Мойра посмотрела на неё с секунду, глядя ей в глаза. То, что Керэн там увидела, было тревожным, почти хищным, но этот миг прошёл, когда Мойра отвела взгляд.

— У тебя ужасный вкус в плане мужчин, — сказала Мойра.

— Что?

— Мой брат, — пояснила та. — Я вижу, что он тебе нравится, и не как друг. Я просто не могу понять, почему.

Керэн покачала головой:

— Это неправда, разве ты не слышала…

Мойра её перебила:

— Тебя разве не предупредили? Я немного опасна, даже для волшебников. Поездка в Данбар меня изменила, к худшему. Тебе надо научиться лучше защищать свой разум. От других я чувствую всякое, даже когда они стараются изо всех сил, но ты… ты — просто открытая книга.

Керэн слышала кое-что на этот счёт, но Мэттью, похоже, не считал, что всё было так плохо, как сейчас описывала его сестра.

— Всё хуже, чем он думает, — сказала Мойра, отвечая на её невысказанные мысли. — Он просто слишком слеп, чтобы увидеть сквозь мой образ, застрявший в его голове. Мой брат по-своему гениален, но он никогда не был особо сообразительным, когда дело доходило до людей.

— Он немного неотёсанный, — признала Керэн, — но глубоко внутри он добрее, чем показывает.

Мойра вздохнула:

— Тебе следует забыть о нём. Он не плохой человек, но если ты будешь все свои надежды возлагать на него, то получишь от него лишь несчастье.

Керэн обнаружила, что ремарки Мойры насчёт её брата были чуть более чем слегка раздражающими.

— Думаю, его действия важнее, чем то, как кто-то его видит, и важнее того, утруждает ли он себя использованием милых слов в общении с людьми. Твой брат неоднократно сильно рисковал ради меня.

— Будь честной… ты же знаешь, что иногда он бывает слегка мудаковатым, — сказал Мойра, намеренно её досаждая ей.

— Меня начинают раздражать то, как все указывают на его недостатки. Возможно, если бы вас меньше заботил поиск изъянов, то он был бы с вами любезнее, — огрызнулась Керэн.

Мойра осклабилась:

— А вот и он.

— А вот и что? — спросила Керэн.

— Огонь, — заявила Мойра. — У тебя к нему настоящие чувства. Я просто хотела убедиться.

Керэн снова выбило из колеи:

— Постой, только потому, что… — Она спохватилась, когда у неё в голове мелькнуло несколько воспоминаний, которыми она предпочла бы не делиться.

Глаза Мойры расширились:

— Нет! Поверить не могу! Уже? Вау!

— Минуточку! — потребовала Керэн. — Что ты, по-твоему, знаешь? Или что ты увидела? Это был лишь мимолётный миг воображения. Это не…

— О, нет, — уверенно сказала Мойра. — Я знаю разницу. Но не волнуйся. Твою тайну я не выдам.

Керэн закрыла лицо ладонями.

— Всё хорошо, — успокоила её Мойра. — Я на твоей стороне… и на его стороне тоже, если честно. Я люблю брата, хотя мы и часто спорим. Если что-то из этого получится, то я поддержу тебя перед лицом родителей, хотя тебе это и не потребуется. Ты им правда нравишься.

Тем вечером Мэттью снова вернулся к работе. Утренние события время от времени теребили его мысли, но он выбросил их из головы самым лучшим из известных ему способов — сосредоточившись на своём проекте.

В этот раз Гэри был с ним, зайдя к нему несколькими минутами ранее, чтобы посмотреть на его прогресс.

— Давай покажу, что меня пока есть, — сказал Мэтт. Подняв зачарованные металлические кубики со стола, он произнёс несколько слов на лайсианском, активируя их. Они поднялись в воздух, и заняли свои позиции — восемь кубиков, по одному на угол уже более крупного куба со стороной в два фута. Произнеся ещё одно слово, он переключил их в активное состояние, и грани куба стали чернее чёрного. — Я называю его «ТД», — объявил он. — Тессеракт Дураков, поскольку это на самом деле не истинный тессеракт[57].

— Тем не менее, выглядит поразительно, — согласился Гэри. — Что именно он делает?

