Ответ на это могло дать лишь время.

Он закончил круг. Это была отнюдь не лучшая его работа. Без стило линии были толще и менее ровными, чем следовало, и его слабость делала их грубее, чем они могли быть, но сойдёт и так. Керэн стояла внизу, с любопытством глядя на него. Несомненно, она гадала, как он сюда забрался, поскольку на камне почти не за что было ухватиться.

Мэттью широко улыбнулся ей, и спрыгнул вниз, используя немного эйсара, чтобы смягчить себе приземление.

Они продолжили путь, следуя вдоль ручья, тёкшего по маленькой долине, и направляясь примерно на восток. С течением для Мэттью стал гадать, сколько ещё им нужно было идти до дома Керэн. Она не могла уйти далеко, поскольку у неё с собой почти ничего не было из припасов и походного снаряжения.

Когда солнце поднялось высоко в небо, они остановились на травянистой поляне, и немного передохнули. Мэттью проголодался, и он знал, что Керэн была так же голодна. Они не ели со вчерашнего дня.

Керэн вытащила из своего рюкзака странный пакет. Мэттью его заметил ещё раньше, когда изучал её своим магическим взором, и он знал, что внутри была какая-то сухая еда, но сам контейнер был сделан из незнакомого ему материала. В некоторых отношениях он напоминал стекло, прозрачное и блестящее, но отличался тем, что был гибким как кожа.

Она высыпала горсть еды себе на ладонь, а остальное оставила в маленьком мешочке, и протянула ему.

Мэттью кивнул:

— Спасибо.

Она ответила короткой фразой, которая, он был уверен, означала что-то вроде «пожалуйста». Он занёс эту фразу себе в память. Обладание даром лошти было удобным — это значило, что он никогда ничего не забывал. Он Медленно но верно скапливал набор фраз, догадываясь о значении некоторых вещей, которые она говорила.

Еда была причудливой, как и всё остальное, что она ему показывала. Частью её очевидно являлись сушёные злаки, и он смог опознать некоторые из кусочков как сухофрукты. Самой странной её частью были яркие овальные кусочки. Он осторожно куснул один из них, и с шоком обнаружил, что внутри было что-то очень сладкое.

Он взял один из них пальцами, и показал ей, спрашивая:

— Что это?

Она довольно легко поняла вопрос:

— Шоколад.

Мэттью решил, что шоколад ему нравится, хотя это казалось ему странной едой для путешествия по дикой местности. Он съел остаток того, что она ему дала, двумя быстрыми горстями. Этого не хватит им надолго.

Ещё больше его заботил тот факт, что её бутылка с водой была пуста. Он подошёл ближе, и постучал по бутылке, прежде чем указать на реку:

— Надо наполнить твою бутылку.

Керэн отрицательно покачала головой, и что-то сказала. Большая часть этого прозвучала как тарабарщина, кроме слова «плохо».

«Значит, вода в реке непригодна для питья. Будем надеяться, что мы недалеко от её дома».

Керэн неуклонно шла вперёд, пытаясь игнорировать пустой узел, в который стянулся её желудок. Она знала, что опасность смерти от голода ей не грозила — пока не грозила. Прошёл лишь день с тех пор, как она хорошо поела, и несколько часов назад они смогли перекусить остатком его сухого пайка, но её живот, похоже, был убеждён, что она находилась в смертельной опасности.

Голод, истинный голод, был тем, что большинство людей уже больше не испытывало, по крайней мере — в современном мире. «Кончай ныть», — сказала она себя, — «без еды ты вполне можешь протянуть несколько дней».

— Но смогу ли я идти всё это время, — задумалась она вслух. Ещё больше её заботило отсутствие воды, и она с тоской думала о всей той воде, которую оставила в перте. Если бы только у неё был какой-то способ его вызвать. «Если бы только я не была ущербной».

В конце концов они станут достаточно отчаянными, чтобы пить из реки, а риск подцепить лямблиоз или какую-то другую передающуюся через воду болезнь станет меньшим из двух зол. Горный ручей был относительно чистым, и определённо выглядел заманчиво. У неё почти не было бы сомнений в использовании этой воды, если бы она имела какой-то способ сперва её прокипятить.

