Лираллианта снова дала ему пощёчину, но эта была слабее, почти игривой.

Тирион грустно посмотрел на неё:

— Это тоже было за Кэйт?

— Это — за меня, — ответила его бывшая хозяйка. — С Кэйт — я понимаю, но в Лэйле совершенно не было необходимости.

— Ничего, — сказала Кэйт. — Можешь считать, что это пощёчина — от нас обеих.

На следующее утро Тирион был усталым и раздражённым. Спал он плохо. Обычно он лежал, развалившись на своей кровати, но с двумя женщинами по бокам он ощущал себя определённо тесно. Что хуже, он обнаружил, что его голову всё время не покидают фантазии, и это портило его способность отдыхать. Ни одну из них он не претворил в жизнь, поскольку на самом деле понятия не имел, какого этикета ему следует придерживаться.

Кэйт просуммировала его состояние:

— Не выспался? — спросила она, зло осклабившись.

Он зыркнул на неё:

— Оставь мне в покое.

— Я не могла не заметить твоё беспокойство прошедшей ночью, — продолжила она, опуская взгляд, чем полностью исключила всякие сомнения насчёт смысла её слов.

— Мне нужно пойти поговорить с Эммой этим утром, — ответил он, находя её веселье слегка отвратительным.

Кэйт поймала его за руку. После прожитых среди Ши'Хар лет он от такого отвык. Тирион подавил почти рефлекторный гнев.

— Насчёт прошлой ночи — я подумала, что нам следует пройтись по правилам, — сказала она, отпуская его руку, когда заметила выражение его взгляда.

— Прости, — быстро сказал он. — Пожив здесь, я стал странным. Я отвык от некоторых вещей, которые в Колне были нормальными. По правилам насчёт чего?

— Насчёт того, что не давало тебе уснуть прошлой ночью.

— О, — сказал он, внезапно поняв.

— Мы с Лирой будем решать, кто и когда, — без предисловий сказала она. — Это ново для всех нас. Поскольку нас две, а ты — только один, это был лучший компромисс, который мы только смогли придумать.

— А моё мнение тут не учитывается, что ли?

— Нет.

— Я думал, может…

Тирион обнаружил, что не может договорить до конца.

— Что — может?

— Ну, поскольку тебе и девушки нравятся…

Кэйт начала рычать себе под нос:

— Одно то, что мне в этом смысле нравишься ты, не обязательно значит, что я хочу сходу ввязаться во что-то такое с кем-то другим, любого пола. Понял?

Тирион нахмурился.

Она испустила фрустрированный вздох:

— Смотри, давай предположим, что ты решил замутить что-нибудь с Байоваром…

— Мне не нравятся мужчины, — мгновенно огрызнулся он.

— А мне — нравятся, — ответила она. — Заткнись, это просто пример. Предположим, тебе нравятся мужчины, и предположим, что ты хотел привести Байовара домой поиграть — ты бы стал ожидать, что я к тебе в этом присоединюсь?

Его щёки покраснели от внезапной ревности при этой мысли:

— Нет.

— Тогда не ожидай, что я сделаю то же самое с ней просто потому, что мой прошлый опыт оказался шире твоего. Если в будущем случится что-то подобное, то только на моих условиях, а не твоих.

Чуть погодя он дипломатично удалился. Размышляя о словах Кэйт, он счёл их достойными внимания, но всё равно не мог отделаться от чувства, что его только что сурово выбранили. Тирион не привык проигрывать в споре, но, с другой стороны, последние пятнадцать лет большая часть его «разногласий» решалась с помощью насилия. Это больше не было вариантом. «Я променял одну хозяйку на двух», — с иронией подумал он.

Вспомнив о своей цели, он пошёл искать Эмму. Они с Раяном вернулись поздно предыдущим вечером. Оба были с новыми шрамами, но в остальном выглядели по большей части выздоровевшими.

Проведя разумом короткий поиск, он нашёл Эмму в её комнате, сидящей за столиком. Короткая прогулка привела его к её двери, и она открыла до того, как он успел постучать. В конце концов, магический взор работал в обе стороны.

— Отец, — сказала она в качестве приветствия.

— Не против, если я зайду? — спросил он.

