— По мне, так это звучит как простое «да», — сделал наблюдение Тирион.

— Ну, фраза «жечь библиотеки» позаимствована из вашей собственной истории. Люди считали это великим грехом, но в прошлом они ходили друг на друга войной, до нашего прихода, и порой завоеватели сжигали библиотеки побеждённых, чтобы уничтожить их прошлое. То, что сделали мы, отличается, — сказал Байовар.

— Каким образом?

— Мы сохранили знания, — сказал Байовар, постучав себя по виску, — по крайней мере — те его части, которые могли понять.

— Я думал, ваша раса была значительно превосходила нашу, — сардонически сказал Тирион.

— В большинстве отношений так и было, — согласился Байовар, совершенно пропуская сарказм мимо ушей, — но ваш вид был механистичен в своих поисках понимания. Хотя наша наука превосходила вашу, способ мышления вашей расы был очень чужим, и это усложняло для нас процесс понимания более тонких моментов в ваших концептуальных моделях.

— Не знай я о вашей осторожности, Байовар, я мог бы подумать, что это было комплиментом моему роду.

Хранитель знаний провёл рукой по волосам, приглаживая их после внезапного порыва ветра:

— Война за этот мир была самой тяжёлой из тех, в которых мы победили. Мы едва не проиграли, несмотря на тот факт, что ваш род был увечен своей неспособностью манипулировать эйсаром. Люди были нашим вторым величайшим врагом.

— Вторым величайшим? — сказал Тирион. — Если мы были вторым по величию, то как это могла быть самая тяжёлая война, которую вы вели?

— Не вели, Тирион, — поправил Байовар. — Война за ваш мир была самой тяжёлой из тех, в которых мы победили.

— Значит, одну войну Ши'Хар проиграли? — Он впервые слышал о чём-то подобном.

Голос хранителя знаний стал серьёзнее:

— Почти.

Тирион хмыкнул:

— Как можно почти проиграть войну?

— Мы всё ещё живы, и полагаем, что наш величайший враг не сможет грозить нам здесь. Однажды мы найдём способ победить их, и вернуть себе потерянное, — заявил Ши'Хар крайне серьёзным тоном.

— Едва ли это война, если вы не сражаетесь, — сказал Тирион. — Когда вы последний раз сталкивались с этим врагом?

— Когда покинули наш последний дом, тысячелетия назад, перед тем как явиться сюда.

— Это было очень давно. Быть может, они забыли о вашем народе.

Холодный взгляд Байовара уставился в пустое небо:

— Они не забывают.

Тиллмэйриас улыбнулся, увидев входящего в комнату Тириона. Это была та же комната, где он когда-то насильно брал образцы тканей у дикого человеческого раба Лираллианты, и от вида этого помещения у Тириона всё ещё пробегали мурашки по спине.

— Я с нетерпением ждал твоего визита, — сказал Ши'Хар Прэйсианов. — Я был рад услышать, что старейшины решили продолжить твой эксперимент. — Его губы оформились в нечто, напоминавшее искреннюю улыбку.

— Мой эксперимент?

— Ты всё ещё жив, — сказал хранитель знаний. — Считаю это великим успехом.

Позитивная позиция инструктора Прэйсианов раздражала Тириона:

— Вы хотите, чтобы я поверил, что ваше мнение было частью причин моего непрекращающегося существования? — спросил Тирион.

Тиллмэйриас покачал головой:

— Отнюдь, тебя спас исключительный ум Лираллианты. То, что она сделала, переменило всё. Я даже не уверен, как теперь к тебе обращаться. — Ши'Хар чуть ли не кипел от энтузиазма, или, по крайней мере, ближайшего эквивалента оного для Ши'Хар.

— До сих пор обычно хватало слов «баратт» или «дичок», — сухо сказал Тирион.

— Ты не можешь быть баратт, если являешься кианти Лираллианты, — твёрдо заявил Тиллмэйриас, — но и не можешь быть Ши'Хар, поскольку не способен к заклинательному плетению. Ты стал наивкуснейшим парадоксом. — Тиллмэйриас буквально облизнул губы, произнося это.

— Семантика, — сказал Тирион. — Это совершенно не меняет факт моей биологии.

