— Хотите потанцевать? — указал Дэвон на собравшихся в центре зала людей.

— Конечно же, если моей неважной грации хватит, чтобы вас развлечь, — ответила Пенни. Она развела руки, и Роуз с облегчением увидела, что её ладони пусты. Дэвон взял её за руку, а свою свободную ладонь положил ей на пояс — чуть ниже, чем было прилично, но она не стала возмущаться. Пенни свободную руку положила ему на плечо. Она планировала и тренировалась для этого, и головка рукояти кинжала была у неё в ладони, лезвие шло вверх по её предплечью, а пальцы застыли неподвижно. Обратный хват заставлял её держать кисть прямо, и её ладонь не гнулась, но её никто не видел в рукаве Пенни. Как только она положила руку ему на плечо, он уже не мог увидеть, что её ладонь была в странном положении.

— Я не могу понять ваших мотивов, — сказал Дэвон, — для желания танцевать со мной.

— У меня было время подумать о нашей встрече несколько ночей назад, — одарила она его жгучим взглядом.

— Небольшой ожог побудил бы большинство людей избегать огня, чтобы снова не обжечься, — ответил он.

— Некоторые женщины находят опасность возбуждающей, когда у них есть достаточно времени, чтобы побороть изначальный страх, — сказала Пенни, прильнув к нему, и расположив своё лицо напротив его шеи.

Дэвон встречался со всякими женщинами, и знал некоторых весьма испорченных, но не мог отделаться от мысли о том, что эта горничная играла с ним какую-то тонкую шутку.

— А что кузнец?

Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Этой ночью его здесь нет, а вы, мой Лорд… есть… — произнесла она, поднося свои губы к его собственным. Ей нужно было лишь отвлечь его на миг, пока её рука поднималась, позволяя её рукаву свободно упасть, обнажая клинок для фатального удара. Глаза Дэвона на миг расширились, но её отвлекающий манёвр сработал, ибо он не заметил, как поднялась её руку.

Пенни направила длинное лезвие вверх, тщательно прицелившись кончиком, чтобы тот ударил между лопаток, чуть ниже шеи. У неё будет только один шанс. «Прости меня, Морт», — подумала она, и напряглась, чтобы вонзить кинжал в цель. Через зал прокатился крик «Пенни, не надо!!». Это была Роуз Хайтауэр, и её предостережение испортило тщательно выверенный план Пенни.

Дёрнув её в сторону, Дэвон увидел кинжал, и поймал её запястье, жестоко вывернув ей руку, заставив клинок выпасть у неё из пальцев, и послав волну боли вверх по её руке.

— Ты, глупая девка! — заорал он, и бросил её на каменный пол зала. Она начала подниматься, но его сапог срезался ей в живот. Воздух с шумом вылетел из её лёгких, оставив её задыхаться и хватать ртом воздух на полу.

— Проклятая шлюха! Думала меня убить? Смотри на меня, ты, слабоумная дрянь! — закричал он на неё. Пенни посмотрела вверх, и второй удар его ноги пришёлся ей по лицу, заставив её растянуться на полу. Она попыталась встать, но её руки выскальзывали из-под неё. Что-то попало ей в глаза, и шедшая от носа агония ослепила её болью. Вокруг кричали люди, но она не не понимала, о чём.

Дэвон Трэмонт смеялся, протянув руку вниз, и схватив Пенелопу за затылок. Он рывком поднял её голову, радуясь крови на её лице. Один из её глаз опух, а её нос выглядел так, что возможно был сломан.

— Тебя за это вздёрнут, сука! — заорал он ей, и занёс свой кулак назад, чтобы снова ударить её.

Когда он оттянул голову Пенни назад, я был уже почти рядом, и вид её избитого лица начисто вымел у меня из головы всю логику. Я схватил его кулак, рывком развернул его лицом ко мне, и вогнал свой правый кулак в его потрясённое лицо. Удар заставил его отшатнуться, оступиться, и упасть. Я пошёл на него, твёрдо намереваясь закончить начатое, когда один из охранников ударил меня сзади, заставив меня покачнуться.

Я обернулся, и увидел, что тот тупо уставился на свою сломанную дубинку. Тяжёлое деревянное орудие сломалось от удара по моей голове. Увидев это, я порадовался, что наложил на себя щит.

— Ещё раз так сделаешь — и пожалеешь, — прорычал я, и снова посмотрел на Дэвона.

Молодой лорд встал на ноги, и я увидел, что он тоже окружил себя щитом. Он стал осторожно обходить меня по кругу.

— Кто-нибудь, дайте мне меч! — крикнул он. Стоявший у меня за спиной охранник кинул ему свой собственный.

