Керэн уставилась на прихотливо вышитое платье, стекавшее по её плечам, и собиравшееся в складки вокруг бёдер и ног, где она сидела. Выглядело оно прямо как из сказки — длинная жёлтая юбка, вышитая и отделанная кружевами. Она удивилась, как Элэйн удалось сделать иллюзию с такими мелкими деталями, если платье было чисто плодом её воображения:

— Как ты это всё вообразила? — спросила она, но Элэйн лишь озадаченно уставилась на неё.

— Она хочет знать про платье, — сказал Мэттью переводя для Элэйн с английского на бэйрионский. — Будет проще, если вы будете общаться ментально. Керэн немного знает бэйрионский, но он для неё всё ещё в новинку.

Элэйн кивнула, затем ответила Керэн:

— «Я сделала иллюзию по образу моего любимого платья, которое у меня дома».

— «Это — настоящее платье?» — Керэн была в шоке. Количество ткани, кружев и вышивки, в совокупности её знанием того факта, что в этом мире такие вещи делали вручную… это поражало воображение. Наверное, на создание этого платья ушли сотни, или даже тысячи часов. Она направила свои мысли волшебнице: — «Оно такое вычурное и красивое. По каким поводам ты его надеваешь?»

— «На балы и формальные придворные оказии», — ответила Элэйн. — «Мне выдаётся его носить лишь два или три раза в году, не больше, но я подумала, что если уж мне нужно делать тебе иллюзию, то с тем же успехом я могу сделать её чем-то особенным». — Эту мысль она закончила, улыбнувшись ей.

— «Очень милое», — ответила Керэн, а затем коснулась своей головы, внезапно смутившись. Она была лысой, и это, в совокупности с её синей кожей, наверняка придавало ей смехотворный вид в таком пышном наряде. Заставив себя отбросить эту мысль, она повернулась к Гэри: — Зачем они обрили мне голову? — спросила она на английском.

Её виртуальный отец задумался перед ответом, что немного сбивало с толку, поскольку его механическое тело было лишено каких-либо способов показывания нормальных человеческих эмоций, пока Гэри раздумывал над ответом — для военных андроидов такой функционал был излишен.

— Ты не можешь их видеть без зеркала, но кожа у тебя на голове расчерчена линиями. Учитывая тот факт, что ты была в операционном театре, я могу лишь предложить, что они собирались вскрыть тебе черепную коробку.

— Мать сказала, что пришла помочь мне сбежать… — Она позволила словам повиснуть в воздухе — Керэн знала, что это была ложь, но хотела услышать мнение отца на этот счёт.

Андроид развёл руки, безуспешно пытаясь принять утешительную позу, для которой эта машина не была предназначена:

— Нина… это была её собственная лаборатория. Не знаю, что они собирались делать, но Мэттью сказал, что заметил что-то вроде мозговой ткани в андроидах АНСИС. Подозреваю, что они надеялись использовать твой мозг, чтобы попытаться улучшить то, что они там делали. Значило бы ли это взятие маленьких образцов, или что-то более смертельное, я не знаю.

Мэттью пристально слушал их разговор, но сам молчал. Керэн опустила взгляд, на её лице ничего нельзя было прочесть.

— Я никогда её не прощу, — сказала она чуть погодя. Внутри у неё всё онемело. Из-за препаратов её подташнивало, и у неё не было сил, чтобы позволить лежавшему за её словами гневу укрепиться. Вместо этого она сделала глубокий вдох, и снова повернулась к Элэйн: — «Ты можешь научить меня делать простые иллюзии?» — Она коснулась своей бритой макушки. — «Уверена, что скоро я встречусь с людьми, и я бы предпочла не делать этого в подобном виде».

— «Конечно», — сразу же сказала Элэйн. — «Дай мне сперва закончить с моей рукой, а потом я покажу тебе».

Пока они разговаривали, Мэттью сосредоточился на управлении потоками ветра, которые несли их вперёд. Было бы проще, если бы Керэн могла их телепортировать, но пока что она лишь во второй раз оказалась в его мире, и первый раз был до того, как она научилась пользоваться своим особым даром. Он не был уверен, могла ли она телепортироваться куда-то, где была до пробуждения дара, и не хотел так скоро её беспокоить. Ей о многом нужно было подумать.

