Он немного поругался, давая выход своей фрустрации в виде длинного, непрерывного выдоха легендарной морской удали. Затем он добавил более прямое оскорбление:

— Ты в курсе, что ты — сучка-эксплуататорша?

Она фыркнула:

— Прошлой ночью ты сказал, что хотел на мне жениться.

— Я был очарован твоей большой, прекрасной драконьей задницей, но теперь мне ясно, что брак между нами ни за что не получится, — ответил он с горькой ноткой юмора в словах. Бросив взгляд на их бессознательных спутников, он добавил: — Интересно, сколько ещё ждать, пока кто-то из них очнётся?

— Кто знает. А что?

— Тут четверо молодых людей, а вся дерьмовая работа достаётся мне, старику. Я начинаю думать, что некоторые из них просто злоупотребляют моей чересчур щедрой природой.

Кассандра улыбнулась, открыв ему вид, в котором было слишком уж много зубов:

— Я тебе помогу — и ты ни старый, ни щедрый.

— Скажи это моей спине, и плечу, — отозвался он.

Несмотря на лучшие бдительные усилия драконицы, лесник, будучи ветераном не одной долгой кампании, стянул из сумки свою бутылку, и сделал большой глоток раньше, чем она успела возразить. Кассандра испустила низкий, предостерегающий рокот, но он проигнорировал его.

— Тебе не полагалось пить, пока не будет готово укрытие, — пожаловалась она.

Чад подмигнул ей, закинув бутылку обратно в сумку. Ему хотелось ещё, но он знал себя достаточно хорошо, чтобы понимать — дальнейшая выпивка работе лишь помешает.

— Нет, девонька, это ты так решила. — Тёплое жжение в его горле и желудке было желанным отвлечением от его холодных рук и различных синяков на плече и в других местах. — Давай-ка начнём вон там. — Он указал на многообещающий валун.

Земля в указанном им месте была почти ровной, но с одной стороны от массивного камня она была слегка наклонной. Он немного поизучал её, а затем огляделся вокруг в поисках подходящего источника древесины. Вокруг было полно сухостоя, и это значило, что ему придётся много работать топориком. Срубить пару молодых деревьев уже будет довольно трудно, и дополнительная рутина по пилению их и их ветвей на что-то полезное была бы ещё хуже. Он мрачно зыркнул на ближайший низкорослый дубок, будто желал тому ужасной участи.

— Что? — спросила драконица.

— Это проклятое дерево слишком невъебенное, — пожаловался он. — Придётся выбрать какое-то дерево подальше, а это значит, что тащить его придётся дольше.

Кассандра повернула свою массивную голову, изучая указанное им дерево:

— Не такое оно и большое. Если ты используешь что-нибудь поменьше, разве тебе не придётся найти более одного дерева?

— С этим проблем нет, дорогуша, — со вздохом ответил он. — У меня уйдёт час просто на то, чтобы срубить эту хуёвину, а потом мне придётся оставить переноску на тебя. К тому же, мне нечем разделить такой большой ствол, поэтому мне всё равно придётся найти ещё один.

— О, — сказала она. Подойдя к дереву, она встала на задние лапы, и схватила верхнюю часть дерева передними. Навалившись, она стала тянуть и толкать, раскачивая дерево туда-сюда, пока не ощутила, как оно слабеет. Когда она почувствовала, что дерево начинает смещаться, она резко метнулась вперёд, и с стержневой корень дуба оборвался с массивным треском. Дерево упало, и его верхние корни взметнули в воздух облако гравия и почвы.

Чад испустил длинный, оценивающий присвист:

— Полагаю, дерево можно свалить и так.

— А что дальше?

Он махнул ей ручной пилой:

— Дальше я бы стал спиливать ветки, но на дереве такого размера… — Самые крупные ветки были диаметром не меньше верхней части его плеча.

Драконица улыбнулась, что было совершенно тревожащим выражением, учитывая её массивные челюсти и смертоносные зубы. Обхватив когтями тяжёлую ветку, она дёрнула вниз, отрывая её от ствола. Та оторвалась вместе с длинной полосой коры и твёрдой древесины, повисших на конце, который раньше соединялся с деревом.