Я зыркнул на охранника:

— Я это запомню, — сказал я. Затем обнажил меч моего отца, сближаясь с Дэвоном, и мы начали наш смертельный танец. Я называю это танцем, но если честно, мечник из меня никакой — я просто лупил его подобно разъярённому крестьянину с дубиной. Его меч двигался слишком быстро, чтобы я мог за ним уследить, так что я его игнорировал, и продолжал молотить по Дэвону, будто он был коровьей тушей, которую надо было нарубить для продажи.

Единственным, что меня спасло, был мой щит, которым я окружил себя. Я упорно теснил Дэвона, нанося тяжёлые удары и не давая ему удержать равновесие, но его меч всё равно продолжал проскальзывать через мою защиту, нанося удары по мне. Я бы истекал кровью в дюжине мест, если бы он мог меня порезать. Наконец мы разошлись, чтобы отдышаться.

Я тяжело дышал, уже запыхавшись. Моё выздоровление было ещё далеко не закончено, и скоро моей злости уже не будет хватать, чтобы поддерживать меня в бою. Что хуже, Дэвон выглядел по-прежнему свежим. Держа меч перед собой, и провёл пальцами вдоль клинка: «Фа́йлен», — сказал он, и я увидел, как край лезвия засветился.

Этому фокусу я ещё не научился, и это меня беспокоило. Боковым зрением я видел, как Роуз оттаскивала Пенни прочь. Нас успела окружить охрана, и Сэр Келтон кричал мне бросить меч. Они бы наверное набросились на меня, задавив числом, если бы не вмешался Дориан.

— Назад! — прорезался его рёв сквозь гул толпы, когда он ворвался в круг. Его меч был обнажён, и он зыркал на них из-под своих тёмных бровей. — Первый, кто вмешается, найдёт свои внутренности на полу! — крикнул он. Тут Дэвон снова напал на меня.

Мы обменялись быстрыми ударами, но теперь уже он заставил меня уйти в защиту. Я попятился, когда он начал развивать своё преимущество, и я почувствовал, как кончик его меча задел мою щёку, легко пройдя через мой щит. «Блядь!». Я был в отчаянии — он, похоже, мог при желании меня порезать, в то время как если бы я даже и был способен прорваться через его блоки, мой меч всё равно не мог пробить его щит.

Мне в голову пришла мысль. Я быстро отступил, и произнёс: «Шилу́ Ньян Трэ́тис» — и обнаружил, что нахожусь в абсолютной тишине. Я заткнул себе уши особым типом щита, который не пропускал внутрь звуки. Иногда моя гениальность меня просто поражает. Я видел, как задвигались губы Дэвона, но я не мог слышать его слова. Если бы я осмелился предположить, я мог бы догадаться, что это было что-то вроде «Ты, глупый дурак».

Он шагнул ко мне, а я закрыл глаза: «Лэет ни Бэрэк!» — сказал я, вложив в это всё, что у меня было. Результат был поразительным. Свет вспыхнул так ярко, что ослепил всех, кто смотрел на нас, включая, как я надеялся, Лорда Дэвона. Свет сопровождал громоподобный «бум», настолько сильный, что у меня встряхнуло зубы во рту. Все в бальном зале подались назад, покачнувшись, некоторые упали на пол, вскрикнув от потрясения. Я бы сказал, что мой «флэшбэнг» оказался успехом, хотя мне всё ещё нужно было придумать название получше.

Я открыл глаза, и увидел Дэвона, сидящего на полу. Он моргал, и казался совершенно дезориентированным. Его меч лежал рядом с ним, но рука Дэвона не могла найти его. Я создал заклинание прямо перед ним, так что он должен был получить больше всех. Флэшбэнг был создан из чистого света и звука, за ним не стояло никакой ломающей или уничтожающей силы. Щит совершенно не укрыл его, поскольку не рассчитывался на такое. На самом деле, его щит по-прежнему находился вокруг него. «Как это раздражает», — подумал я.

Я ударил по нему с размаху мечом, но сумел лишь сбить его на бок. Мне нужно было что-то побольше, что-то потяжелее. Я огляделся, ища оружие получше. Мой взгляд упал на восточный камин. Подойдя к нему, я поискал взглядом каминные принадлежности, но кто-то уже забрал железную кочергу. Вместо этого я стал искать в наваленных рядом с очагом дровах. В главном зале было два камина, и они были настолько большими, что поленья для них распиливали длиной почти в три фута. Я выбрал крепкий кусок дерева диаметром в четыре полных дюйма. Я перехватил его двуручным хватом — он выглядел многообещающе.