За их спинами солнце зашло за горизонт, и они полетели в тёмную ночь над будто тянувшемся в бесконечность океаном.

Время над тёмным морем тянулось медленно, но когда взошла луна, осветившая волны своим светом, его наполнило чувство покоя и удивления. Невозможно было смотреть на отражавшийся от волн солнечный свет, и чувствовать что-то иное. Под огромным, полным звёзд небом океан был искрящемся, чёрно-серебряным ложем, шедшим волнами до самого горизонта.

Мэттью устал, но, в отличие от мира Керэн, где он уже истощился бы, здесь он испытывал лишь утомление. Однако он надеялся, что скоро они найдут сушу — в противном случае Элэйн скоро придётся взять на себя управление летающим приспособлением, чтобы он мог отдохнуть. В тот момент она спала, подобно ребёнку свернувшись в клубок на прозрачном полу летающего конструкта. Керэн дремала рядом с ней, но теперь потянулась, и села, глядя Мэттью в спину.

— Ты проснулась, — сказал он, снова упражняясь в английском.

Она кивнула:

— Да. — Она стала медленно двигаться вперёд, пока не оказалась сидящей позади него. Затем она обняла его руками за шею. Иллюзии её платья больше не было, оно исчезло, когда Элэйн заснула — хотя это и не было важным, поскольку они соприкасались кожей.

Мэтт задумался о том, что думал Гэри, сидевший в задней части конструкта. Тот уже больше части молчал, но Мэтту было неудобно от того, что голая женщина обнимает его прямо на глазах у этой машины. Однако андроид промолчал.

— Что будет дальше? — тихо спросила она.

— Когда найдём сушу, я сделаю круг, и перенесу тебя ко мне домой, — просто ответил он.

— А потом?

— Вернуться ты не сможешь, — твёрдо сказал он. — Теперь твой мир — этот.

— А что подумают твои родители, когда ты приведёшь домой голую синюю женщину из иного мира?

— Они, наверное, разозлятся на меня за то, что я так много рисковал, — объяснил он. — Я сказал им, что путешествие не будет опасным. И я не объяснил им про то, что тебя схватили — однако к тебе они будут очень добры. Полагаю, что тебя поселят в гостевых покоях в Замке Камерон. Моя мать, Графиня, наверняка окружит тебя заботой, и мне не хочется думать о том, какими вопросами тебя засыплет Мойра.

— Я — незнакомка, — сказала Керэн, — без денег и без профессии. Как долго они позволят мне там жить?

Он засмеялся:

— Не волнуйся. Ты — волшебница, одна из немногих в этом мире. Тебе будут рады везде, куда бы ты ни пошла, и я уверен, что они захотят, чтобы ты осталась. Поскольку у тебя здесь нет родственников, ты совершенно свободна. Можешь идти куда пожелаешь, и любой дворянин в Лосайоне будет бороться за право взять тебя на службу. Даже Королева может захотеть взять тебя к себе.

Керэн вздохнула:

— Я тут никого не знаю.

— Узнаешь, — весело сказал он. — Все захотят узнать тебя. У тебя будет больше свободы, чем у кого бы то ни было другого в этом мире.

Его слова наполнили её холодной пустотой. Она знала, что он имел добрые намерения, но он явно понятия не имел о том, как ей было страшно одной, не связанной, не знакомой, не желанной, в незнакомом и чужом краю. Она знала только сидевшего перед ней человека, и из его разговоров о «свободе» было хорошо понятно, что он не передумал насчёт собственного положения.

Она была сама по себе.

Керэн сжала зубы, борясь с непрошеными слезами. Слова Мэттью почему-то подействовали на неё сильнее, чем предательство её матери. Его она ожидала. Бросив взгляд на Гэри, она попыталась сохранить позитивный настрой. Гэри её не бросит. «Девушка и её папа-робот путешествуют по миру, вместе встречая неизвестность!». Мысль была забавной, но сколько бы в ней ни было юмора, комок страха в её сердце она не затронула.

— Смотри, — громко сказал Мэттью, прервав её задумчивость. — Видишь впереди чёрную полосу? Думаю, это побережье.