— Мне с остальными тоже управиться? — спросила Кассандра.

— Конечно, — кивнул он с расширяющимися глазами.

При всех её размере и силе, у драконицы всё же ушло более четверти часа на то, чтобы основательно ободрать дубу ветки. Когда она закончила, сбоку от широкого ствола лежала большая куча изогнутых ветвей и листвы. Сам ствол был неряшливым — отрывание ветвей лишило его длинных полосок древесины и коры. С одного его конца также всё ещё присутствовала нескладная масса корней, из которой торчал грубо выдранный корень с массой перекрученных щепок и кусков.

Кассандра вопросительно посмотрела на Чада:

— Так пойдёт?

Он подумал с секунду над её словами:

— Это всё превосходно, но нам по-прежнему нужно хотя бы ещё два таких, и если они все будут такие большие, то у нас будет самый гигантский навес в мире… если только ты не сможешь его расщепить.

— Обязательно расщеплять надвое? Не думаю, что смогу настолько тонко сработать.

— Тут древесины достаточно, чтобы расщепить на двадцать кусков, будь у нас лесопилка, — грустно засмеялся Чад.

Кассандра раскрыла челюсти, и укусила один из концов большого бревна, сжимая его зубами подобно какой-то гигантской собаке, наконец нашедшей свою любимую кость. Острые как бритва зубы глубоко погрузились в древесину, когда невероятное давление челюстей стало её ломать. Она отпустила дерево до того, как оно совсем раскололось, а затем передвинула голову в сторону на пару футов, и повторила процесс. Обрабатывая таким образом всё бревно, она превратила его в набор тяжёлых полосок дерева, слабо соединённых друг с другом.

Лесник улыбнулся:

— Вот с этим я работать могу. — Виски согрело ему конечности, и расслабило напряжённые мышцы. Используя топорик и, время от времени, ручную пилу, он начал расщеплять тяжёлые деревянные полоски на части. Некоторые оказывались слишком короткими, в зависимости от того, из какой части бревна они были, но в конце у него осталось семь кусков, которые были почти такими же длинными, как ствол дерева, с которого он начал.

Драконица не подходила для тонкой работы, поэтому она легла, и принялась наблюдать за его работой. Охотник собрал грубый каркас, который стоял, прислонившись к избранному им валуну, и использовал более мелкие части, чтобы сделать ряд поперечин. Решив не тратить зря верёвку из сумки, он оторвал длинные, тонкие полоски зелёного дерева, и использовал их, чтобы связать весь каркас вместе.

— Они не продержатся долго, — заметила Кассандра, наблюдая за его работой. — Когда высохнут, некоторые из них сломаются.

— Это так, милочка, — фамильярно согласился Чад. Работа, похоже, улучшила ему настроение. — Но некоторые продержатся дольше, чем ты думаешь, и, к тому же, как только я закончу эту часть, то начну вплетать в неё маленькие ветки, как в плетёной корзине. В целом всё удержится вместе, даже если часть изначальных креплений распадётся. Смотри и учись.

Он продолжил работать, а тени становились всё длиннее. После нескольких часов у него была построена сносная решётчатая структура из маленьких веток и тонких полосок, извлечённых из расколотых останков ствола.

— У тебя ловкие руки, — сделала комплимент драконица, — но от дождя эта штука не защитит. Не следовало тебе убирать листья с маленьких веток.

— Дуб для этого плохо подходит, — отозвался лесник. — В крайнем случае он сгодится, но если дождь сильнее мороси, то вода просто начнёт просачиваться через него. Сосна хорошо подошла бы, из иголок легко сделать кровлю, но у нас тут такой роскоши нет. Ты не против свезти нас немного в ту сторону? — Он указал на длинный травянистый склон в полумиле вниз по холму.

— Там нет деревьев.

— Мне нужна длинная трава, — сказал он ей.

Кассандра перенесла его через короткое расстояние до указанной им местности. Оказавшись там, охотник вытащил свой длинны нож, и начал срезать толстую траву. Стебли были длинные, в два или, порой, три фута, и он собирал их в пучки толщиной в своё запястье, прежде чем вязать из них вязанки с помощью всё той же травы.