Она отошла, показывая, что ему следует сесть на кровать, поскольку она сама занимала единственный стул:

— Уже стал спрашивать, можешь ли войти в комнату… осторожнее, а то мы можем и забыть, кто тут главный, — прокомментировала она.

Тирион зыркнул на неё, раздражённый насмешливостью её тона, но улыбка в её взгляде была подлинной. Сделав глубокий вдох, он заставил себя расслабиться:

— Это для нас новый мир, — объяснил он. — Я всё ещё ожидаю повиновения, когда требую его, но в остальном я считаю, что нам следует стремиться к более цивилизованной атмосфере. — Изучая комнату взглядом, он добавил: — Я вижу, у тебя есть стол. У большинства других хорошо если кровать в комнате есть.

Эмма кивнула:

— Энтони сделал его для меня, пока я была на попечении у целителей Ши'Хар. Он немного грубоватый, но мне нравится.

— Это что? — спросил он, указывая на лист пергамента на столе.

— Письмо моим родителям. Хочешь почитать?

Он покачал головой:

— Нет, я пришёл спросить тебя о другом.

Она села на маленький стул у стола:

— Я в твоём распоряжении, Отец.

— Во время твоей битвы на арене ты сделала нечто, удивившее меня, — начал он. — Жидкость, которую ты сделала — что это?

Эмма вздохнула:

— Мой отец, как ты знаешь, производил мыло, поэтому я выросла вокруг едких веществ, — сказала она, начав прикидываться дурочкой.

Тирион взъярился:

— Не лги мне, Эмма. То, что ты сделала, возможно — для мага, который понимает внутреннюю работу материального мира, а мы с тобой таким знанием не обладаем. Нет, ты сделала нечто иное. Я не чувствовал работу твоего эйсара, и твои противники тоже не почувствовали.

Её плечи поникли:

— Ты решишь, что я сошла с ума.

— Я и сам уже не вполне вменяем, Эмма, так что просто расскажи.

— Иногда я слышу что-то вроде голосов. Сперва я не обращала внимания, но потом начали происходить всякие вещи…

— Ты слышишь великое биение под нами? — спросил он, широко улыбаясь.

— Как гигантский барабан, — сказала она, кивая. — Я слышу его не всё время, но когда я обращаю к нему своё внимание, он всегда там.

— А небо?

— Стараюсь не слушать, — ответила Эмма, закрывая глаза. — От голоса ветра мне начинает казаться, будто я теряю рассудок.

— А как насчёт этого? — пристально спросил он, подавшись вперёд, и постучав по столу перед ней.

На её лице застыло вопросительное выражение:

— Он же такой маленький. Я и не думала, что… о. У него всё же есть голос, не правда ли?

— Тоненький, — сказал Тирион. — У всего он есть, насколько я знаю. Некоторые из них услышать труднее других.

— Значит, я не сумасшедшая, — сказала она с ясно слышимым облегчением.

— Просто будь осторожна, не показывай эту способность в присутствии Ши'Хар, — предостерёг он её. — Они её не понимают. Возможно, она является для них чем-то новым, а неизвестность всегда внушает страх.

— Это то же, что ты использовал, когда мы только приехали сюда, так ведь? Когда устроил бурю…

— Обо мне они теперь уже знают, но я не хочу, чтобы они знали о тебе, — сказал он ей. — Остальные ещё не в курсе?

— Только Раян. Он увидел это, когда мы общались, разум к разуму, — ответила она. — Мне ведь не следовало использовать это в бою, так?

Тирион пожал плечами:

— Что сделано, то сделано. Ты сработала тонко — я не думаю, что кто-то ещё заметил твой необычный метод.

— Лэйла сказала, что ты впал в неистовство после окончания боя…

Тирион вздрогнул:

— Я сглупил. Позволил эмоциям возобладать над здравым смыслом, и ветер… ну, ты наверняка имеешь некоторое представление о том, какой он.

— Как ты остановился? — спросила Эмма.

— Лираллианта притянула меня обратно во вменяемое состояние, кстати, об этом — я хочу, чтобы ты держалась поближе к Раяну, — сказал он, добавляя в голос властного тона.

Эмма кивнула:

— Думаешь, он сможет сделать для меня то же самое, если со мной случится что-то подобное?