В его голове эхом прозвучал знакомый голос:

— «Я видела, как ты пролетел над нами», — сказала Мойра Сэнтир.

— «Где вы?»

После долгой паузы её мысли снова пришли к нему:

— «В лесу, на полпути между Камероном и Арундэлом. Подлети ближе, и я пошлю тебе мысленный образ, когда ты будешь рядом».

— «Ты с Прэйсианами?» — вопросил Гарэс.

Ещё одна пауза, за которой последовало:

— «Да».

Дракон лёг на более западный курс, в направлении, у казанном Мойрой. Делая это, он полетел ниже, пожертвовав обзором ради скрытного продвижения в воздухе прямо над самыми верхушками деревьев. Несмотря на его усилия, приложенные к тому, чтобы остаться невидимым, он вскоре заметил нечто, выглядевшее как крылатый человек, и быстро приближавшееся к нему.

«С самого утра день не задался», — подумал Гарэс. В последнее время он, похоже, оказался вовлечён в жизни и действия слишком уж многих существ. Это полностью шло вразрез с его драконьей природой. Он хотел лишь того, чтобы его оставили в покое, однако он каким-то образом постоянно оказывался втянутым в мир и идущие в нём дела.

Он не стал себя утруждать попытками избежать встречи. Что бы к нему ни направлялось, оно обладало большим запасом эйсара, и скоро оно приблизилось достаточно для идентификации. «Карэнт», — сказал он про себя.

Несколько минут спустя бывший бог правосудия поравнялся с ним в воздухе, и послал ментальное приветствие:

— «Позволишь подняться на борт?» — пришла его мысль с намёком на улыбку.

Гарэс задавил раздражение, мгновенно поднявшееся внутри него в ответ на этот вопрос. За последние недели он был чем-то вроде развозчика для Мордэкая и его друзей, но будь он проклят, если он позволит себе к этому привыкнуть.

— «Если ты считаешь, что должен», — ответил он с мысленным рычанием.

Карэнт уселся на плечи летящего дракона, будто это было чем-то совершенно естественным:

— «А к этому можно привыкнуть», — послал бог.

— «Только если ты думаешь, что можешь также привыкнуть к тому, чтобы тебя раздирали надвое и съедали», — ответил дракон.

— «Ты, похоже, в плохом настроении, как обычно», — ответил Карэнт. — «Тебе следует взбодриться. У меня есть хорошие новости для нашей стороны».

— «Я — на своей собственной стороне», — автоматически сказал дракон.

— «Не увиливай», — подумал бог. — «Ты больше не можешь так утверждать, иначе тебя бы здесь не было».

Дракон не озаботил себя ответом. Хороших доводов у него не было, и это лишь ещё сильнее его злило.

— «Полтора дня назад я встретился с Мордэкаем. Он взял под контроль моих коллег-богов, Миллисэнт и Дорона. Он также посылает вести о новых союзниках».

— «Побереги свои слова для остальных. Я бы предпочёл, чтобы мне не пришлось слушать твой голос дважды», — ответил Гарэс.

— «А ты сейчас и не слушаешь. Мы общаемся исключительно мыслями».

Гарэс подавил порыв выразить своё раздражение языком пламени. Не нужно делать его позицию более заметной.

— «Твои мысли такие же неприятные, как твой раздражающий голос».

После этого Карэнт заткнулся, и они летели вперёд молча, пока Мойра наконец не связалась с ним снова, направив его вниз, к южному краю их скрытого лагеря в густом лесу.

Местность, в которой они приземлились, казалась совершенно лишённой людей, но Карэнт и Гарэс оба были достаточно опытны, чтобы не ожидать кого-то увидеть. Следуя за короткими шагами Мойры, они прошли ещё пятьдесят футов пешком, прежде чем мир изменился вокруг них, будто они прошли через занавесь. Они оказались на широком лугу, забитом мужчинами, женщинами и детьми. Костров не было, поскольку дым испортил бы эффект иллюзии Уолтэра.

— Должен признать, что я впечатлён, — сказал Карэнт вслух. — Я и не ожидал от человека искусности, необходимой для создания такой ловкой завесы для сокрытия такого количества спутников, — высказался он, и стал глазеть по сторонам, будто по-новому воспринимая окружение.