Но зажигалку она с собой не взяла, сочтя её бесполезной нагрузкой, когда думала, что сможет вызывать перт каждый вечер.

— Лишняя пара унций уже не кажется такой пустой тратой, так ведь? — обругала она себя. — Только не теперь, когда ты этой ночью будешь испытывать жажду, и отморозишь себе задницу.

Она оглянулась на следовавшего за ней молодого человека. Его хромота стала менее ярко выраженной, частично благодаря посоху, но скорее также благодаря долгой нагрузке, которая размяла его побитые мышцы. Она всё ещё не понимала, как он мог ходить. Она была уверена, что его нога была сломана.

У неё начала скапливаться целая куча вопросов на его счёт, на которые она не могла найти ответы. Он, похоже, был добрым малым, но очевидное отсутствие у него осторожности, особенно в отношении медведей, её беспокоило. Она задумалась, не был ли он склонен к суициду, или же просто был от рождения глупым.

То, что он продолжал называться волшебником, могло бы быть забавным, если бы они не были глубоко в горах, без лёгкого доступа к еде, воде или укрытию. В глуши не было места глупцам. «Хотя и я тоже хороша», — подумала она. — «Отправилась в поход с одним лишь ПМ, и даже не подумала о том, что может случиться, если он сломается или потеряется».

Однако она не могла отрицать тот факт, что вокруг Мэттью происходили странные вещи. То, что во время обвала их столкнуло вместе, было поразительным совпадением, а то, что они выжили, было почти чудом. Странная бравада Мэттью, когда тот отпугнул медведя, также была почти невероятной, но она знала, что реальный мир часто был гораздо более странным, чем вымысел. Молодому человеку невероятно везло.

Из всего этого больше всего её тревожило воспоминание о том, как он подошёл к рощице молодых деревьев, и вытянул одно из них так, будто то изначально предназначалось ему в качестве посоха. Оно не выглядело мёртвым, но это было единственным объяснением, которое она могла найти. Он крепко ухватился за ствол, и тот просто сломался под его рукой. Все маленькие ветки и верхушка тоже отвалились.

В этом было что-то очень неестественное, но она не могла заставить себя поверить в то, что это было что-то кроме одной лишь удачи.

А ещё были его навыки карабканья по скалам. Не будь он одет в эту странную одежду, она могла бы счесть его скалолазом. Не каждый смог бы взобраться на тот валун, на который он ранее залез, пока она облегчалась.

— Слишком много вопросов, — пробормотала она.

Солнце начинало опускаться к горизонту, и она чувствовала, как разрывается. Им нужно было пройти ещё большое расстояние, если они хотели добраться до цивилизации раньше, чем умрут от голода или жажды, но она также видела, что долгая ходьба серьёзно подточила силы её спутника. Какова бы ни была правда о его ранах, в предыдущий день он был сильно побит. Ему требовался отдых.

Она приняла решение, и когда они нашли следующую поляну, она подняла ладонь:

— Нам следует разбить здесь лагерь.

Мэттью устало кивнул, и она задумалась, сколько он на самом деле понял из её слов.

— Отдыхай, — сказала она ему. — Дай мне меч, и я попробую сделать нам лежанки для сна. — Начав пораньше, она будет иметь достаточно времени, чтобы набрать зелёной травы и, возможно, сделать что-то, на чём спать было удобнее, чем на холодной земле.

Он одарил её озадаченным взглядом, и она повторила ключевое слово, указывая на его пояс:

— Меч.

— А, — ответил он, а затем снял свой пояс, и протянул ей оружие в ножнах.

Она указала на мёртвое бревно:

— Садись. Отдыхай. Я скоро вернусь.

После этого она направилась обратно в сторону, откуда они пришли. На пути они недавно миновали иву. Длинные, висячие ветки и мягкие листья наверняка составят хорошую кровать, а застеленные речной травой, они могут позволить им хорошенько выспаться.

— Если только у меня нет аллергии на траву, — пробормотала она.