— Верно, — ответил Тиллмэйриас, — но это — гораздо больше, чем семантика. Никогда прежде никакое разумное существо не нарушало границы наших определений. В прошлом наиболее основной категоризацией для моего народа было деление на Ши'Хар и баратти. Ты больше не входишь во вторую категорию, но мы не можем причислить тебя и к первой.

— По мне, так это — проблема для старейшин, — заявил Тирион. — Менее всего меня волнует, что обо мне думает ваш народ. Я здесь для того, чтобы забрать свою семью.

— Твою семью?

— Женщину и детей, которых я сюда привёл.

Тиллмэйриас кивнул:

— Да, я понимаю, «кого» ты имеешь ввиду, меня сбило с толку использование термина «семья». Молодняк — твои отпрыски, но женщина… она не является твоей родственницей.

— Не пытайтесь меня отвлечь, Тиллмэйриас. Я желаю забрать их обратно в Рощу Иллэниэл.

— Им там не место — там нет надзирателей, чтобы приглядывать за ними, — сказал Ши'Хар Прэйсианов. — Я держу их здесь в качестве услуги для Рощи Иллэниэл.

Тирион стоял на своём:

— Это больше не является вашей проблемой. Я всё равно их заберу.

— Как надзиратель, как раб, ты не в том положении, чтобы выдвигать подобные требования, — объяснил Тиллмэйриас. — На основе чьей власти ты предъявляешь такое право? — Что-то в выражении Прэйсиана намекало на предвкушение чего-то с его стороны.

Тирион немного пометал в него гневные взгляды, прежде чем ответить:

— На основе власти Лираллианты…

— Её здесь нет, и она не отлучалась от старейшин, чтобы отдать такой приказ, — сразу же сказал Тиллмэйриас. — Он облизнул губы, прежде чем повториться, будто тревожась о чём-то: — На основе какой власти ты выдвигаешь эту просьбу, Тирион? Лираллианты здесь нет, и мы оба знаем, что твоя хозяйка не отдавала тебе приказов на этот счёт. Говори конкретно, откуда происходит твоё право требовать их себе?

Тирион был сбит с толку. «Он хочет, чтобы я что-то сказал. Но что?». Взгляд его голубых глаз впился в красные глаза Прэйсиана, Тирион ожесточённо работал головой.

— Это просто семантика, Тирион, — намекнул Тиллмэйриас.

Тут у него в голове щёлкнуло:

— Как кианти Лираллианты, я требую немедленного возвращения мне её собственности. — Ему было неуютно использовать этот термин, но он не мог придумать ничего иного, что хотел бы от него услышать инструктор Ши'Хар.

— Ну, раз ты так говоришь, у меня нет выбора, — согласился Тиллмэйриас, хитро улыбаясь. — Следуй за мной, я покажу тебе, где их держат. — Он встал, и направился к двери, но бросил на ходу ещё одну реплику: — Не забывай этот урок.

Тирион провёл годы под инструкторским контролем этого Прэйсиана, который порой пытал его до сумасшествия. Даже сейчас, десять лет спустя, один лишь звук голоса этого Ши'Хар вызывал у него первобытную реакцию на страх, от которого сводило живот. Справляться со страхом он научился, но изгнать его Тириону так и не удалось. Страх был слишком глубоко запечатлён в его душе.

Из-за этого факта ему было труднее понять истинные мотивы хранителя знаний Прэйсианов. Его мысли затмевали паранойя и тревога. Однако он всё же гадал: «Почему он мне помогает? И помогает ли? Что он хочет с этого получить?»

Было время, когда он был убеждён в том, что Тиллмэйриас был воплощением зла, а потом этот Ши'Хар помог спасти жизнь ему и Лираллианте после его последней битвы на арене, спрятав их, пока они не смогли поправиться, и пока она не смогла заменить его рабский ошейник. Теперь же Прэйсиан давал ему плохо завуалированные подсказки, и помогал убрать его ценные приобретения из-под контроля Рощи Прэйсиан.

«Непонятно, что он вообще делает».

— С тех пор, как они сюда пришли, у пятерых пробудился дар, — упомянул Тиллмэйриас, когда они покидали большое центральное здание Эллентрэа.

— У кого именно?

— У троих потомков мужского пола, и двоих — женского.

Он ожидал такую формулировку ответа, но с этим утверждением пришло ещё одно озарение. «Их не инициировали, иначе он смог бы назвать их имена».

— Вы до сих пор не отправляли ни одного из них сражаться?