— Не уверена, что мне нравится твой тон, — сказала Элэйн Прэйсиан, появляясь из ниоткуда. — Зачем ты привёл с собой это существо? — спросила она, переведя своё внимание на дракона.

— Не говори со мной как с другом, — прорычал Гарэс. — Я здесь по своим собственным причинам. Этот урод сам последовал за мной, но я не пытался ему препятствовать. Я полагаю, что он служит твоему бывшему наставнику.

— Попытайся быть вежливей, Гарэс, — упрекнула Мойра Сэнтир. — У нас слишком мало союзников, чтобы разобщаться резкими словами.

Гарэс закрыл свой зубастый рот, и воздержался от дальнейших колкостей.

Ариадна приблизилась к ним, двигаясь с уверенной грацией:

— Я надеюсь, что вы принесли хорошие новости, Сэр Дракон, — сказала она, посмотрев сначала на Гарэса, потом на Карэнта.

— Мои вести не хорошие и не плохие, Принцесса, — сказал Дракон. — Но они должны озаботить вас, ибо они, возможно, предвещают разрушение большей части Лосайона.

Королева Лосайона побледнела в ответ на его намёк. В это же время Мойра наклонилась, шепча что-то Гарэсу на ухо.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — добавил дракон. — Я не был в курсе новостей, касавшихся вашего брата.

Она махнула руками, будто побуждая его скорее оставить эту неприятную тему:

— Пожалуйста, продолжай, я бы сейчас предпочла не думать о трагедиях моей семьи.

— Хорошо, — быстро ответил он. — Последние несколько дней я отдыхал, наблюдая за Албамарлом, когда вчерашним вечером увидел нечто весьма тревожное. Как только солнце село, город оказался заключённым в самое большое стазисное поле, какому я когда-либо был свидетелем.

— Что это значит? — спросила Королева.

— Такое можно достичь лишь с помощью редчайших и чрезвычайно сложных чар — которые, как я полагаю, сейчас способен творить лишь Мордэкай. Я видел, как он делал что-то подобное, в гораздо меньшем масштабе, не более недели назад. Боюсь, что с вашим городом он сделал то же самое, — объяснить архимаг/дракон.

— Я не особо разбираюсь в магическом искусстве, — начала Ариадна, — но если я правильно помню, заклинание «стазиса» может лишь остановить время. Разве это не так? С какой целью он может это делать, и как, по-твоему, это может быть опасно?

— Чары, Ваше Величество, — поправил Гарэс. — Заклинанием этого не достичь.

— Ну, значит чары, — нетерпеливо ответила она. — Ближе к сути.

— Он разработал метод для передвижения и действия внутри стазисного поля, в то время как остальные находящиеся в этом поле остаются беспомощными. Он скорее всего использует эти чары, чтобы выразить Трэмонту своё недовольство им, — начал Гарэс.

— Звучит многообещающе, — перебила Королева.

Дракон вздохнул, каковой жест был гораздо более заметным, когда вздыхало такое большое существо:

— Большая опасность заключается в количестве силы, требуемой для создания этих чар. Малые, какие создавались в моё время, требовали обширной траты эйсара для зарядки во время своего создания. Чем крупнее конечные чары, тем больше требовалось энергии. Требуемое вливание силы растёт по экспоненте кубического объёма, помещаемого в стазис.

Ариадна знала математику, но её образование на эту тему в основном касалось более практических приложений арифметики к финансовому учёту и правлению:

— Я не уверена во всех названных тобой терминах, но я так понимаю, что, по-твоему, количество необходимого эйсара весьма велико? — спросила она его.

— Велико — это ещё мягко сказано, Ваше Величество, — сказал Гарэс. — Когда Мойра в наше время уничтожила Балинтора, высвобожденная энергия уничтожила целую нацию, и создала залив, который мы сейчас зовём Заливом Гарулона. Количество силы, которую Мордэкай должен был использовать для создания этих чар, должно быть более чем в два раза больше.

— Ты хочешь сказать, что он ошибётся, и это обернётся гораздо большими разрушениями, — сделала наблюдение Королева.

— Ему даже не нужно ошибаться, — ответил Гарэс. — Проблема заключается в сосудах, которые он использует для направления и контроля такого количества силы. Они должны быть способными выдержать нагрузку от такой концентрации эйсара. Если он превысит их ёмкость, они сломаются, а результат будет похож на железные бомбы, которые он так успешно применял в прошлом, только в гораздо большем масштабе.