Мэттью объяснил ему функционирование транслокационных плоскостей. Их теперь было шесть штук, и они составляли грани куба. Он некоторое время объяснял принципы их работы, а затем добавил:

— Интересно то, что все шесть открываются в одно и то же карманное измерение, и я могу управлять его размером.

— Его размером?

Мэтт кивнул:

— Ага. Это — первый раз, когда я активировал все шесть разом, но хотя у каждой грани площадь в четыре квадратных фута, открываются они сейчас в карманное измерение, у которого объём лишь один кубический дюйм, поскольку каждая его сторона является квадратом со стороной в один дюйм.

— Значит, всё, что в них попадает, сжимается?

— Именно, — сказал Мэтт. — Смысл в том, что всё, чем в меня будут стрелять, сожмётся в гораздо меньшем карманном измерении. Позже, когда я захочу ответить им взаимностью, я смогу инвертировать транслокационные плоскости, и выстрелить всем обратно. Вот так. — Он произнёс фразу, чтобы переключить режим работы чар.

Послышался рёв, и мир стал белым, а потом чёрным.

Когда Мэттью снова открыл глаза, он уставился на звёздное небо. Повернув голову, он снова едва не потерял сознание, когда на него накатила ослепляющая волна боли. «Симптомы отката?» — подумал он. «Как это произошло?»

— Ты в сознании?

Это был голос Гэри. Андроид был неподалёку, на земле, и начинал попытки встать.

Мэттью был сбит с толку:

— Что случилось?

— Мои сенсоры записали большую часть происшествия, но самое простое объяснение заключается в том, что твой ТД взорвался, — сказала машина.

— Как мы оказались снаружи? Мы же были в мастерской. Ты что, оттащил меня сюда?

— Нет, — сказал Гэри. — Ты здесь приземлился. Что касается твоей мастерской, от неё почти ничего не осталось.

Игнорируя боль, Мэттью приподнялся на локтях, и огляделся. Он был в восточном дворе замка, но мастерской больше не было. Ну, не совсем не было… её куски валялись по всему двору. Там, где она прежде стояла, в воздухе продолжал висеть ТД, поменяв цвет с чёрного на мерцающий серый.

— Ну, это было интересно, — сделал наблюдение он.

Над двором поднялись крики, когда стражники и другие слуги начали выяснять, что стряслось.

Следующий день Мэттью провёл в кровати, отдыхая, и пытаясь избавиться от симптомов отката. Сила взрыва была достаточно велика, чтобы разбить его личный щит, но не достаточно велика, чтобы причинить ему после этого существенные повреждения, помимо царапин и ушибов, которые он заработал, пока катился по земле. К счастью, никакие более крупные обломки мастерской не упали на него после взрыва.

Ему пришлось долго объясняться с родителями и остальными членами семьи, и теперь к нему пришла с визитом Мойра. Она склонилась над его кроватью, глядя на него сверху вниз, и ухмыляясь.

— Ты снова себя взорвал, — поприветствовала она его.

— У меня дар, — ответил он.

— Есть и хорошая сторона — в этот раз ты не потерял ни рук, и ни ног, — заметила она.

Мэттью нахмурился:

— Когда я отрезал себе руку, я себя не взрывал. Ты сравниваешь абсолютно разные вещи.

— Главный конюх полночи собирал лошадей, — добавила она.

— Конюшню я не взрывал, — возразил он.

— Взрыв так сильно их напугал, что некоторые из них выбили двери в стойла, — объяснила его сестра. — У тебя действительно талант сеять хаос. Я начинаю жалеть, что ты не отправился со мной в Данбар. Всё бы закончилось гораздо быстрее, если бы ты взорвал город.

Он засмеялся:

— Я слышал, ты сама отлично справилась. Не уверен, что мир выдержал бы, если бы мы с тобой разбушевались одновременно в одной и той же географической области.

— В следующий раз попытайся быть осторожнее, — сказала она ему с более серьёзным выражением лица, — по крайней мере — пока я не смогу придумать, как сделать с тебя копию. — Затем её взгляд метнулся в сторону. — Отец идёт. Думаю, он хочет обсудить твою задумку. Я пойду.

Она встала, и открыла дверь как раз в тот момент, когда его отец дошёл до его комнаты. Он зашёл внутрь, и обнял её, прежде чем дать ей уйти — такова была его привычка. Затем он серьёзно взглянул на сына: