- Нет, - Егор уселся в кресло, на котором недавно сидела я. – Если он их срисовал, и ребята резко исчезнут после вашего разговора, ты первая окажешься на подозрении. Водят его по-прежнему, но о том, что раскрыты, предупреждены.

- В ресторане никого не было…

- Ваш официант, - усмехнулся наемник. – Чем допрос закончился?

Я неопределенно пожала плечами, подошла ко второму креслу и опустилась на его подлокотник. Нужно было сворачивать разговор, время шло, а по делу еще не было сказано ни слова.

- Так к чему пришли с партнером? – повторил вопрос Брато.

- К тому, что преданность делу прежде всего, - усмехнулась я.

- Но ты здесь, - заметил мой собеседник.

- Ну, я - лживая сука, ты же знаешь, - я жизнерадостно подмигнула. Егор промолчал, никак не отреагировав на мою реплику. – Итак, по делу. Сегодня ночью я рассчитываю оказаться на острове Лаитерро. Максимум, завтра утром его работа будет у меня. Вы должны встретить меня на материке. Организуйте прикрытие от пирса. На этом всё. Связь через переговорник.

Я поднялась на ноги, кивнула Брато и направилась к дверям, но не успела дойти, потому что на плечи мне вдруг легли ладони, и я оказалась прижата на короткий миг к крепкому мужскому телу.